А вот в Риге все по-другому. Стоит только схватить таможенную даму с только что полученной и спрятанной в туфле свеженькой двадцатилатовой купюрой или поймать за руку господина из Агентства приватизации с карманами, набитыми тысячами долларов, — глянь, а они уже не под судом.
Наверно, законодательство по таким делам страдает изъянами. Например, таможенницу не удалось отдать под суд в силу каких-то процессуальных нарушений, допущенных при ее задержании. Ясно, что взятка была бы зафиксирована, засунь она эти 20 латов себе в чулок, а вот в туфлю денежки эти могли попасть сами собой. Свалиться в нее. В свою очередь получатель тысяч из Агентства приватизации остался в целости и сохранности, наверное, лишь потому, что объектом своего интереса избрал доллары, а не равноценную им по тяжести наказания трехлитровую банку с огурцами. Если бы полицейские поймали его на месте преступления с банкой маринада в руках, то доказать его вину было бы парой пустяков, и несколько лет он отсидел бы как миленький. А так — ничего.
Более того. И таможенница Гласмане, и "специалист" по приватизации Азанда настолько были тронуты сочувствием суда, что, использовав предоставляемые законом удобства и сомнительный "профессионализм" следователей, на том же самом суде без малейшего стеснения потребовали незамедлительно восстановить их на службе и к тому же выплатить компенсацию за время отсутствия на рабочем месте, которое возникло из-за неоправданного отстранения от работы, задержания и прочих страданий, причиненных порядочному человеку.
Господин Азанда сейчас уже не под судом и, как показало телевидение, может быть, постарается достичь мирового соглашения со своим работодателем — Агентством приватизации. Просто прекрасно — но слишком дорого обходятся нашему государству эти мировые соглашения. Неужели никому из сотни законодателей не приходит в голову когда-нибудь заглянуть в эти наши кодексы: как же так получается, что государство вынуждено расплачиваться со своими, мягко говоря, вышедшими из доверия чиновниками, наделяя таких дам и господ, как Гласмане, Азанда, Мотте и другие, огромными суммами?
Остается только радоваться, что похитители огурцов и поросят в массе своей не работают ни в государственных, ни в каких-либо еще учреждениях. Поскольку судам не удавалось бы доказывать их вину, когда в полиции пропадали бы вещественные доказательства в виде, скажем, резиновых сапог, окропленных поросячьей кровью, то в виде компенсаций за моральный и материальный ущерб каждый год приходилось бы выделять миллионные суммы.
Материалы публикуются в сокращении
Перевод "Телеграфа"