Завершая ежевечерний ритуал, то бишь просматривая "Вести Сегодня", я остановила взгляд на письме Лены "А у меня все хорошо". Возникло странное ощущение, что я вас, Лена, где–то встречала в моей прошлой жизни, или, может быть, очень близкой оказалась тема, касающаяся прохудившихся зимних ботинок. Отчего–то захотелось пообщаться с вами.
Исключая эти злополучные ботинки, тяжелые мысли о приближении дня платы за следующий семестр в университете и еще, пожалуй, об одиноких вечерах в обществе одного лишь Михалыча (Михалыч — это мой кот) и стопки непроверенных тетрадей, ко мне судьба тоже была всегда благосклонной.

Я работаю в школе — вот уж где никогда не бывает скучно, а главное — там ты всегда ощущаешь свою востребованность. По ночам меня не мучает бессонница, а по утрам — похмелье. Даже то, что это не меня захватили террористы в "Норд–осте", можно считать подарком судьбы. Особенно если учитывать, что я являюсь магнитом для "несчастных случаев". Чего стоит случай, когда в мой домик в центре забытой богом и правительством латгальской деревеньки пытались проникнуть несчастные мои соседи в поисках 50 сантимов на продолжение праздника. А я, забаррикадировав дверь, со столовым ножом в одной руке, а в другой — с притихшим Михалычем, вдруг понявшим серьезность положения, контролировала ситуацию до рассвета.

Лена, вы даже не представляете, как вы счастливы. Вас дети ждут домой. Меня, кстати, тоже ждут домой. Михалыч. Его хитрая наглая мордочка всегда меня встречает, ну или мой кулечек с рыбой. Отведав коей, он даже снизойдет до того, чтобы разрешить себя почесать за ухом. Вы пишете, что любили и были любимы. Извините, а что это? Я выросла из того инфантильного возраста, когда верят в Ромео и Джульетту и когда ждут Его. Не верю с тех пор, когда в нашей деревне семиклассница родила от сорокалетнего. С тех пор, когда мои ученицы–старшеклассницы ответили, что не важно, где и с кем, главное — за сколько.

Лена, как я вам завидую, что вы сохранили веру в любовь. Я выкинула все модели счастливой семьи после того, когда приехала сюда. Здесь красота не спасает мир, здесь никто не ответственен за прирученного. Единственное, что я оставила для себя в этой жизни, — это способность посмеяться над собой. Даже тогда, когда какой–то тутошний йеху встречает меня после школы на тракторе и едет за мной в течение всей дороги домой. Ему плевать, что дома ненакормленные дети и злая жена, которая придет с претензиями ко мне сегодня вечером, а потом уйдет, сжимая в руках 50 сантимов, пожертвованные мною в обмен на спокойствие. Как тут не вспомнить рассказы моих подруг об ухаживаниях настоящих мужчин (или они тоже йеху?) в лимузинах и не посмеяться над контрастом? А мне плевать, что ночью смех превратится в слезы, главное — что никто не видит. Михалыч не в счет, он умеет хранить тайны.

Лена, как много я могла бы вам рассказать: о том, как я научилась растапливать печь, колоть дрова, умываться водой из колодца, готовить только для себя, о том, как меня встречают дети по утрам, крича: "Ура, Наташа пришла!", о том, как я люблю осенний холодный дождь вперемежку со снегом, или о том, как иногда хочется сходить на дискотеку, и о своем увлечении — путешествовать по миру, имея в руках только рекламные буклеты туристических агентств. А поэтому так хочется, чтобы у вас оказались лишние 15 сантимов на "Вести", которые "Cегодня", чтобы вы написали мне. Все равно о чем — о вашем пятилетнем сынишке или о том, как купить зимние ботинки за небольшую сумму…

Наташа.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!