С магистратуры взятки гладки

"Вы свободны"

Честно говоря, ознакомившись с письмом, была удивлена, что в одном и том же ЛУ существует два автономных учебных заведения, где готовят психологов, — целый институт и отдельная кафедра. Крыша — одна, названия одинаковые, разница–то в чем? Оказалось, существенная. Направления, преподаватели и ориентация у них принципиально иные. Кафедра ориентируется на западную науку, а институт — на российскую. В институте преподают доктора наук, учившиеся в Москве и Петербурге и до сих пор сохранившие контакты со своими восточными коллегами. Кстати, треть студентов в институте — русские, и даже магистерская работа может быть написана преимущественно на русском.

Но вернемся к письму. Что же случилось с его автором? Поступая в Институт психологии ЛУ, будущие магистры должны были написать реферат на актуальную тему, а потом защитить его. Автор письма уверяет, что на защите члены комиссии не слушали выступления и несчастным абитуриентам приходилось говорить "в пустоту" — уважаемые светила латвийской психологической науки в это время лихорадочно перечитывали рефераты. Хотя работы сдали 5 июля, а защита происходила через 4 дня. Неужели за это время нельзя было их прочесть, при том, что за подачу документов требовали 10 Ls? — вопрошает несостоявшаяся студентка.

Почему на защите задавалось несколько вопросов, часто нелогичных, а потом студенту говорили: "Вы свободны" — без всяких комментариев по поводу его реферата? Почему списки принятых были оглашены тоже без комментариев, после чего все члены приемной комиссии срочно ушли в отпуск, и никто не в состоянии ответить, почему тот или иной студент не выдержал конкурс?

Защита началась в 10.20, продолжалась до 15.00, списки принятых огласили в 17.00. Как уставшие после пятичасового "слушания" и листания работ профессора могли за оставшиеся два часа объективно рассмотреть 77 кандидатур, перечитывая в спорных случаях листы оценок и CV?

Времени мало, работ много

Руководитель магистратуры Института психологии ЛУ профессор Мара Виднере уверяет, что все рефераты были прочитаны комиссией до экзамена. По ним были составлены вопросы и отмечены те места, которые требовали от абитуриента дополнительных разъяснений. Работали 2 комиссии, по четыре человека в каждой, поэтому каждая разбирала только 40 рефератов (всего поступало не 77, а 82 человека). На некоторые из рефератов давались комментарии в конце собеседования, когда профессора отмечали, актуальна ли выбранная тема, можно ли решить проблему выбранным методом. На всех просто не хватило времени, так как одному абитуриенту можно было уделить только 5–8 минут. Поскольку преподаватели выставляли оценки во время ответов, то ко времени окончания защиты список претендентов фактически был готов, и согласовать его было делом нескольких минут.

Яйца курицу не учат

На факультете психологии автору нашего письма тоже не повезло. Напомним, что там в магистратуре было 17 бюджетных мест. Абитуриенты должны были пройти испытание в дискуссии и сделать перевод научного текста с английского языка. Как оценивается дискуссия? Почему она не снималась на кинокамеру, например, для того, чтобы потом можно было обосновать причину неудовлетворительной оценки? Ведь дискуссия — это не письменный экзамен, при анализе результатов которого можно потребовать свою проверенную письменную работу. А научный текст, который надо было перевести на латышский язык со словарем, был таким сложным, что его впору было давать выпускнику иняза, а не бакалавру–психологу.

"Почему латышские и русские претенденты были поставлены в неравные условия — латыши переводили на родной язык, русские переводили сначала на русский, а потом на латышский, отчего, естественно, страдало качество перевода? На мой вопрос, заданный на государственном языке о том, можно ли хотя бы писать черновик, мне ответили, что нельзя, а латышские студенты спокойно писали черновики в своих блокнотах, и их никто не тревожил — почему?" — спрашивает автор письма.

Как пояснил ответственный за прием студентов факультета психологии Янис Стауга, все вышеперечисленные вопросы автор письма могла задать членам приемной комиссии после экзамена или на консультациях перед экзаменами. — Меня удивляет, что человек пишет анонимное письмо в газету и выбирает вас посредником в этом вопросе, — сказал г–н Стауга. — Удивляет и то, что, поступая на два разных факультета, абитуриент так резко критикует оба и даже дает нам рекомендации для работы! Но если говорить о сути претензий, то все они процедурного характера. Автор письма упрекает нас в том, что мы не устроили конкурса дипломов. Но эти оценки играют роль только в спорном случае, если на одно место претендуют два человека с одинаковыми результатами экзаменов. По словам г–на Стауги, дискуссия при поступлении никогда не записывается на видеокамеру, так же как правила приема студентов в ЛУ не предусматривают выставление оценок за части экзамена. Дискуссия предназначена для проверки навыков общения абитуриента, умения его работать в группе. Оценка за этот этап не ставится, ее заменяет формулировка — "пригоден" или "не пригоден" для учебы в магистратуре по этой специальности.

А сложный текст для перевода, как утверждает г–н Стауга, был выбран специально для того, чтобы проверить способность будущего специалиста пользоваться научной литературой на английском. Кстати, были русские абитуриенты, которые сдавали перевод с английского на русском языке. И им за это оценка не снижалась. Идеальное знание госязыка не является главным критерием для поступления в магистратуру. Ведь, как написала сама автор письма, в магистратуру прошли люди, защищавшие реферат на плохом латышском языке. Оценка выставлялась за качество самого реферата, с которыми накануне ознакомились все 5 членов комиссии.

На двух стульях

— Я знаю, что некоторые претенденты сдавали экзамены сразу и в наш институт, и на факультет психологии, — пояснила профессор Виднере. — К сожалению, так получилось, что экзамены у нас шли в одно и то же время, поэтому таким людям пришлось очень трудно. Они испытывали огромную перегрузку и нервничали оттого, что должны успеть одновременно в два разных места. Может быть, из–за этого они показали результаты ниже, чем могли бы? И кстати, каждый день во время экзаменов члены комиссии были на месте и могли ответить на все вопросы. Да и сейчас фактически никто из нас не уйдет в отпуск до конца июля. Так что выяснить все неясности еще можно.

Г–н Стауга, который 13 лет работает в приемной комиссии факультета, а также в составе апелляционной комиссии, посоветовал обиженной абитуриентке обратиться туда. Именно в этом случае поднимаются все документы, тесты, протоколы и готовится подробный ответ (интересно, а как все же проверяется ход дискуссии?). Однако к услугам апелляционной комиссии провалившиеся абитуриенты обращаются редко. В прошлом году на весь универститет было всего пару жалоб. Но это–то как раз понятно. Кому захочется портить отношения с руководством факультета? Тем более если на будущий год ты хочешь попробовать свои силы еще раз. Кстати, автор письма именно так и объяснила его анонимность, добавив, что в будущем желает участвовать "в реальных конкурсах, а не в театральных постановках".

К сожалению, автор письма не написала подробнее о взятке, которую она не уплатила приемной комиссии университета. Сами профессора–психологи утверждают, что они взяток не только не берут, но никому в голову не приходит им их давать. Тем не менее нынешние студенты "суют в лапу" приемных комиссий для того, чтобы попасть не только на бюджетное место, но даже на платное. В этом году гарантированный прием в магистратуру некоторых вузов стоил тысячу долларов. Только непонятно, стоит ли платить такие деньги для того, чтобы получить диплом, к примеру, школьного психолога с окладом в 150 латов?