Когда мой собеседник заговорил о тяжелых проблемах латвийских медсестер, я, признаться, удивилась — ведь только что правительство выделило на зарплаты медиков на этот год свыше 30 миллионов латов, профсоюз принял. — Судите сами, насколько нас услышали, — предлагает Айгарс Лавринович. — Мы требовали повысить зарплату до 340 латов за ставку, нам подняли до 175 (на бумаге). Это минимум, но и его не все получают. Среднюю зарплату в 318 латов нам обещают в 2010 году.
Почему приняли — потому что правительство выбрало для соглашения из 3 профсоюзов медиков наиболее послушный — здравоохранения и социальных работников. У них медсестер около 5 тысяч, у нас — около 1400.
Там, говорят, правильные медсестры, а у нас — неправильные. Они поджали хвостик и согласились, раньше ставка была еще меньше — 118 латов. А нас за упорство и критику минздрав причислил к агрессивной оппозиции и обвинил в связях со штабистами. И никаких разговоров о существе вопроса! Игнорирует. И пытается дискредитировать — мы слышали, что даже обзванивали главврачей больниц с требованием наших людей на порог не пускать.
— Тактика знакомая — директоров русских школ тоже обзванивали, чтоб штабистов на порог не пускали. Чего требуете помимо зарплат?
— Создать закон о разделении ответственности и зарплат врача и медсестры. Раньше его обещали, но, боюсь, перемену сути подменят новой терминологией. Уже сейчас минздрав отвечает, что медсестра "привязана" к кровати. Но ведь мы не за кроватями ухаживаем, а за больными. А они бывают разной тяжести заболевания — от полностью лежачих до выздоравливающих и требуют соответственно разного количества времени и внимания. За границей в иных случаях медсестры зарабатывают даже больше врачей, там, где на них возлагается главная задача — например, постоянный мониторинг.
Просчитано даже, сколько минут какая манипуляция занимает. У нас же нередко на одном работнике все отделение в 50–70 больных, а потом жалуются, что медсестру не дозовешься. Хотя она с ног сбивается, зарплата этого не отражает, и все это, понятно, не повышает качества работы. Мало того, у тех же семейных врачей зарплата медсестры значится в общей смете. То есть сколько захотят — столько дадут. Хотя все это в европейских странах жестко регламентировано и разделено — врач отвечает за назначение, медсестра — за его выполнение, просчитано, сколько конкретно больных какой категории в зоне ее ответственности. Почему же у нас не внедрить? Хотя понятно — если это принять законом, обнаружится катастрофическая нехватка медсестер, ведь тогда на них нельзя будет свалить ненормированную ответственность и обязанности.
— Так вроде уже идет реорганизация…
— Так и идет — без всякого нашего участия. Мы из прессы узнали о том, что в следующем году намечено "Гайльэзерс" присоединить к новой больнице — Восточной, включающей "Линэзерс", Онкологический центр, Железнодорожную больницу. И на все наши просьбы разъяснить, что изменится, какие гарантии сохранения работы, — тишина, что в правительстве, что в минздраве, что в Рижской думе. А ведь мы от этого можем потерять даже в нынешних мизерных деньгах, поскольку на одну ставку не прожить, а совмещать две в одной больнице не разрешается. На кота в мешке мы не согласимся вплоть до забастовки и голодовки.
Но и повышение зарплат не решает всей проблемы медицины. Непонятна вообще целесообразность намеченного объединения клиник. Как показывает практика прошлогоднего слияния Онкологического центра, Железнодорожной больницы и "Линэзерса" (чьих сотрудников просто поставили перед фактом) — как три "скорые" ездили за кровью в Центр переливания, так и ездят, только бумаг и департаментов стало больше, потому что усложнился процесс согласования. Самое интересное, план по внедрению объединения правительство выдало через несколько месяцев после того, как объединение уже состоялось. Теперь и нам министр Берзиньш отвечает: мол, не волнуйтесь, объединим, а там во всем разберемся.
— Все как с реформой русских школ: главное — начать, а там как сложится.
— При таком подходе вполне возможно, что в Латвии станет больше миллионеров. На эту реорганизацию в этом году выделено 5 миллионов латов, на реформирование здравоохранения до 2010 года — 300 миллионов латов. Но ведь суть реформы состоит в том, чтобы вести дела экономнее, а не улучшать благосостояние отдельных людей. Если надо слить больницы, делайте это грамотно. Просчитайте заранее, как рассредоточить персонал, что делать с пустыми помещениями, потянет ли аппаратура новые объемы. У нас уже наобъединяли в Лиепае онкологию с психиатрией, хотя нигде в мире психиатрию не объединяют с другими профилями. Еще планируют расформировать Центр реабилитации в Вайвари. Говорят, земля у моря дорогая. Но ведь в таких условиях и восстановление больных успешнее проходит, такие центры сохранять надо, а не зарабатывать на продаже. Все это должны обсуждать профессионалы, но при министре Берзиньше консультативный совет из них ни разу не собирали. И раз он убегает от ответов на прямые вопросы, мы, естественно, сомневаемся в правильности реформ.
— И что дальше? Нет, выходит, смысла в профсоюзе?
— Наоборот! Конечно, наши люди не привыкли бороться за свои права, но постепенно учатся. Тем более что видят результат — хоть наш профсоюз и прижимают, мы справляемся, ни одного дела по защите своих членов не проиграли! Потому к нам просятся и врачи, и фельдшеры, и акушеры, но мы не берем — объединение по узкому профилю лучше работает, потому что досконально знает суть проблем. Что касается "дальше" — из всех "больших людей" нас заметила только думская фракция ЗаПЧЕЛ, и депутат Виктор Дергунов взялся курировать вопрос. Он как опытный врач, к тому же долго проработавший в "Гайльэзерсе", лучше других понимает ситуацию.
…Интересно из уст Айгара слышать то и дело "мы — медсестры"… Объясняет, что привык, к удивлению окружающих. Мужчин в этой профессии всего 1 процент, и лично ему женское окружение придает мужественности и ответственности — "сестрам так не хватает защитников". Так и родилась три года назад в его голове идея о создании сестринского профсоюза. Хотя стоит ли тратить свою жизнь на довольно бессмысленную борьбу? Не лучше ли последовать примеру коллег и податься в Европу? На это мой собеседник соглашается:
— Там, конечно, было бы сытнее и спокойнее. Медсестрам платят 10 евро в час, наши особенно котируются — у них профессионализм высочайший и чувство ответственности. Здесь я работаю операционной сестрой в острой хирургии и в неврологии — по полставки, выходит 150 латов в месяц. У меня жена (тоже медсестра) и трое маленьких детей. Выживаю благодаря подработкам в частных клиниках, но бросать "Гайльэзерс" не хочу, там я ближе к реальной жизни. Это ж если все перейдут на обслуживание богатых или уедут, население наше попросту вымрет. Сестры в районах работают в ужасных условиях — сам родом из Латгалии, знаю не понаслышке. И потом, почему мы должны уезжать из своей страны? Надо просто наладить у себя такую же благополучную жизнь, как в Европе.