Более того, особую эмоциональность приобрел именно вопрос о возможностях физических лиц освободиться от кредитных обязательств. Отношение общества было разным. Одни считали, что неудачливые получатели кредитов – добросовестные, невинные жертвы неверной политики государства и кредитных учреждений. Другие говорили, что чуть ли ни все пострадавшие ипотечные заемщики – это невезучие спекулянты недвижимостью, которые сами виноваты в своих несчастьях и теперь получают по заслугам за чрезмерную жадность, а свои долги пытаются свалить на других. Вот на таком столкновении противоречивых мнений и был принят действующий в настоящий момент "Закон о неплатежеспособности".
Сразу необходимо пояснить, что принцип, доминирующий в законодательстве Европейских стран, предусматривает, что должникам, если их долги возникли не в результате злонамеренных действий, необходимо идти навстречу и в разумных пределах облегчать их долговое бремя, создавать возможности для их возврата к нормальной жизни. Ведь никто не заинтересован в должниках, которые просто не в состоянии оплатить свои долги, и к тому же не способны вернуться к полноценной экономической жизни. Однако, одновременно, везде стараются не перейти ту черту, за которой начинается обычное списание долгов, оплачивать которые должен кто-то другой – кредитор или государство (а значит, все налогоплательщики).
Во время принятия закона о неплатежеспособности общество и законодателей пугали тем, что, если принятый закон будет слишком суровым для получателей кредитов, они будут возбуждать процессы неплатежеспособности в Великобритании, где отношение к пострадавшим заемщикам более либеральное. Однако, результат таков, что в Англию после принятия закона больше не едут, поскольку именно Латвийский закон – почти самый либеральный в Европе. А к нам для осуществления процесса неплатежеспособности уже едут литовцы и эстонцы.
Те, кто пару лет назад пугал Великобританией, тогда скромно умолчали о том, что в этой стране строгая и эффективная судебная система, которая старается не допустить злонамеренного уклонения от долговых обязательств, и человек сначала хорошо подумает, выгодно ли ему вообще начинать процесс неплатежеспособности или лучше все же постараться выполнить свои обязательства.
Философия британцев такова – если неплатежеспособность не основана на злом умысле, человеку дается право на ошибку. Однако, вполне понятно, что человеку, который в своей предыдущей деятельности не продемонстрировал мастерства в предпринимательстве, не проявил мудрости и дальновидности, в дальнейшем некоторое время придется считаться с определенными ограничениями. Он не может быть депутатом и занимать должности в государственных учреждениях и органах самоуправления (поскольку существуют опасения в отношении способностей человека распоряжаться публичными финансами), в банках, судебных учреждениях, так как человек не может давать советы другим, и так далее. Более того, за этим очень строго следят суды, и не дай Бог, если человек соврал или не выполняет взятые на себя обязательства. Вполне возможно, что придется даже сидеть.
Излишне говорить, что в Латвии ничего подобного нет, и бывают случаи, когда такими ситуациями злоупотребляют. Большое внимание в средствах массовой информации было уделено делу о неплатежеспособности известного баскетболиста Кристапса Валтерса. Спортсмен, играющий в европейском клубе и для латвийских обстоятельств получающий, наверное, вполне приличное вознаграждение, в декларации указал, что якобы единственный получаемый им доход – это зарплата охранника на обнищавшем предприятии. Не стоит и говорить, что в Англии подобная ситуация была бы невозможна, и суд тщательно исследовал бы истинное положение дел, а в случае, если было бы констатировано, что неудачливый заемщик солгал, наступила бы уголовная ответственность.
К сожалению, суровая реальность такова, что кто-то все равно должен платить за ошибки в латвийском законодательстве и санкционированное судом "везение", позволяющие быстро освободиться от всех долгов. Например, уже сейчас в ходе процессов неплатежеспособности списываются долги, которые физические лица не оплатили предприятиям по обслуживанию домов. Предприятия по обслуживанию не получают запланированные доходы и вынуждены думать о том, как бы самим не обанкротиться. За этим следует распределение долгов с их возложением на "головы" платежеспособных квартиросъемщиков, которые вынуждены платить, хоть ни в чем и не виноваты.
Точно так же ситуации, когда "с носом" остаются банки, вовсе не так уж безобидны, как кажется на первый взгляд. В накладе остаются не только акционеры банка, но и вкладчики, которые в результате не получают ожидаемую прибыль, однако, намного серьезнее то, что в долгосрочной перспективе увеличиваются проценты по кредитам для последующих клиентов банка. В том числе – для молодых семей, которым однажды будет нужен кредит на первое и, скорее всего, единственное жилье, но, возможно, они не смогут себе этого позволить.
Конечно, можно забраться еще "дальше в лес" и сильнее либерализовать закон, поправки к которому в настоящий момент рассматриваются в Сейме. Однако, справедливо ли, например, предложение депутатов так называемой "шестерки Олштейнса" (поименный список — по ссылке в разделе Pie frakcijām nepiederošie deputāti) вычеркнуть из закона статью, которая до сих пор запрещала возбуждать процесс неплатежеспособности, если полученные средства были использованы не в соответствии с договором займа? Были люди, которые брали кредит для начала предпринимательской деятельности, а на самом деле покупали машину, – в чем здесь вина государства и налогоплательщиков? Не является ли это помощью тем, кто платить не "не может", а "не хочет"?
Поданы также и другие предложения, цель которых – еще больше снять ответственность с неудачливых получателей кредитов, забывая о тех, кто напрямую или косвенно должен будет взять на себя бремя возврата долга.
И все же надо надеяться, что хватит коллективного рассудка на то, чтобы не увязнуть в болоте с головой. Наверное, слугам народа было бы полезнее добиться того, чтобы не допускалось необоснованное уклонение от возврата долгов, обеспечивалось выяснение истинных причин неплатежеспособности, точно проверялись предыдущие сделки и фактические доходы, чтобы случаи мошенничества и подделки документов расследовались по существу, и был упорядочен надзор за деятельностью администраторов неплатежеспособности. Думаю, что от этого выиграли бы все честные налогоплательщики.