Обычно из "Укрощения строптивой" делают морализаторский спектакль. Исключают интерлюдию и ставят довольно-таки пресную старомодную комедию о любви. Полищук пошла иным путем. Она, напротив, сохранила сюжет прелюдии о том, как некий английский лорд, возвращаясь с охоты, находит спящего в канаве забулдыгу Слая. Тут от Шекспира не отступают ни на шаг. Разве что весь этот эпизод переносят в наше время и, соответственно, укладывают Слая спать не в канаву, а в мусорный контейнер. Лорда и всех остальных вместе с самим Слаем режиссер одевает в современные костюмы. От этого все сразу становится гораздо жестче. И когда Слая решают разыграть, делать это приходится уже по-настоящему. Его переносят в роскошные апартаменты, и когда он просыпается, внушают, что он знатный человек, а вся его предыдущая жизнь была просто дурным сном. От несварения желудка.
Шутка удается. Тут же появляется труппа бродячих актеров и, чтобы развлечь барина, они изображают перед ним комедию. Кстати, в таком начале уже есть пародийный момент. Спектакль-то перед Слаем разыгрывает актерская труппа самой Полищук. Год или полтора назад все они, уйдя из Национального театра, тоже оказались без крыши над головой в роли бродячих актеров. Пока новый директор НТ не взял их опять к себе.
С другой стороны, суть в том, что перед Слаем надо сыграть представление такого уровня, чтобы оно действительно смогло развеселить и его самого, и публику в зале. Слай, кстати, тоже — публика. Он сидит в ложе, а в перерыве что-то обсуждает со зрителями. Так что тут получается спектакль в спектакле, где потешаются все и над всеми. Какого-то зрителя из передних рядов даже вытаскивают на сцену… Выходит, что сама пьеса тут понадобилась — и бродячим актерам из интерлюдии, и Полищук — только для того, чтобы приколоться. Вот они все вместе и прикалываются — над Слаем, и заодно над Шекспиром, и, естественно, над зрителем тоже. Ведь он, наш зритель, и не догадывается, — разве кто-нибудь сегодня читает Шекспира? — что на сцене крутят не каноническую комедию, а уже черт знает что. И в ход идет все что душе угодно. Начиная от Питера Штайна до кадров из Феллини и даже приемов японского искусства метания ножей. Прямо карнавал какой-то из перепевов виденного нами (и не нами) раньше.
Для чего все это надо? Ну, во-первых, чтобы просто оттянуться — позабавить присутствующую публику и позабавиться самим. А во-вторых, — такая мысль тоже приходит в голову, когда смотришь "Укрощение", — может быть, это сделано еще и для того, чтобы иначе увидеть Шекспира. Показать то, чего обычно мы невооруженным глазом в его комедиях не видим. Недаром в спектакле упоминается Зигмунд Фрейд. Это подсказка, как сегодня можно толковать его пьесы. И тогда все "Укрощение строптивой" довольно точно укладывается в то балагурное представление, которой мы видим на сцене. Очень веселое и смешное.