— 3 февраля там пройдет конференция "Россия и Балтия в большой Европе", я участвую в этом мероприятии.
— Что вы думаете на заданную тему?
— Безусловно, для российского бизнеса Латвия как член Евросоюза более интересна, нежели вне этого союза.
— А какой интерес будет представлять Россия для Латвии, находящейся в ЕС?
— Если говорить о долговременной перспективе, то, полагаю, Латвия будет лидировать по экспорту среди всех стран ЕС. На пути в Евросоюз Латвия чересчур "заинтегрировалась". Сегодня, считаю, задача Латвии — отнюдь не увеличение евроинтеграции. Мы уже страна ЕС, и сейчас нужно диверсифицировать риски. Мы должны распределять экспорт не только в страны ЕС, но и в другие регионы. А самые близкие из таких регионов — это Россия, Белоруссия, Украина. Хотя нельзя забывать и США. А в будущем это может быть Китай, и Восточная Азия, и, видимо, Ближний Восток…
— Вы уже весь мир охватили, исключая разве что Австралию.
— Да, и Южную Америку. Там сложно. Но говоря о ближайших устремлениях, на мой взгляд, нужно выделить именно Россию, Белоруссию и Украину. Тем более здесь практически не должно возникать языкового барьера.
Как и чем завоевать Россию?
— Вы говорите о возможном развитии экспорта. Но в контексте завоевания рынков, особенно российского, можно выделить две проблемы: что экспортировать и как конкурировать? Ведь, по большому счету, в Латвии не много своих уникальных товаров, которые мечтают приобрести россияне. Чем мы можем заинтересовать Россию?
— Ну, конъюнктура меняется. Хотя я согласен, что российские предприниматели развивают производство очень активно. Придется конкурировать. Если бы я знал, как и чем заинтересовать российский рынок, — не сидел бы здесь, а уже занимался бизнесом. Но можно говорить и еще об одном направлении: Латвия становится частью Европы, и россияне могут увидеть выгодные варианты для экспорта своих товаров. Например, разместить здесь производство, которое будет напрямую, без границ и таможен, работать на европейском рынке.
— Примеры существуют — та же "бальзамка", "Северсталь", "Лукойл". Есть еще различная информация об интересе со стороны российских предпринимателей. Но насколько перспективно это направление, говоря о серьезных масштабах?
— Уверен, что есть серьезные проекты, они активно разрабатываются. Но вряд ли кто–то начнет сразу озвучивать планы.
— Как вы считаете, что лучше для Латвии — приход российских предпринимателей или европейских?
— По этому признаку не хотелось бы разделять бизнес.
— Хорошо, тогда, по вашему мнению, чей интерес более конкретен, кто, грубо говоря, готов потратить здесь больше?
— Европейцы, которые хотели прийти сюда, — уже давно здесь. Их не очень много. А россиян очень интересует рынок ЕС. Удельный вес российского бизнеса в Латвии и других странах–кандидатах в ЕС в прошлом году значительно увеличился.
— Должна ли Латвия делать специальные презентации, предлагать себя в качестве региона: мол, приходи, вкладывай, развивай?
— Конечно, должна. Но, скорее всего, тому, кто отвечает за это, до лампочки весь процесс.
— Насколько политики способствуют или, напротив, мешают развитию экономических отношений?
— Во–первых, бизнес развивается по своим законам — законам прибыльности. Во–вторых же, думаю, что ряд политических решений непосредственно связан с бизнесом. К примеру, закрытие трубопровода — это не чисто политический момент, это осуществление очень серьезных бизнес–интересов, чтобы контроль над данной отраслью можно было получить по возможности недорого.
— Кстати, вы заметили, что ни одно латвийское правительство не ставило приоритетным бизнес России?
— Сейчас этот приоритет есть. Хотя насколько долгим он будет — судить трудно.
ЕС не уничтожит теневую экономику
— Вернемся к экспорту. Вы говорите о том, что Латвия станет экспортным лидером. Однако мы сегодня наблюдаем совершенно противоположную картину — импорт превышает экспорт. Каковы перспективы?
— Регулярно, каждый квартал показатели импорта увеличиваются, и уже почти вдвое превышают экспортные. На мой взгляд, самый главный вопрос здесь — как это может реально финансироваться? Каждый год импорт растет и растет, и кто–то за него платит. Фактически это означает, что у нас создалась очень серьезная ситуация с обеспечением национальной валюты, т. к. эта разница между экспортом и импортом в годовом исчислении превышает наши валютные запасы. Катастрофическая ситуация! Или нужно говорить о втором варианте — неких дополнительных финансовых источниках. Либо это доходы граждан Латвии за пределами страны, но деньги эти тратятся здесь. И, конечно, это могут быть доходы теневого сектора экономики.
— Считаете ли вы, что ЕС нарушит счастливое существование контрабандистов, которые сегодня, используя черные схемы, оперируют серьезными финансовыми средствами?
— Есть черные схемы и есть серые. Черные — это чисто нелегальные — наркотики, оружие и т. п. Серые же схемы — это серьезнейший пласт экономики. Не надо думать, что в странах ЕС этой проблемы нет, что там у них все чистые и умытые. В любой стране ЕС есть своя теневая экономика. Считается, что в Скандинавии ее процент небольшой, а в Греции и Португалии — побольше. Но в любом случае она в любой стране есть. Например, часть жителей Латвии работают в Германии или Англии, многие из них — без разрешения. Следовательно, мы уже можем делать выводы. Думаю, кстати, что в Германии доля теневой экономики громадна.
Конкуренция с соседями
— Не думаете ли вы, что соседи–конкуренты Латвии — Литва и Эстония — более интересны для российских предпринимателей?
— Сейчас внутри стран Балтии нужно пересекать границу. А после 1 мая останется только внешняя граница стран Балтии. То есть россиянину, чтобы попасть в Латвию, не нужно будет добираться до Терехово, он может пересечь границу в Эстонии, а потом ехать в Латвию, чтобы, например, добраться в Рижский порт.
— Но удобнее воспользоваться портом прямо в Эстонии.
— Вопрос конкурентоспособности. Главное, что человек пересек внешнюю границу Балтии — и оказался в Евросоюзе. Конкуренция по оказанию услуг транзита станет гораздо жестче, чем сейчас. Есть возможность получить клиентов других, но есть возможность и своих потерять.
— Не было бы для нас более выгодно ввести евро не в 2007–2008 годах, а быстрее? И выгодно ли нам вообще вводить евро?
— Да уж. Страны, не вступившие в еврозону, имеют лучшие показатели развития экономики, чем страны еврозоны. Это было главным аргументом невступления Швеции в еврозону и скептического отношения Великобритании к евро. Они развиваются лучше, быстрее, чем другие государства Европы. Поэтому правильный вопрос: выгодно ли вообще вступление? Конечно, при введении евро появляются определенные выгоды и преимущества. Хотя о скорейшем введении евро в Латвии говорить нельзя, поскольку экономика страны не соответствует ряду параметров. Например, высокая инфляция. То есть Латвия пока не готова к евро.
Экономический кризис исключать нельзя
— Некоторые экономисты–скептики говорят о возможном кризисе перед введением евро. Что вы думаете на этот счет — можно ли прогнозировать экономический кризис?
— Кто это может его исключить? Никогда не говори "никогда"! Кто мог прогнозировать, кроме организаторов, сентябрь 2001 года? Автоматически он отразился на мировой экономике.
— Это экстренный случай.
— Так как сейчас идет мировая война с терроризмом, можно ждать ответный удар.
— Мы говорим не об абстрактных причинах, а о более конкретных.
— Более конкретных никто не разрабатывал. Дело в том, что вступление в Евросоюз требует увеличения расходов на производство, но связанных не с ростом производства, а с увеличением себестоимости производства. Примеров много. Выполнение нормативов, связанных с охраной окружающей среды за пять лет после вступления, стоит 20% ВВП. Это значит, 4 процента ВВП государство и предприятие должны вкладывать в непроизводящие инвестиции. То есть инвестировать не в производительность труда, а в ту часть, которая увеличивает себестоимость продукции. А это, в свою очередь, вызывает рост себестоимости продукции.
— То есть фактически искусственное завышение цены товара. А наряду с ростом стоимости энергоносителей цена увеличится еще.
— Это даже не учитывается. Привлекательность нашего экспорта сегодня заключается в его стоимости. По цене мы можем конкурировать со скандинавами. Выдвигаются требования, связанные с серьезным ростом себестоимости, и это должно вызвать сокращение производства. Это, в свою очередь, неизбежно сократит количество работающих. Что может вызвать поток нелегальных иммигрантов или создать социальное напряжение. Таким образом, ценовая привлекательность наших товаров и услуг будет снижаться. Придется искать другие ходы.