— Конечно! Более того, как период неиспользованных возможностей. Каких? Финансовых, конечно! Любой частник, строящий магазин или еще что–то, отстегивает 10 процентов чиновникам на взятки — а должен отстегивать в городскую казну, чтобы на эти деньги ремонтировали дороги и тротуары. Или сам пускай сразу перед своим владением занимается всеми этими вещами. В столице до сих пор нет нормального генплана развития, и это ужасно. Посмотрите, что сделали со Старым городом! А Привокзальная площадь — на что она похожа? Какие–то казематы построили. Раньше, бывало, выходишь из поезда и видишь красоту — парки, шпили. А сейчас понастроили европеизированного всякого, так свое скоро забудем. Предки оставили нам югенд, а что оставим потомкам мы — надпись "Stockmann"?
— Но ведь считается, что на территории исторического центра действует мораторий на строительство…
— Какой мораторий! Видимо, нет документа, который четко определял бы, кто отвечает за Вецригу. В советское время для того, чтобы построить хоть что–то в этом районе, который был объявлен памятником истории, приходилось доходить до Совета министров!
А сейчас достаточно дать хорошую взятку. Вот так и испохабили город. Возьмем деньги, которые взимают домоуправления. На что они идут? Мне рассказывали, что на эти средства существуют политические партии. Между тем дома ветшают, внутриквартальными территориями вообще никто не занимается, хотя я в свое время создал 5 спецбригад для решения таких проблем!
— Кстати, про ветшающие дома. Как быть с советской типовой застройкой — ведь лет через 10 эти здания станут складываться, как карточные домики.
— У нас был план на этот счет — тройное использование. Появился он после консультаций с немецкими товарищами, ведь типовое жилье — не наше изобретение, оно пришло из Германии. И я до сих пор отношусь к нему с почтением — с тех времен, как из послевоенной землянки получил ордер на такую квартиру, — и именно так должно относиться к этим домам, а не с современной точки зрения! Так вот, существовал план со временем демонтировать эти дома, металл пустить на переплавку, а щебень разделить: покрупнее пустить на строительство дорог, а помельче — на строительство домов. Дома поновее планировалось модернизировать, как это сделали, например, в Ростоке. Естественно, все это было бы за государственный счет. Но даже сейчас ко мне приходят предприниматели и просят повлиять на нынешние городские власти: они говорят, что банки готовы кредитовать такие проекты, но разве это кому–нибудь в думе нужно? Никто не хочет работать — лишь бы взятки брать. А потом скандалы вроде строительства хоккейного холла.
— Кстати, про холл. Вы бы где его строили?
— Начнем с того, что нам такая арена вообще не нужна! Видел я подобные в Швеции, Германии, Японии — везде от них одни убытки. Где в Риге взять 12 тысяч зрителей? Но на 6 тысяч я бы построил. На Луцавсале.
— А куда огородики?
— А огородики я еще при Советах хотел снести! Но в СССР, что бы ни говорили, боролись за права человека — моментально возмутились бы ветераны, передовики и прочие. Но у меня все же был проект построить на Луцавсале центр отдыха и спорта. Можно и сейчас.
— Вы так мрачно настроены…
— А я не вижу позитива! Saules akmens мог позволить строить только дурак, бастион "Триангула" — вообще уродство. Северный мост еще в 90–м году должен был появиться! И где он сейчас? Именно мост, так как тоннель не годится: случись что на ГЭС — например, взорвут террористы — будет беда. Про пробки я вообще не говорю…
— Что же делать, Альфред Петрович?!
— Хватит спорить из–за взяток — пора начинать работать.