Во вторник Ригу брали штурмом «серые бароны». Так в Латвии в 19 веке называли латышских крестьян, выкупивших землю у «черных баронов» — немецких феодалов. Нынешние «серые бароны» — тоже в основном многоземельные хозяева, которые резко выделяются своей предприимчивостью на фоне нищего и деградирующего латвийского села. Однако из-за мирового кризиса их бизнеспланы по переустройству производства на европейский лад пошли коту под хвост, вернуть стотысячные кредиты в срок никак не выходит, а «злые банки» входить в положение не желают. Вот и задымила по рижским магистралям тяжелая сельхозтехника, перекрывая дорогу не столь министрам, сколь рядовым горожанам. У здания правительства нарисовался натуральный гроб с жуткими коровьими черепами, что не могло не подействовать.
Подействовало. Правительство, изобразило испуг, пообещав крестьянам государственные гарантии на сумму, почти на 80 процентов удовлетворяющие их нужды.
А как не обещать? Богатые латышские крестьяне — соль земли латвийской и опора национальной власти. Когда в начале 90-х эта власть уничтожала промышленность, власть обещала, что главной отраслью независимой и «зеленой» Латвии вновь станет сельское хозяйство. Но как поет моя любимая группа Би-2: «Кем бы мог стать, если б встать смог?» Не смогло встать на ноги сельское хозяйство независимой Латвии со всеми его серыми баронами, растащившими колхозную технику и прильнувшими в европейским фондам. До сих пор «соль земли латвийской» производит, вы будете смеяться, аж… 3 процента валового национального продукта! И то не одна, в совместно с лесным хозяйством.
Но во вторник крестьяне вроде бы чего-то добились. На самом деле, ничего они не добились, поскольку для того, чтобы обещания правительства о новых госгарантиях воплотились в реальность, необходимо менять бюджет, проведя его через парламент. А это есть песня унылая, долгая и еще даже не написанная. Обе стороны конфликта понимали, что обман налицо, а потому со стороны властей потребовалась дополнительная жертва, которая позволила бы «серым баронам» освободить от своего дымного присутствия Ригу без потери лица. И жертва самоназначилась. Ею стал подавший в отставку министр сельского хозяйства Мартиньш Розе. Не самый, кстати, бесполезный министр. Правительство им пожертвовало, подобно тому, как ящерица оставляет свой хвост, уходя от погони.
В среду оппозиция попыталась сместить Годманиса с поста премьера. Пять часов подряд он стоически выслушивал гадости в свой адрес, излагаемые оппозиционерами с парламентской трибуны. Все звучало красиво, мало того, даже правдоподобно и даже, признаюсь, справедливо. Однако без ответа остался главный вопрос: «Что делать, после изгнания Годманиса?» Конечно, здорово, что правые оппозиционные партии, наконец, переняли лозунги из классического репертуара русской оппозиции: «Надо развивать собственное производство»! Но правые оппозиционеры опять тормозят — развивать свое производство надо было до кризиса. Теперь внешние рынки сбыта катастрофически скукожились, и экспортное производство приобретает авантюрный характер. То есть произвести ты можешь, а вот продать… Банки эту неопределенность финансировать не хотят. Правительства — не имеют права. Правительства же малых стран обречены ждать, пока выйдут из комы большие экономики. Единственной правильной тактикой для них остается сокращение бюджетных расходов и привлечение внешних кредитов, в надежде на то, что деньги в будущем обесценятся и отдавать придется намного меньше в реальных ценах, чем было истрачено во время кризиса.
Правительство Годманиса сегодня устояло. Но оно окончательно стало «стаей волков», поскольку входящие в него партии из популистских соображений начали друг друга публично кусать. Единственной общей платформой, объединяющей правые партии вокруг непопулярного кабинета Годманиса, остаются международные кредиты, которые начали закачивать в латвийскую экономику деньги, способные оттянуть на время социальный взрыв.