Именно так и поступила журналистка "Вести Сегодня" Инна Карпович, чья первая книга только что вышла в солидном московском издательстве.
Нечасто бывает, чтобы человек, с которым ты на работе пуд соли съел и, казалось бы, знаешь как облупленного, вдруг тебя сильно удивил своими до поры скрытыми талантами. Инна Карпович, корреспондент отдела культуры нашей газеты, намедни повергла меня в полное изумление, по секрету сообщив, что едет в Москву забирать из издательства сигнальные экземпляры своей книжки — детектива под названием "Салон "Зазеркалье". Причем это не тот вариант, когда одержимый литературным зудом графоман печатает свое произведение за собственный счет тиражом в триста–пятьсот экземпляров, чтобы раздать на добрую память друзьям и сослуживцам.

Нет, рукопись Инны выдержала громадную конкуренцию в крупнейшем российском издательстве ОЛМА. Его редакторы получают в год несколько тысяч рукописей и отбирают из них всего четырех (!) авторов в одной серии, с которыми и заключают договоры.

Напечатанный тираж уходит в крупные книжные магазины российской столицы. Если книги хорошо расходятся, а имя автора становится широко известным, издательство принимает заказы на бестселлер от книготорговли из всех стран СНГ и Балтии. Вот тогда к литератору приходит настоящая слава.

В общем, я поняла, что Инна сочинила что–то стоящее, если даже в переполненной писательским племенем Москве профессионалы оценили труд молодой латвийской журналистки как достойный внимания широкой публики и вложили в проект деньги. Но еще больше я была поражена, узнав, что у Инны заключены договоры на издание еще трех книг. Причем одна уже в гранках! А всего в ее портфеле лежит десять готовых детективов!

Конечно, получив первую книжку с дарственной надписью, я принялась с жаром расспрашивать коллегу о ее неожиданном хобби. Оказалось, что сочинять детективные истории Инна начала три года назад, когда ушла… в декрет.

— Работая в газете, я привыкла все время куда–то бежать, быть в гуще событий. И вдруг — пауза, дом, четыре стены, муторные домашние дела… — поделилась она. — И чем дольше я сидела в отпуске, тем больше мне хотелось острых ощущений. Я начала прокручивать в голове разные детективные фабулы. И постепенно из них выстроился первый стройный сюжет.

— Но почему именно детектив? Для молодой мамочки было бы уместнее написать душещипательный женский роман.

— Я с детства люблю разгадывать всякие загадки, расшифровывать запутанные версии. Мои любимые писатели и по сей день — корифеи классического детектива Агата Кристи и Джон Диксон Карр (в Англии он считается детективщиком № 2 после Кристи). Все их романы знаю буквально наизусть. Мне очень нравится жанр интеллектуального расследования: изящная композиция, определенный набор фигур на "шахматном поле", одна из которых — преступник, и необычное разрешение интриги.

— Ты написала свою повесть в таком же ключе?

— Да, я попыталась. Хотя моя первая книга отличается тем, что в ней убийца не включен в число основных персонажей. Но в дальнейшем я уже не отходила от традиций.

— Тебе весь ход событий сразу ясен или ты встраиваешь их по ходу написания повести?

— Конечно, основные ходы и развязку я вижу до того, как приступаю к работе. Но в процессе могут появляться новые побочные персонажи и драматические коллизии, которые вписываются в логику развития главной сюжетной линии.

— Кстати, о логике. Подозреваю, что твое образование психолога помогло тебе убедительно выписать характеры героев и мотивы их поступков?

— Конечно, без знания глубин человеческой души "ни одно ружье не стреляет". Люди — не машины, они руководствуются не только внешними обстоятельствами, но и личными переживаниями. Киллер, к примеру, в определенной ситуации может испытывать к своей жертве какие–то "неформатные" чувства и вести себя нетипично. Бесспорно, знание человеческой психики совсем не лишнее для детективщика.

— А художественная достоверность образов? Или в этом жанре она не обязательна?

— Конечно, я не считаю себя Львом Толстым. Но я списывала характеры персонажей со своих знакомых и друзей. Думаю, сплав реальной жизни и фантазии — вполне добросовестный прием для литератора.

— Нескромный вопрос: детективами можно заработать на хлеб, да желательно и с маслом?

— Первые пять лет это нереально. Только очень раскрученные авторы с большими тиражами живут в России безбедно. А начинающий писатель получает символические гонорары. Но, честно говоря, я пишу не ради денег, а ради особого состояния души, которое сродни кайфу. Вот за окном серое небо, тучи, холодный дождь, а воображение уносит тебя в мир приключений, волнующих интриг и загадок. Это мне очень помогло преодолеть рутину домашних дел, когда сидела дома с ребенком. Шесть раз в день ты должна кормить малышку, гулять с ней, водить по врачам и т. п. Все это изрядно изматывает. Но если ты при этом напряженно обдумываешь, кто в повести будет подсадной уткой, какие улики оставит злодей, то на прозе жизни — протертых кашках, мокрых подгузниках и т. п. — особо не зацикливаешься.

— Скажи, а почему книжка вышла под псевдонимом Инна Балтийская?

— Таковы законы книжного бизнеса. Моя редактор пояснила, что если у автора неопределенная фамилия, то есть по ней не понять — мужчина это или женщина, то книги расходятся хуже.

— А "Салон "Зазеркалье"" уже в продаже? Покупатели его заметили?

— Пока трудно сказать. Мы с мужем, будучи в Москве, зашли в самый большой книжный магазин на Тверской, который на днях заказал десять экземпляров моей книги. Мы не нашли ни одного! Продавец проверила по компьютеру, вроде один экземпляр должен был быть на полке. Но в наличии книжки не оказалось. Подозреваю, что ее банально сперли.

— Все–таки трудно представить, как из тысяч рукописей отобрали именно твою! Это как везение в лотерею. Ведь прочитать такое количество текстов даже для десятка редакторов нереально…

— Ты права. В московских издательствах существует несколько степеней отбора. Сначала читает первый редактор — и только первые три листа. Не понравилось — опус сразу бракуют. Понравилось — редактор осилит его до конца и передаст своему начальству. Там происходит следующий отсев. До издателя добираются два–три десятка "шедевров", из которых он отберет три–четыре и с их авторами заключит договоры. Правда, все, что связано с полиграфией, порой растягивается на много месяцев. Мне повезло — я отдала рукопись летом и вот уже держу в руках томик.

— Но, наверное, была ошарашена такой удачей?

— Вообще–то я верила в успех. Я неплохо знаю, что сегодня продается в книжных лавках: качественных классических детективов там немного. Думаю, что я предложила неплохой продукт.

— Что ж, надеюсь, что ты добьешься признания читателей. И мы еще когда–нибудь будем просить у тебя автограф. Первый у меня уже есть. И сегодня я с удовольствием почитаю твой детектив перед сном!

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!