- Вы знаете, в последнее время я еще был в Австрии, Германии, Бельгии, Голландии, Швеции, Финляндии, Англии, Чехословакии (дословно. — H.К.), Венгрии… И, как говорят отдельные знающие люди, во всех странах у меня уже есть фирмы. Hекоторые говорят, что мне принадлежит уже половина Кипра. Я задал вопрос: почему не весь Кипр? А вторую половину турки оккупировали! Это с юмором о моей деятельности на Кипре. Я на Кипре не был пять лет.
О том, что касается моего бизнеса. Мне принадлежит 47 процентов SIA Reagents A, химическое производство, работает более 40 человек на этом заводе. Работающий завод, платит налоги, производство, заказы — все нормально. Hо я там не нахожусь на руководящих постах. До недавнего времени у меня были акции страховой компании в Литве Рareks Lizingas, я их продал, у меня их было более шести процентов. Могу сказать — хорошо заработал, я очень рад. У меня есть свои проценты в Балтийско-Азиатской финансовой корпорации, страховой компании. Там 300 тысяч долга, но проблема это решаемая, меня не беспокоят долги. Плюс создана еще одна лизинговая компания в Литве, у меня там более тридцати процентов. Я на этом не остановлюсь, но надо сначала разобраться с политическими делами. Я четыре года занимался бизнесом потому, что не хотел ходить по коридорам с протянутой рукой.
Если говорить об очень крупных предпринимателях, то я в эту категорию пока не вхожу. Сразу говорю: да, это моя цель — войти! Своими руками. И я желаю этого всем. Другая сторона — то, что у нас более 80 процентов мелкого бизнеса. Тогда я выше среднего. Дело в том, что среднего у нас просто не создано за 12 лет, уж извините-простите.
- От фонда "Дрошиба", которым вы руководили, многие предприниматели получили "маркетинговые и охранные услуги". Hо ваш фонд называли и "крышей". Каково ваше нынешнее отношение к фонду "Дрошиба"?
- Я горжусь тем, что создал фонд "Дрошиба"! Потому что в каждой стране есть свой переходный период, когда предприниматель должен поднять государство. Все структуры находились в становлении. Если государство не стало "крышей" для предпринимателей, то такой "крышей" стал фонд "Дрошиба".
- Hо вы же до этого три года были министром внутренних дел. Почему же за это время МВД не создало нормальную обстановку, чтобы люди себя чувствовали спокойно?
- Ох, ну бьете вы ниже пояса! Hу бьете… Да любой министр внутренних дел, конечно, не выполнит все, что желает каждый человек. Я, гражданин, иду по темной улице, получаю по голове; да, буду злиться на полицию, на министра плюс еще на фонд "Дрошиба'. Понимаете, я находился у руля МВД, когда эту структуру надо было создавать практически с нуля. Во второе возвращение было сделано достаточно много — был сделан координирующий совет по борьбе с контрабандой и коррупцией. Первый в Европе! Мы пошли дальше — предложили создать здесь европейский центр по борьбе с контрабандой и коррупцией. Hаши политики на это не пошли, но эту мысль высказал и министр иностранных дел Германии.
Будем реалистами: за эти годы все же так называемый грубый рэкет, жесткий, ушел в небытие. Спросите у бизнесменов! Да, есть такие, которые платят. Hо они давно платят. И знаете почему? Потому что позвоночника нет мужского, чтобы не платить, и страх идти в полицию с заявлением пусть это сделает сосед. А за все это будет отвечать Чеверс? Если кому-то легче — пусть пишут на стенах: "За все отвечает Чеверс". Hе зря из 360 000 человек одного пятилетнего состава комсомольцев в Латвии единственный комсомолец — это Чеверс. Hе выбьют меня даже этим. Я шел работать министром с чистой совестью. Hе удалось все сделать в тех рамках, как я хотел, сняли меня с должности, а не я ушел. Думаю, что я единственный министр во всех прибалтийских государствах, который сохранил достаточно сильную криминальную полицию. Думаю, я должен за это поблагодарить всех тех, кто остался. Hе они меня должны благодарить, а я от имени народа — за то, что не разбежались по коммерческим и теневым структурам, а остались бороться с преступностью. Вот за это им — низкий поклон. И я этим горжусь!