Скоро святые мощи вернутся на место своего упокоения — в православный храм святой Марии Магдалины в Иерусалиме, но благодать, снизошедшая на тех, кто пришел им поклониться, останется навсегда. Останется она и в нашем Даугавпилсе — ведь на целых 17 минут наш город удостоился принимать у себя святыню. А было это так: на пути следования из Риги по дальнейшему маршруту на нашем вокзале остановился удивительный вагон, представляющий собой настоящую церковь на колесах — с алтарем, иконостасом канонического письма и даже колоколами. В нем-то и путешествуют святые мощи, поприветствовать которые пришли к вагону 20 местных священнослужителей во главе с благочинным церквей Латгалии отцом Георгием Поповым и православных прихожан. Впрочем, в вагон входили уже не 20, а 30 человек — к встречавшим тут же присоединились все, кто был рядом: полицейские, таможенники, железнодорожники. Все они с благоговением приложились к святыне, шепча слова молитвы.
Конечно, если бы маршрут вагона-храма был известен заранее, людей собралось бы несравненно больше. Это не вызывает сомнения, если вспомнить о том, что происходило в Риге в дни пребывания мощей святых преподобномучениц в соборе Рождества Христова. А там все эти дни ко входу в собор тянулись нескончаемые вереницы паломников — и рижан, и приезжих, среди которых были и мы — паломники из Даугавпилса. Ждать своей очереди войти в собор пришлось довольно долго, но никто не выражал нетерпения, многие пели духовные песнопения, читали молитвы. И лишь один случайный прохожий, недоуменно оглянувшись на очередь, пробормотал: "Как будто за хлебом стоят…" И даже не догадался, насколько он был прав: да, стояли за хлебом насущным — хлебом духовным!
Кто же они, Великая княгиня Елизавета Федоровна и инокиня Варвара, причисленные ныне к лику святых?
Так написал о юной супруге младшего брата Императора Александра III Великого князя Сергея другой Великий князь — Константин Константинович (поэт К.Р.). В своем мнении он был не одинок — все, кто хоть раз встречался с урожденной Гессен-Дармштадтской принцессой Елизаветой, были очарованы не только ее необыкновенной красотой, но и возвышенностью души и кротким, мягким характером.
В России Великая княгиня обрела вторую Родину, искренне полюбив ее народ, обычаи и религию. Будучи женой человека, не имевшего каких-либо претензий на престол, Елизавета Федоровна имела полное право не переходить в православие, однако сделала это — не по политической необходимости, а по велению сердца. "Я все время думала, и читала, и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином," — писала она своему отцу. Так же глубоко и искренне приняла православие и ее родная сестра, ставшая женой Николая II и Российской Императрицей.
Еще при жизни мужа много времени и сил Елизавета Федоровна отдавала делам благотворительности и посещению святых мест в России и за ее пределами. Как-то, посетив в Иерусалиме православный Храм святой Марии Магдалины, она сказала, что хотела бы быть похороненной в нем. Так и вышло. Но задолго до того Великой княгине пришлось хоронить горячо любимого мужа.
Великий князь Сергей Александрович погиб в 1905 году от бомбы террориста. Взрыв был настолько сильным, что тело буквально разорвало на куски. Находившаяся неподалеку Елизавета Федоровна видела это кровавое месиво собственными глазами, и сама она, опустившись на колени в покрасневший снег, собирала куски изувеченной плоти, бывшие недавно ее мужем, и складывала на носилки. А через три дня нашла в себе силы посетить в тюрьме убийцу, сказать ему слова прощения, попытаться призвать к покаянию, а после обратиться к Императору с просьбой о его помиловании. (Злодей не раскаялся, и в помиловании было отказано).
Пережив личную трагедию, Елизавета Федоровна не озлобилась и не замкнулась в себе, напротив — она решила целиком посвятить свою жизнь служению Богу и людям, записав в своем дневнике: "Я оставляю блестящий мир… и восхожу в более высокий мир — мир бедных и страдающих. Я приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе".
На собственные средства, продав даже драгоценности, она основала Марфо-Мариинскую обитель крестовых сестер Любви и Милосердия в Москве, став ее настоятельницей. При обители были открыты бесплатные столовая, аптека и больница для бедных, детский приют и школа. День и ночь проводила Великая княгиня в молитвах и делах милосердия, сама ухаживала за тяжелобольными, ассистировала при операциях, искала на улицах беспризорных детей, чтобы привести их в приют. Не зная страха, посещала она самые злачные места, борясь не только за жизни людей, но и за их души. Она свято верила, что даже в душе самого отпетого разбойника сохраняется искра Божия, а значит, его можно вернуть к нормальной жизни. И нередко ей это удавалось. К примеру, сохранилось воспоминания о случае, когда, не в силах нести дальше тяжелый мешок с пожертвованными деньгами и вещами для раздачи беднякам, Елизавета Федоровна обратилась за помощью к известному всем вору и негодяю, назвав его "Добрый человек…" Все вокруг пытались удержать ее от опрометчивого, с их точки зрения, поступка, однако она словно не слышала их и отдала ношу пораженному бродяге. Когда она вернулась в обитель, бродяга был уже там, а все, доверенное ему — в целости и сохранности. И в дальнейшем он остался при обители, с радостью выполняя любую работу.
С началом революционных событий мирная жизнь обители была нарушена. Не раз появлялся в ней вооруженный сброд, зараженный революционными идеями — то искали якобы спрятанное там оружие, то обличали настоятельницу как "германскую шпионку". Однако мудрое поведение и глубокая вера Елизаветы Федоровны творили чудеса — взбунтовавшаяся толпа преображалась на глазах, люди выходили притихшие. Оставаться в России становилось все опаснее, но Елизавета Федоровна отвергала все предложения покинуть страну, ставшую для нее родной.
Ее арестовали на третий день Пасхи в 1918 году. Для этого был послан отряд, в составе которого не было ни одного русского человека — поступить иначе чекисты побоялись. Елизавете Федоровне не дали даже времени на сборы — она успела лишь собрать сестер в храме, поблагодарить их за все и попросить не оставлять обитель. Две инокини — Варвара (Яковлева) и Екатерина (Янышева) — отправились в путь вместе со своей настоятельницей. Позже им предложили уехать. Екатерина, после уговоров Елизаветы Федоровны, вернулась в обитель, однако Варвара наотрез отказалась покинуть свою Матушку. Земной путь Елизаветы Федоровны окончился в сибирском Алапаевске, где она провела больше месяца под арестом вместе с пятью другими представителями дома Романовых. Среди них, кстати, были три сына Великого князя Константина Константиновича — того самого, кто когда-то посвятил Елизавете Федоровне восторженное и вместе с тем в чем-то пророческое стихотворение…
В ночь с 17 на 18 июля 1918 года, на следующие сутки после убийства Николая II и его Семьи, Великая княгиня Елизавета Федоровна, инокиня Варвара, пять Великих князей и камердинер одного из них были живыми сброшены в жерло шахты, а затем туда бросили гранаты.
На пороге ужасной казни Елизавета Федоровна громко молилась за своих палачей, повторяя Евангельские слова: "Господи, прости им, ибо не ведают, что творят". И еще в течение нескольких дней проходившие мимо шахты местные крестьяне слышали доносившиеся из-под земли церковные песнопения. Когда освободившие вскоре Алапаевск части Белой гвардии извлекали тела мучеников, оказалось, что Елизавета Федоровна и Иоанн Константинович упали не на дно шахты, а на небольшой уступ. И там, медленно и мучительно умирая, Великая княгиня продолжала оказывать помощь ближнему, перевязав раны Иоанна Константиновича и ухаживая за ним. Пальцы правых рук их обоих, а также инокини Варвары, остались сложенными для крестного знамения…
Гражданская война продолжалась, и немалого труда стоило вывезти останки мучеников из России, спасая их от поругания. Самый далекий путь предстоял останкам Великой княгини Елизаветы Федоровны и разделившей с ней мученическую кончину инокини Варвары — свое упокоение через несколько лет скитаний они нашли в Иерусалиме, в храме святой Марии Магдалины — как и завещала когда-то Елизавета Федоровна.
Святые преподобномученицы Елизавета и Варвара, молите Бога о нас!