— Вы единственный политик в Сейме, который еще публично не объявлял о своем желании баллотироваться на выборах в парламент. Сейчас уже вторая половина июля, идет подача списков кандидатов. Вы сделали свой выбор?

— Да, я сделала выбор, но пока еще не собираюсь выступать с публичным заявлением. В политике важно в нужное время и в нужном месте сказать правильные слова и поставить точку. Мое политическое кредо — это терпимость к чужим взглядам и умение всегда держать свое слово.

— До марта этого года в Сейме работала Новая фракция, куда входили и вы. Сегодня каждый из ее депутатов сделал свой выбор. Раймонд Паулс ушел в Народную партию, Ингрида Удре и Андрис Берзиньш — в Объединение "зеленых" и крестьян, Имант Стиранс — в ЛСДРП. Как так могло произойти, что люди, долгое время работавшие в одной команде, принимают такие разные решения?

— Мы все взрослые люди, и каждый решает за себя сам. Не буду отрицать, что я удивлена выбором некоторых своих коллег. Но, работая в Новой фракции, мы всегда уважали взгляды коллег, и в нашей фракции не работал "принцип кулака" при голосовании за какой-нибудь из законопроектов.

— Вы, Раймонд Паулс, Ингрида Удре считаетесь положительными персонажами в политике: у вас стабильно хорошие рейтинги, не втянутые в финансовые скандалы имена и т.д. Признайтесь, охота со стороны более крупных партий на вас идет?

— Идет. Я профессиональный юрист, а это высоко ценится в парламенте. Потому что юристу намного легче внедриться в законодательный процесс. Знаю, как действует закон на практике, где есть ошибки, как его улучшить. И в отличие от отдельных депутатов понимаю, что ни один закон не работает в одиночку. Только в цепочке. И если допустить брак, тогда вся она разрушается. Поэтому ни один профессиональный юрист не пропустит популистский закон. Например, Закон о правах детей в Латвии. Там сказано: каждый ребенок имеет право на свежий воздух. А как это обеспечить? Или возьмем поправки к Сатверсме, где речь шла о языке. Там было написано, что клятву нужно произносить с торжественным выражением лица. Но кто определит "торжественность" выражения лица или твоего тона? Это голый популизм!

Удивленный избиратель

— У какой партии, с точки зрения юриста, больше всего популистских, юридически невыполнимых решений?

— В предвыборное время — у всех. Каждая партия обещает повышение уровня социального обеспечения, повышение зарплат бастующим и митингующим медикам, которые требуют основательного увеличения финансирования медицины. Учителям, преподавателям вузов и так далее. Всем обещано все. Но потом оказывается, что в программе — одно, а когда голосуют — тихо нажимают кнопочку "против", и дело в шляпе.

Новое — не забытое старое

— Нынешний Сейм практически уже в прошлом: еще пара внеочередных заседаний, несколько сентябрьских недель — и все. Какая часть нынешних политиков сохранит свои кресла?

— Политики из Латвияс цельш (ЛЦ), Народной партии, ТБ/ДННЛ наверняка останутся. Пусть с небольшим количеством голосов, но они будут. Я думаю, что всего из нынешних будет 35-40%.

— Довольно серьезное обновление!

— Не забывайте, что нынешний парламент тоже серьезно поменялся — примерно вполовину. Ушел Зигерист, ушел весь Cаймниекс. Зато теперь к нам приходит Репше.

— Как вы оцениваете его шансы?

— Я все время пытаюсь уловить, какое ядро будет у его компании. Видите, мы постоянно говорим о Репше, а перед выборами придется говорить о партии. Кто, какие люди будут вокруг него? Даст бог, это будет хорошая команда. Но мы ее не видим сей- час. Может быть, так и правильно, чтобы не нападали на этих людей, чтобы их не испугали. Однако то, что я читаю сейчас в газетах, очень тянет на популизм.

— Если так, то он не единственный и далеко не первый популист. С чем в таком случае связан его успех и растущий рейтинг?

— Феномен Репше связан с тем, что он все-таки был президентом Банка Латвии. Он не пришел с улицы. А раз он просидел все эти годы и его никто не пытался снять с должности, значит, он человек, которому можно доверять. Но одно дело говорить о банке, о строительстве нового денежного хранилища. И совсем другое — внедряться в проблемы образования, культуры, строительства библиотеки. Он никогда не работал над составлением бюджета. А это всегда первый большой экзамен для премьер-министра. Если все пройдет нормально, тогда считается, что премьер первое испытание выдержал.

Лом против популярности

— Но против популярности в народе у политиков есть "лом" — компрометирующая информация. Почему до сих пор против него не всплыло ничего серьезного, кроме "заезженных" вагонов с деньгами?

— Политики видят, как скачут рейтинги. Они верят в то, что Репше получит большинство, хотя и не больше 20 голосов. И в этом случае придется создавать коалицию как единственную возможность для них остаться у власти. Это амбиции в политике, что нормально.

— Они не боятся остаться с носом? Репше четко объявил: не будет никакой коалиции.

— Тот же Шкеле в своей предвыборной кампании заявлял: он займет не меньше 49 мест в парламенте и один составит правительство. А когда в итоге он получил 24 голоса, то уже на следующий день начал переговоры о создании коалиции. Я думаю, что с Репше будет то же самое. Поскольку те люди, которые сейчас с ним идут в политику, не захотят четыре года провести в оппозиции вместе с ЗаПЧЕЛ только из-за принципиального отказа идти на сделку.

— А снять Репше с дистанции сейчас, чтобы потом не пришлось считаться с его принципиальностью, можно?

— Нет. Другие политики уже считают его потенциальным членом коалиции. И не будут его трогать. По принципу: пока ребенок резвится, взрослые просто смотрят и не берут в голову. Сектор политики не такой большой. Ежели не будет Репше, кто тогда займет его нишу? У него протестный электорат, эти люди не будут голосовать за правящие партии — многообещающие, но ничего не выполняющие. Коли не Репше, то они отдадут свои голоса за Юрканса или Боярса. Репше — меньшее из двух зол для правых партий.

Право или лево руля

— То есть в итоге мы получаем точно такой же парламент, каким он является сегодня?

— Я пока боюсь прогнозировать. Вы же видите, что происходит. Рейтинги правящих партий стремительно падают. ТБ сейчас еле-еле 5% набирает. А у Латвияс цельш, которая имеет 20 мест в парламенте, сейчас рейтинг чуть больше семи с половиной процентов. С каждым месяцем растет рейтинг у ЗаПЧЕЛ. Такого не было в новейшей истории, чтобы у крайне левых сил так рос рейтинг. Они идут сейчас уже после Яунайс лайкс. И социологи говорят, что это происходит не только в Латгалии, но и по всей Латвии.

— Значит, парламент все-таки выйдет "левым"?

— Если бы социал-демократы не разделились, я думаю, так бы и было. Они имели все шансы получить около 40 мест. Сейчас уже нет. ЗаПЧЕЛ с большим количеством голосов останется в оппозиции. Все-таки правящие партии, если Репше наберет 20 мест, сделают все возможное, чтобы объединиться, создать коалицию. И в этом смысле новый Сейм мало чем будет отличаться от сегодняшнего. Снова будет первый сорт политиков — правящие, которые смогут принять все, что им надо. И второй сорт — оппозиция. Это уже как догма: все предложения оппозиции заворачиваются, по определению. Только из-за фамилии депутатов, которые его подали. С оппозицией не проводится абсолютно никакой работы. Премьер пригласил нас на разговор лишь однажды, когда надо было подписать поправки к Сатверсме о языке. Уже тогда, когда основная группа все написала, и нам оставалось только поставить свои подписи.

Уроки политвышивания

— Вот вы заседаете в Президиуме парламента. После президентской канцелярии — это второй "орган власти" в стране. Вы могли бы разъяснить народу, что такое "кулуары власти", которыми всех так пугают?

— (Смеется.) "Кулуары власти", конечно, образное выражение. Это беседы между депутатами, между председателями партий, фракций. Политика делается в кафе за столиком, в курилке, в коридорах, реже в кабинетах.

— Это в тех коридорах, по которым я сейчас к вам пришла? Вот где плетутся все интриги…

— Это этаж президиума — здесь все спокойно (смеется). Макраме из интриг плетут на другом этаже.

— А какая из партий отличается особым мастерством в плетении макраме?

— В этом процессе все практически преуспели. Отстающих и двоечников нет. В основном перебрасываются компроматом Народная партия и ЛЦ: они буквально забрасывают друг друга. Но каждый раз, когда что-то появляется, надо смотреть контекст, в каком это преподносится. Это может быть связано с назначением кого-то на какой-то пост или с каким-то голосованием. Показательным можно считать случай с Андреем Пантелеевым, когда всплыли какие-то деньги на его кредитной карточке в то время, как он являлся председателем следственной комиссии по Banka Baltija…

— После четырех лет работы в Сейме чем еще вас можно удивить по части компромата?

— Многое, что происходит здесь, не перестает меня удивлять по-человечески. Когда распадалась Новая партия, меня поразили высказывания Шлесерса в мой адрес, в адрес Ингриды Удре, даже в адрес Раймонда Паулса. Не хочу всего перечислять, но это было так неэтично. И я думала, ну почему человек доходит до такой стадии, чтобы через прессу выплескивать то, чего не было? Другой коллега-мужчина однажды сказал мне: "Дреймане должна оставить президиум, потому что она не принадлежит ни к одной партии".

Но закона такого нет, любой депутат может занимать место в президиуме. Я его спросила: "Чем ты недоволен?" Он ответил: "Не обижайся, ничего личного — это просто политика". И он хотел вот таким лозунгом отделаться! Но ведь за политикой стоят реальные, живые люди, у которых есть сердце, нервы. Наконец, у них есть жены, дети, мужья, друзья, родители, которые тоже читают прессу и спрашивают, что происходит. И ты же не можешь ответить им, что это политика. Я устала от мужчин в политике, которые ведут себя так не по-мужски…

Немужское дело

— Это качество помогает им попасть в политику или политика их такими делает?

— Это качество развивается у них сразу же, как они оказываются у власти. Мужчине намного труднее уйти из политики, чем женщине. Ведь мужчина создан для того, чтобы в его руках всегда была власть. И амбиции в политике — нормальное явление. Но не когда ты эту власть уже ощущаешь как свою персональную.

А мужчине иногда кажется, что это на всю жизнь, и он цепляется за власть всеми силами. Ну как можно за два Сейма поменять четыре партии?! Как Кирштейнс, который вообще оставил свою Новую консервативную партию, будучи ее председателем, и ушел в Народную партию? Некоторые из них ведут себя иногда хуже базарных бабок. Я говорю не обо всех коллегах — ни в коем случае! Но есть страшные интриганы. И я, повторюсь, устала от этого.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!