У Владимира Федорчука была нормальная и где-то даже преуспевающая, по латгальским меркам, семья. Жена, Екатерина Федорчук, трудилась в Даугавпилсском психоневрологическом диспансере санитаркой и была на хорошем счету. Дочка ходила в начальную школу. Плюс традиционная коровка и огород. С женой жили более-менее дружно, хотя сам Федорчук был, мягко говоря, не подарком. С 1984 года по 2000 год у него было три ходки "на зону". Первый раз за хулиганку в группе, связанную с кражей госимущества. Тогда ему дали два года. Первая отсидка не пошла на пользу. Не прошло и трех лет после освобождения, как Федорчук снова покусился на чужую собственность. Он получил три года, но вышел досрочно, проведя на нарах около года. Покинув негостеприимные стены советской тюрьмы, он сколотил преступную группу из малолеток и совершил кражу госимущества в особо крупных размерах. Ему вспомнили все и дали семь лет.
Правда, в тюрьме о нем отзывались только с положительной стороны: тихий, тактичный, неконфликтный, малоразговорчивый, миролюбивый и даже обаятельный. А учитывая, что с мужиками в Латгалии напряженка, неудивительно, что он умудрился завести амуры с хорошей женщиной…
После дела с малолетками у Федорчука появились мысли завязать с прошлым. Жена устроила его на работу санитаром в Даугавпилсском психоневрологическом диспансере. Но после того, как он дважды заявился к психам пьяным, его рассчитали. Жить стало трудно, ведь зарплаты жены на троих явно не хватало. Тогда Федорчук на свою беду нашел какую-то квартирантку, одинокую мать Елену Кудумову. Бабенка решила "отбить мужика у Катьки". В ход было пущено самое надежное оружие — разбавленный спирт и самогонка. И действительно, в глазах окосевшего Федочука собутыльница расцветала, как роза под окном, и местами казалась даже красавицей. Попытки Екатерины выгнать наглую и назойливую квартирантку не увенчались успехом. Жена Федорчука жаловалась суду и соседям, что, мол, она гонит Ленку через двери, а та возвращается через окно. Скоро Федорчук не представлял себе жизни без Елены, и особенно — без алкоголя.
Бабку выдал запах
Вечером 7 ноября 1999 года в доме привычно бузила компания. Помимо Елены, за столом сидел брат Федорчука Павел Жоркин и общий знакомый по пьяному делу Леня Вихров. Ночью запасы алкоголя истощились, и собутыльники приуныли. Федорчук решил раздобыть самогона у местной самогонщицы, бабки Вассы. Старушке было под 90, но она умудрялась снабжать пойлом половину округи. Так как денег в семье давно не было, Федорчук погрузил на телегу товар: 1 литр домашней сметаны и 3-литровую крынку молока, и отправился вместе со знакомым Леней и братом к бабке. Когда приехали на место, Федорчук со своим родственником зашли в дом, а Леня заснул на телеге (по версии Елены — Вихров зашел в дом и участвовал в убийстве, советуя Федорчуку придушить бабку).
О дальнейшем можно судить только со слов убийцы и его товарищей. Владимир отдал самогонщице продукты и взамен получил пачку чая (круто заваренный чай — чифирь — дурманит не хуже травки). Федорчука это не устроило, и он потребовал бражку, запах которой он чуял всеми порами своего тела. Бабка Васса заявила, что бражка еще не перебродила, и она ничем помочь не может. Федорчук рассвирепел и пригрозил расправой. Тогда острая на язык бабка заявила, что от Федорчука ничего другого ждать и не приходиться. Мол, всем известно, что он уголовник. Что происходило потом, стало известно со слов Елены. Преступник схватил самогонщицу за горло и стал ее душить.
Преступный план сработал
У Федорчука моментально созрел план: оглушить бабку и поджечь дом, чтобы все подумали, что это несчастный случай. Он стукнул самогонщицу Вассу, она потеряла сознание и упала на пол. После этого он зажигалкой поджег соломенный матрац, занавески и обои. Чтобы пламя разгоралось поярче, Федорчук открыл двери, потом закрыл — создавал тягу. Разгорелся пожар, старый рецидивист вместе с братом вытащили из дома два 10-литровых бидона с 10 литрами неперебродившей браги, пустой 5-литровый молочный бидон, фонарик, икону Николая Чудотворца стоимостью 10 латов и еще одну самодельную икону, позже выброшенную. После этого вся компания отправилась домой продолжать "банкет". По дороге Федорчук хвастал тем, что он задушил бабку. На самом деле он сжег человека живьем. Дома все участники налета помылись и переоделись, так как от них сильно пахло дымом. Брагу выпили, а икону через пару дней сдали в комиссионку.
Утром следующего дня на месте дома самогонщицы нашли почерневшую русскую печку и сильно обгоревший труп, по размерам напоминающий большую куклу. По факту гибели старушки полиция возбудила уголовное дело. После того как судебная медицинская экспертиза установила причину гибели — острое отравление угарным газом (в мышечной ткани констатировали 50% содержание карбоксигемоглобина), дело закрыли. В заключении было сказано, что причиной пожара стал дефект печи. Все расследование заняло около одной недели.
Федорчук пришел на похороны бабки Вассы. Они так подействовали на воображение убийцы, что он ушел в страшный запой. Во второй половине декабря 1999 года Федорчука привезли в местную наркологичку и долго отгоняли от него "чертиков" и "тараканов". Потом выписали, поставив на наркологический учет.
Наверное, смерть бабки Вассы осталась бы тайной, если бы 21 января 2000 года Федорчук и его верная собутыльница Елена заехали к соседям в гости. Результатом этой встречи стали два трупа. Леня Вихров и жена Федорчука Екатерина, опасаясь за свои жизни, 1 и 2 февраля того же года написали заявления в полицию. Страх и ужас этих людей можно понять. Бывший санитар психушки и его подруга могли убить, даже не поморщившись.
Рука не дрогнула
21 января Федорчук вместе с Еленой отправились к соседям в Малиновскую волость для покупки сена. Чтобы подмазать намечающуюся сделку, они везли с собой два литра хорошего пойла. Как проходили переговоры между Екатериной Финоговой, ее гражданским мужем Николаем Постриковы и гостями, осталось тайной. Вроде бы они договорились о покупке одной тонны сена. Известно, что Федорчук, Елена и Николай уединились на кухня, распивая самогонку. К моменту убийства в крови Пострикова плескалось больше пяти промилле алкоголя, и его способности к прямохождению были под вопросом. Когда пьянка была в самом разгаре, в кухню ворвалась Екатерина. Она потребовала прекратить возлияния, а Федорчуку и Елене посоветовала убираться подобру-поздорову (по словам Елены, их обозвали уголовниками).
Елена обматерила хозяйку и вытолкала ее в спальню. Потом схватила с плиты кастрюлю с холодным супом и облила Екатерину, которая стала поносить Елену сильнее прежнего. Тогда собутыльница Федорчука схватила нож и ударила хозяйке в живот. Женщина от боли согнулась пополам. Елена схватила жертву за волосы и одним сильным ударом распорола ей горло. Екатерина истекла кровью за считанные минуты. Кстати, точно таким же образом — перерезая горло, на деревне режут мелкий рогатый скот и телят. Видимо, Елена расправилась со своей жертвой по привычной ей технологии. После этого Елена, забрызганная кровью, вбежала в кухню и четырежды вонзила лезвие под левую лопатку Николая. Он пребывал в алкогольном трансе и вряд ли что-то почувствовал. В результате повреждения аорты гражданский супруг убитой умер не позднее чем через 10-20 минут. Между прочим, таким способом — ударом клинка в область сердца, в деревнях закалывают свиней. Видимо, Елена не раз занималась и этим. После убийств парочка взяла из дома старообрядческий крест и кожаный портфель, всего на сумму в 23 лата. Уходя, Федорчук раскидал по дому с добром стоимостью более 1600 латов горящие газеты. Позже пожар был потушен спасателями.
На суде Елена призналась только в том, что она могла случайно в ходе драки поранить хозяйку (по ее словам, они били друг друга кочергой, а потом вцепились в волосы). Мол, к убийствам этих двух человек она не имеет никакого отношения. Федорчук заявил, что Николая и Екатерину могла убить только его собутыльница. Но окровавленная одежда, изъятая в доме Федорчука (одежду из экономии решили не выбрасывать), свидетельские показания и другие вещдоки расставили все точки над "i". Латгальский окружной суд приговорил Владимира Федорчука к 15 годам тюрьмы, а его собутыльницу Елену Кудумову — к 17 годам.
(Фамилии действующих лиц изменены по этическим соображениям)