Очевидно, немцы опасались, что, даже составляя около трети населения Латгалии, русские смогут повлиять на латышский расовый тип, который со временем должен был быть включен в состав германской нации.
Латгальцы же, по оценке генерального директора юстиции в марионеточном "самоуправлении" Алфреда Валдманиса (министр финансов при Карлисе Улманисе) — "неприятная смесь из поляков, литовцев, русских и латышей", с которыми всегда были "большие трудности". "Латгальцы никогда не ощущали себя как латыши", — писал Валдманис своим немецким хозяевам и предлагал исключить латгальцев из программы онемечивания.
В конце 1941 года рейхскомиссариат по восточным делам издал специальную "Инструкцию о Латвии", в которой утверждал, что только 60% ее населения "настоящие латыши", а латгальцы — это "племя, которое с XVI века не жило под немецким культурным влиянием, но было подчинено русской и польской культурам".
Таким образом, из–за боязни "расового загрязнения" немецкие оккупанты отвергли идею латышских националистов — например, доктора Висвалдиса Сандерса, отвечавшего в генеральной дирекции за образование, — ликвидировать школы нацменьшинств ВООБЩЕ.
На столь радикальную "реформу" гитлеровцы не решились. К. Кангерис признает: "Это был шаг, который немцы оценили как продолжение политики времен Улманиса, чтобы с помощью латышских школ можно было бы ассимилировать группы принадлежащих к другим народам и таким образом увеличить число принадлежащих к латышскому народу… Меньшинствам надо было оставить такую же самостоятельную культурную жизнь, как латышам".
И вот осенью 1941 года в 200 русских основных школ в Латгалии отправились примерно 25 000 школьников (для сравнения: годом ранее это были 144 школы и 16 268 учеников!). Еще более впечатляющим был рост числа белорусских основных школ — с 1 до 19, а количество учащихся возросло со 170 до 2000. Генерал–комиссариат назначил и подчиненных ему референтов русских и белорусских школ. Латышские школьные инспектора не имели права давать прямые указания славянским школам.
Летом 1942 года немцы пошли на экзотический для оккупационного режима шаг — они создали Совет доверия для нацменьшинств (Vertauensrat). Характерно, что поляки были исключены из этого процесса — по расовой лестнице немцы ставили их совсем низко. Евреи и цыгане в Латгалии, как и по всей оккупированной Европе, подлежали безусловному уничтожению.
С русскими и белорусами заигрывание шло из–за желания привлечь дармовую рабочую силу для Третьего рейха и завербовать побольше народу в антибольшевистские части. Поэтому комиссар Даугавпилсского округа Швунг в июне 1942 года критикует желание "латышских шовинистов" превратить Латгалию в "латышскую провинцию", а русских "выгнать из Латгалии".
За "латышской бюрократией" немцами замечалось желание "терроризировать" русских и белорусов в политической и культурной жизни! "В этом вопросе у латышей не может быть ничего общего с немцами, ибо как-никак 36% населения Латгалии являются русскими". Уже упомянутый выше фон Штрицки предлагал "в населенных русскими местах назначать русских руководителями самоуправлений". Разумеется, в первую очередь, чтобы те "были послушными последователями немецкого дела" и "чтобы в их среде не распространялся коммунизм".
В августе 1942 года особое совещание под патронажем рейсфюрера СС Генриха Гиммлера постановило: "В будущем латыши в целом предназначены для онемечивания… Латыши не могут ассимилировать ни латгальцев, ни другие группы народностей…
Надо создать представительства русской и белорусской группы народов, чтобы заботиться об интересах своих народов и предотвращать давление (несправедливости) Латышского земельного самоуправления на них". В 1943–1944 годах в Латвии появился новый фактор — Evarussen, то есть "эвакуированные", а на самом деле депортированные из западных областей России. "Вопрос о расовой политике, — пишет К. Кангерис, — исчез из повестки дня немецких чиновников. В дальнейшем стал доминировать русский вопрос".
Ну а первыми шагами правительства советской Латвии, обосновавшегося летом 1944 года именно в Латгалии, стало восстановление преподавания латышского языка, смешанных школ и прочего пролетарского интернационализма. Восстанавливалась республика социалистическая по содержанию, но национальная по форме. А спустя полвека форма поглотила содержание…