Европе этой зимой грозит энергетический кризис, предупреждают эксперты и указывают на необычайно низкий уровень запасов в европейских газохранилищах. Другие утверждают, что он уже начался. Действительно: что это, если не кризис, когда цены на газ взлетают в разы, а перед бензоколонками выстраиваются очереди из-за дефицита горючего? Об этом пишет Deutsche Welle.
Два энергетических кризиса: всеобщий газовый и британский бензиновый
Однако тут сразу же надо внести ясность: в данном случае имеются в виду два разных кризиса, просто совпавших по времени. Один, газовый, затрагивает как страны Евросоюза, так и Великобританию. Однако в ближайшие месяцы ЕС, по всей видимости, сможет держать удар лучше, чем Соединенное Королевство. О причинах этого, собственно, и пойдет речь в статье.
Другой кризис, бензиновый, стал специфическим британским явлением и континентальной Европе не угрожает. Его причина – не дефицит горючего или его дороговизна, а нехватка водителей бензовозов. Эту проблему породил "Брекзит", а усугубила пандемия коронавируса.
Выход из Евросоюза привел к частичному оттоку из Великобритании работавших здесь граждан ЕС, в том числе дальнобойщиков, и прекратил их приток. А локдауны и прочие противоэпидемические меры сильно замедлили процесс подготовки и экзаменации новых профессиональных водителей грузовиков. А требуется заполнить десятки тысяч вакансий.
В результате стало элементарно не хватать людей, способных доставлять горючее с нефтеперерабатывающих заводов на автозаправочные станции. Поэтому 23 сентября энергетический гигант BP сообщил, что ему придется некоторые АЗС временно закрыть, а другие снабжать с перебоями. Британские автовладельцы тут же стали закупать горючее впрок, выстраиваясь перед бензоколонками в длинные очереди.
Дефицит водителей грузовиков угрожает нормальному снабжению АЗС
Этот всплеск ажиотажного спроса настолько усугубил проблему нехватки горючего в рознице, что 28 сентября британское правительство объявило о привлечении к развозу топлива военных водителей. Благодаря участию армии нынешнее обострение кризиса энергетической логистики, скорее всего, скоро закончится, однако кадровая проблема останется. Так что Великобритания не застрахована от повторения подобных событий предстоящей зимой, тем более что водителей грузовиков остро не хватает, к примеру, и британским сетям супермаркетов.
Страны ЕС тоже испытывают нехватку дальнобойщиков, но не столь острую, как Великобритания, а потому в обозримом будущем схожего кризиса снабжения АЗС континентальная Европа может не опасаться. Зато страны Евросоюза, как и Соединенное Королевство, неминуемо столкнутся - и уже сталкиваются - с последствиями газового кризиса: небывалый взлет цен на голубое топливо стал для всей Европы общей проблемой.
Однако для континентальной Европы эти последствия, скорее всего, окажутся все же не столь серьезными и болезненными, как для Великобритании, поскольку у ЕС по целому ряду причин более благоприятные исходные позиции. Среди этих причин – степень зависимости экономики и электроэнергетики от газа, количество и размеры подземных хранилищ газа (ПХГ), роль спотового рынка и доля долгосрочных контрактов.
Британцы нуждаются в газе для производства электричества и отопления жилья
Великобритания – один из крупнейших в Европе потребителей газа, и степень зависимости британской электроэнергетики и тем самым всей экономики от этого энергоносителя весьма высока. Так, в 1-м квартале 2021 года, по данным британской ассоциации нефтегазовых компаний OGUK, 35% электроэнергии в стране было произведено с помощью газа.
Для сравнения: в Германии, а это крупнейший европейский потребитель голубого топлива и важнейший экспортный рынок "Газпрома", данный показатель в тот же период был в два раза меньше - 16%, подсчитал Институт солнечных энергетических систем Общества имени Фраунгофера (Fraunhofer ISE). А во Франции доля газа не достигает и 6% - вторая по величине экономика ЕС опирается главным образом на атомную энергетику (данные портала Energiefirmen.de). В среднем доля газа в электроэнергетике Евросоюза составила в 2020 году 20%.
В Великобритании 85% домов отапливаются газом, в Германии – опять-таки почти в два раза меньше: 48% (еще около 25% используют нефтепродукты, а примерно по 5% - деревянные пеллеты и электричество). Во Франции газ обеспечивает теплом 39% жилищного сектора (тут древесина играет более важную роль, чем нефтепродукты).
ПХГ в Евросоюзе в 80 раз мощнее британских
Столь высокая зависимость Великобритании от газа является прямым следствием более полувековой активной нефтегазовой добычи на континентальном шельфе страны, прежде всего в Северном море. Возможность эксплуатировать крупные месторождения у собственных берегов привела также к тому, что британцы не стали обзаводиться разветвленной системой ПХГ – в отличие от стран континентальной Европы, которые десятилетиями последовательно создавали значительные мощности для длительного хранения газа, импортированного из СССР/России, Норвегии, Нидерландов и других стран.
Поэтому сегодня Германия может закачивать в подземные хранилища на своей территории приблизительно в 19 раз больше газа, чем Соединенное Королевство, Италия – в 16 раз больше, Нидерланды – в 12 раз, Франция – в 10 раз, Австрия – в 7 раз, Венгрия – в 5 раз, а Словакия, Чехия и Польша – каждая примерно в 3 раза больше. Такие данные приводятся на сайте немецкой ассоциации операторов ПХГ Initiative Erdgasspeicher (INES).
Из этих данных следует, что суммарная мощность ПХГ в Евросоюзе приблизительно в 80 раз превышает вместимость британских хранилищ. Причем все последнее десятилетие Еврокомиссия под впечатлением газового кризиса в холодную зиму 2009 года, когда Россия на две недели прервала транзит газа через Украину, целенаправленно работала над тем, чтобы с помощью трубопроводов-интерконнекторов соединить между собой газотранспортные системы членов ЕС.
Так что теперь у Евросоюза есть возможность перекачивать голубое топливо из стран, где зимой относительно тепло и еще много запасов, туда, где ударили холода и опустели ПХГ. Это особенно важно для восточноевропейских стран, реально пострадавших во время кризиса 2009 года. Они, а также Италия, по-прежнему больше всех в ЕС зависят от газа. В этой единой энергосистеме участвовали и британцы, но в ходе Брекзита они из нее вышли.
Долгосрочные контракты оказались выгоднее спотовых цен
Повышенная уязвимость газового рынка Великобритании связана еще и с тем, что он сильно сфокусирован на краткосрочных закупках нужных объемов и, соответственно, на спотовых ценах. Раньше, в условиях широкомасштабной собственной добычи, такой механизм ценообразования выполнял антимонопольную функцию, стимулируя конкуренцию между британскими энергетическими фирмами.
Но теперь, когда из-за постепенного истощения собственных месторождений больше половины газа приходится закупать за рубежом (в 1-м квартале 2021 импорт составил, согласно OGUK, 56%), британцы попали в чрезмерную зависимость от спотового рынка. А там цены взлетели до казавшихся еще недавно просто немыслимых высот: от примерно 200 долларов за 1000 кубометров в конце прошлого года до почти 1180 долларов 30 сентября.
В этой ситуации немецкие и другие континентальные энергетические компании, заключающие с "Газпромом" и другими поставщиками, как правило, долгосрочные контракты со стабильной формулой цены, оказались (пока, во всяком случае) в существенно более выгодном положении, чем британские импортеры, которым сейчас куда труднее держать удар.
Великобритания страдает из-за "Северного потока - 2"?
Что из всего этого следует? Первое. Если нынешний взлет цен на газ в известной или даже значительной мере спровоцирован "Газпромом", чтобы добиться от Евросоюза скорейшего и безоговорочного разрешения ввода в строй сразу двух ниток достроенного "Северного потока - 2", то получается, что пока больше всех в Европе от этого страдает посторонний – вышедшая из ЕС Великобритания.
Второе. Глядя на те трудности, с которыми столкнулись сейчас британские энергетические компании и промышленные предприятия, использующие газ в качестве сырья, страны ЕС имеют возможность примерно представить себе, что через пару месяцев или даже недель может ожидать их самих – и предусмотрительно взяться за решение надвигающихся проблем.