- Предпосылки неплатежеспособности банка Snoras были очевидны уже с 2009 года, но они не были проверены, пока не сменились руководители Центробанка Литвы, утверждал директор департамента экономики Центробанка Литвы Миндаугас Лейка. Могли ли проблемы возникнуть за несколько дней?
- Банк Snoras должен был руководствоваться имеющимся балансом. Когда выясняется, что одновременно сокращалась стоимость не одной или двух единиц имущества, становится ясно, что проблемы неплатежеспособности начались не несколько месяцев назад, а намного раньше. В ходе расследования информации становится больше, и мнение, когда начались проблемы в банке, меняется. Если бы выяснилось, когда именно начала уменьшаться стоимость имущества, можно было бы сказать, когда началась неплатежеспособность Snoras.
- Сколько времени до национализации, т.е. до 16 ноября 2011 года, у банка были проблемы?
- Все произошло не за одну ночь – имущество на сумму 1,7 млрд. литов исчезло не перед самым 16 ноября. Для этого нужен был более длительный период.
- Сколько времени могло понадобиться в этом случае?
- Я понимаю характер спекуляции, но позвольте объяснить суть финансовых операций. Представим себе, что была предоставлена ссуда, скажем, год назад. В то время казалось, что получатель ссуды вернет ссуду, но сейчас ясно, что ссуда не может быть возвращена, так как у должника нет средств. Возникает вопрос, когда это имущество было утрачено, что получатель ссуды сделал с деньгами. Если ссуда может быть возвращена, это не плохая ссуда.
- Если ссуды предоставлены субъектам, которые находятся на Багамских, Сейшельских или Виргинских островах, может быть, уже это значит, что ссуды плохие?
- Что это значит в конкретном случае, я не могу сказать, но подозрения могут возникнуть. Кроме этого, некоторые кредиторы с Виргинских островов и в других местах часто являются фондами и трестами, но я думаю, что в большинстве случаев нам удастся выяснить, кто действительно получил выгоду. А кредиторы банка Snoras – в 53 юрисдикциях, и если это был литовский банк, возникает вопрос, почему Snoras должен кредиторам из самых разных стран. И приходим к выводу, что Snoras был не литовским банком, это международный банк, основанный в Литве.
- Когда Snoras начал заключать международные сделки, т.е. брать и давать ссуды за границей?
- Я думаю, что это происходило с первых дней деятельности банка, то есть, когда его акционерами стали Владимир Антонов и Раймондас Баранаускас.
- Может быть, Антонов приобрел банк, чтобы проводить международные операции?
- Да, но это не обязательно плохо – он создал возможность, чтобы банк привлекал средства со всего мира. Говоря "со всего мира", я имею в виду, что, возможно, только небольшая часть кредиторов – жители и предприятия Армении или острова Аруба, и может быть и так, что там брались в долг российские, украинские или другие деньги.
М.Лейка упоминал, что Snoras мог действовать как финансовая пирамида, но пока банку удавалось привлекать достаточно вкладов, проблем не было. Что вы об этом думаете?
До сих пор я о таком не слышал, и в этом случае это не является одним из направлений нашего расследования. Миндаугас Лейка очень много знает об истории банка Snorаs, и наша команда очень хорошо информирована. Я могу сказать, что это интересная мысль, и будет очень трудно сказать, кто прав, а кто ошибался.
- Можно ли обвинять Центробанк Литвы в том, что он не проверил предположения Лейки?
- Суть мошенничества в том, что оно осуществляется тайно. Если у вас есть фабрика с множеством устройств, и эти устройства начинают исчезать, то это очевидно. Но если вы управляете финансовым учреждением, и стоимость имущества меняется, намного сложнее это заметить. Я не пытаюсь кого-то защищать, но не знаю, когда банк должен был заметить проблемы.
- А как можно заметить проблемы?
- Надо оценивать каждую строку кредита банка, и установить, когда конкретная ссуда уже могла быть не возвращена. Прежде всего, это должно было делать руководство банка Snorаs, так как они были ответственны за деятельность банка. Они и являются виновными, так как руководство банка, заметив проблемы, продолжало их скрывать не только от Центробанка, но и от аудиторов, других акционеров – не забывайте, когда распространялись ценные бумаги. Руководство банка должно было знать, что часть ссуд – плохие ссуды.
- Удастся ли, по вашему мнению, наказать виновных?
- Думаю, что да, так как наш мир очень маленький. Я помню историю, когда я администрировал терпящий банкротство банк в Таиланде, и один из мошенников этого банка, взяв деньги, перенес их в банк в Лондоне, двери представительства которого находятся у самого входа в мой офис. Конечно, этот банк был далеко от Таиланда, и ему казалось, что он надежно спрятал деньги, но я знал руководителя банка и предупредил его, что мы ищем деньги, связанные с этим лицом. Помню и другой случай, когда один из обвиняемых был почти задержан, но успел сбежать из Великобритании и 17 лет прожил на Северном Кипре, потому что между странами нет экстрадиции. Таким образом, он избежал нескольких лет тюрьмы, но был в вынужденной ссылке. Куда бежать в наше время?
- Чем особен случай банкротства банка Snorаs?
- Когда терпят крах банки и предприятия, каждый раз страдают люди. Но в этом случае люди пострадали значительно меньше, так как Литва является членом Европейского Союза, и должна иметь фонд страхования вкладов. Представляете, что было бы, если, кроме пострадавших кредиторов, еще около 420 000 вкладчиков не получили бы свои вклады до €100 000? Конечно, за требование ЕС защитить вкладчиков Литва заплатила очень большую цену, я уверен, что когда выяснилось, что Snorаs неплатежеспособен, в стране не было дополнительных 4 млрд. литов, которые государство не знало бы на что потратить.