Помню, еще в начале Атмоды один из известных руководителей движения за независимость в своем интервью прямо заявил, что межэтнические браки — противоестественны, нонсенс, ошибка, здоровая семья на их основе не может быть построена, неизбежны разные национальные, духовные и прочие комплексы. "Идея" была подхвачена, и уже договорились до того, что жениться или выходить замуж за нелатыша непатриотично.
Доброй почвой для этих "семян" стала, конечно, консервативная этническая среда — и исконная, и "пришлая". И я знаю случаи, когда брачные узы или даже намерения рушились именно под напором новой "идеи". Хотя, разумеется, никакая она не новая, а подлинно допотопная. Но кому–то понадобилось вытащить ее из небытия, как и многое другое из той же допотопщины. Любовь, о которой рассказал наш читатель, не завершилась браком: молодой человек не выдержал напора окружения своей избранницы и уехал в Германию — искать новую обстановку, новые ощущения, новую работу и, вероятно, новую подругу. А несостоявшаяся невеста пока еще грустит, но доброхоты всячески стараются ее развлечь и подыскивают правильного френда.
Не все, увы, заканчивается так — хотя и минорно, но тихо. Лет десять назад один из местных доморощенных поэтов сочинил произведение, которое вполне резонно можно было бы назвать "Современные Ромео и Джульетта": автор же, не мудрствуя лукаво, назвал его "Янка и Маша". Он клялся мне, что в его поэме — ни грамма вымысла: все — исключительно достоверные факты. Сюжет — классический, место действия — Рига.
Маша и Янка горячо любили друг друга, поклялись не разлучаться до гроба. Но опять же вмешались бесцеремонные родственники и разлучили влюбленных. В итоге Янку сдали в армию, Машу увезли в Питер. Впрочем, она оттуда быстро сбежала, вернулась в Ригу и, не найдя суженого, бросилась в канал. Янка, узнав о случившемся, выпустил в себя очередь из автомата. А когда Машин труп обследовали медики, выяснилось, что она была беременна…
Поэма была написана, что называется, на одном дыхании, и автор, не сомневаясь в актуальности темы, понес ее по редакциям и издательствам. Но отовсюду получал отказы, хотя одна из русских газет и опубликовала несколько фрагментов — всю напечатать не хватило бы и трех таких газет.
И однажды наш поэт, отчаявшись увидеть свое детище изданным целиком, основательно поддал — от обиды и для храбрости, — взобрался на тогда еще пустовавший пьедестал Барклая–де–Толли и громко начал читать свое сочинение прохожим. И вскоре собралась толпа — было необычайно весело. Дивертисмент остановила полиция: декламатора стащили с постамента и увезли разбираться. Тем более что в поэме были места откровенно политические, а также — критика в адрес конкретных лиц, и уж тут автор слов не выбирал… Скоро, однако, его выпустили. Но… "все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…" Проблема–то, обозначенная нашим читателем, действительно возникает. И не только из–за родственников, но и в том же, например, загсе, когда на таких брачующихся смотрят порой откровенно осуждающе и церемонию проводят подчеркнуто сухо.
Невольно встает вопрос: кому нужно реанимировать эти и подобные им "идеи", отдающие феодальной затхлостью?.. кем нагнетается русофобия?.. кто ее одобряет и кто от нее что имеет?.. Великий Гете говорил: "Смотрите не на дела, а на мотивы". Итак, кому нравятся такие мотивы?..
Но вот темнокожая российская телеведущая Елена Ханга считает, что "межэтнический брак — вообще не проблема (см. ее интервью "Собеседнику" № 35 за прошлый год в "Вести Сегодня" от 30.08.03). "А вот межкультурный, — продолжает она, — это да, это сложно, иногда дает превосходные результаты, иногда катастрофические. Но почему человек должен жить непременно в одной культуре? Или только Россия, или только Америка. Да отлично они дополняют друг друга!.."
Так проблема из межэтнической, чрезмерно и нарочито политизированной, превращается в межкультурную, то есть — чисто общественную. И это закономерно. И все же лучше пусть уж сами влюбленные состыковывают свои культурные уровни, и пусть им никто не мешает.