Размышления школьника после экзамена

В этом году (спасибо реформе–2004!) в русских школах экзамен шел на латышском языке. Если в тесте, первой части задания, догадаться, о чем идет речь, было нетрудно, то во второй части дело обстояло гораздо хуже. Выпускники получили около десяти фрагментов из различных рефератов, постановлений, исторической литературы и прочих источников. Понять смысл текстов на госязыке было непросто.

Темами стали излюбленные события современных латвийских историков: восстановление советской власти после войны, раскулачивание, коллективизация. Не обошлось и без упоминания о репрессиях и об "оккупации". Вообще создается впечатление, что из всего советского периода современных латвийских историков интересует главным образом сталинский период. Причем исключительно черные краски — репрессии, ГУЛАГ, колхозы. Как будто не было "хрущевской оттепели", брежневского благополучия, перестройки. Все сводится к ужасному времени с озверевшим по отношению к своим гражданам режимом, который их эксплуатирует и дурманит головы обещаниями коммунизма. Будто не было социализма с его льготами и материальной поддержкой населения, мощных строек, масштабных проектов, культурного расцвета и многого другого. Упор идет именно на негативные стороны!

Нет, была попытка представить разные позиции — вернее, имитация попытки. Например, позиция нынешней власти была представлена полностью, а "советская сторона" лишь констатировала факты — столько–то человек депортировали, столько расстреляли. Словом, "историческое обвинение" свирепствовало, а подсудимый, то есть советская власть, говорил сам против себя.

Понятно, что ученикам ничего не оставалось, как отвечать "что положено". Возмутительно и то, что самим выпускникам в скрытой форме указывался их статус "потомка оккупанта". Например: дана интересная таблица, в которой приведены данные о миграции в Латвии, причем отдельной строкой прописано количество приезжих из других республик.

Указано со скрупулезностью, сколько уехало в города, а сколько — в колхозы. А среди вопросов чуть ли не один за другим очень интересные задания. Как то: нужно охарактеризовать изменения в численности населения и сразу же — три причины, почему так произошло.

Бедным школярам ничего не оставалось, как, не имея других фактов под рукой, написать, что советская власть проводила специальную политику по завозу людей в несчастную Латвию. Как будто не было приглашения освобожденной от немцев маленькой прибалтийской республики жителям других советских республик. Приглашения в поте лица восстанавливать разрушенные города, поднимать народное хозяйство.

А за этим следует еще более крутой вопрос: почему в современной Латвии не преодолены последствия советского режима? Угадайте с трех раз, что, а точнее, кто является "последствием оккупационного режима"? Мигранты? Совершенно верно! Именно такой ответ и следовал из приведенных документов. А ведь это было задание для молодых людей, которые совсем скоро выйдут из школьных дверей во взрослую жизнь. Кем они себя будут ощущать?

Был товарищ Сталин, за ним быстро пролетели "тяжелые застойные годы", и вот уже она — третья Атмода, светлая и хорошая. Кстати, в тестовую часть, в список исторических деятелей попала… Сандра Калниете. Может, со временем вся нынешняя политическая элита и перекочует в учебники по истории, но сегодня — не рановато ли, кундзе?

Не менее интересной была и третья часть экзамена — эссе. Было предложено шесть тем на выбор, но самая первая из них — опять о сталинском, послевоенном периоде в Латвии. Ясное дело, что, имея на руках документы с фактами того времени, часть ребят выбрала именно эту тему. Но опять был каверзно поставлен вопрос: чем был характерен этот период — потерями или достижениями?

Предположим, что часть выпускников выбрали утверждение, что это время было периодом достижений и успехов. Тогда им пришлось явно нелегко, поскольку имевшиеся на руках данные говорили о другом. Если бы не рассказы старшего поколения о реальной ситуации, то было бы совсем тяжело. Увы, бабушки и дедушки, мамы и папы зачастую не владеют статистикой, больше полагаясь на личные ощущения. А в экзаменационной работе на этом не выедешь — факты нужны, цифры.

Конечно, чиновники могут возразить: писать можно было, полагаясь и на собственные знания. Откуда им, спрашивается, взяться, если учебники, мягко говоря, политизированы? Со страниц книг кричат вопиющие факты о репрессиях, оккупации, угнетении народа. И крайне мало говорится о достижениях, о том хорошем, что нынче бесследно кануло в Лету. Подневольные учителя вынуждены преподавать по этим учебным пособиям. Конечно, педагог может дать разные факты, взятые не только из учебников. Но зачастую это не делается. Почему? Это уже вопрос к самим учителям. Ведь пока в нашей стране еще никого не выгнали из школы за неправильные исторические убеждения — так чего бояться?

Нынешний случай — только часть той отвратительной картины, сложившейся по отношению к истории. Недавно, например, довелось узнать, что понятия "Великая Отечественная война" в современной латвийской истории не существует. "Советско–германский конфликт" — и не более того. В учебнике о партизанах–красноармейцах почти ни слова, зато об эсэсовцах и шуцманах целый рассказ. Про авторитарный режим Улманиса масса добрых слов и почти ни слова — об ущемлении нац-меньшинств. Список можно продолжить.

Иной раз хочется написать всем этим горе–историкам большое письмо. Но если для этих людей палачи — герои, а бандиты — жертвы, о чем с ними можно говорить?

Антон БУХВАЛОВ, выпускник 12–го класса.