1 февраля в 12.00 в здании РТУ (ул. Азенес, 12-к) научный журналист, нейробиолог по образованию Ася Казанцева выступит с лекцией "Виртуальная реальность в нейробиологии: новые возможности для исследований, диагностики и лечения". И ответит на любые вопросы слушателей (подробнее о лекции).
Про работу мозга Ася Казанцева готова рассказывать бесконечно — как на него влияет курение, спорт, музыка, чтение, любовь, ненависть, чем отличаются мужские и женские извилины, в чем разница мышления либералов и консерваторов, как устроены память и обучение, как избавиться от прокрастинации, как внедрить ложные воспоминания и обмануть мозг, есть ли таблетка от страха, можно ли жить без мозга, что делать, если есть хочется и худеть хочется…
По просьбе портала Delfi Ася Казанцева помогает разобраться в том, над чем не задумывалось Министерство образования перед запуском языковой реформы школ. Что для мозга значит родной язык, как внедрение второго языка влияет на процесс обучения и каких эффектов ждать от спешно проводимых перемен с аргументацией на уровне "в Европе никто не будет переводить образование на русский по просьбе желающих"? Как на всех нас влияет разная историческая память русских и латышей?
К слову, сама Ася Казанцева в данный момент живет и учится в Бристоле на неродном английском языке, признаваясь, что уровень владения им сильно ниже, чем родным русским.
Родной и неродной языки — в чем разница?
- Что для нашего мозга родной язык?
- Родной — это язык, который окружает ребенка на протяжении сенситивного периода. То есть времени, когда мозг наиболее восприимчив к чему-либо, в данном случае — к тому, чтобы овладеть языком. Дети предрасположены к тому, чтобы овладевать языком быстро и эффективно. Они впитывают его из окружающей среды буквально, как губка.
При этом мозг использует механизм, который называется statistical learning — статистическое обучение. Он обрабатывает огромный массив слов, который ребенок слышит вокруг себя (из разговоров родителей, прохожих, отчасти — из телевизора-радио и т. д.) и статистическими методами вычленяет закономерности. Например, одни слоги постоянно встречаются вместе, а другие — нет. В устной речи мы не делаем явных промежутков между словами одного предложения — это непрерывное звучание. Но мозг отмечает, что, скажем, три слога "сло-ва-ми" часто встречаются вместе.
В экспериментах младенцам дают слушать предложения на неизвестном им языке — и потом они лучше запоминают слова, которые встречались в этих предложениях, потому что разобрались, где у этих слов границы.
Этот процесс — настоящее чудо. Ребенок рождается, не зная ничего, а уже через несколько лет свободно говорит, не приложив к этому целенаправленных усилий. Взрослый человек не способен овладевать языком так эффективно. Но у этой способности есть две проблемы. Во-первых, она требует большого массива данных, постоянного пребывания в языковой среде.
Во-вторых, она теряется с возрастом. Ребенок идеально впитывает язык лет до семи, до какой-то степени продолжает делать это до пубертата. Дальше языки учить возможно, но другими способами — логически: запоминая правила и грамматику, прикладывая сознательные усилия. Это тоже вполне эффективно. Исследования показывают, что вне языковой среды, только в классе, подростки и взрослые обучаются, наоборот, быстрее, чем малыши, потому что у них лучше сформирована мотивация, усидчивость, логика. Но вот овладевать языком в совершенстве и без труда, увы, способны только маленькие дети.
- В качестве примеров мы часто слышим рассказы об успешном вливании детей эмигрантов из Латвии в немецкие, английские, французские садики и школы. Но у нас формула немного другая. Если в латышскую садиковую группу попадают один-два русских ребенка — "впитывание" получается, а если три-четыре, то неизвестно, кто у кого впитывать будет. А если на русскую группу — одна-две воспитательницы? Что тут с эффективностью?
- Накопленные данные говорят, что чем раньше ребенок попал в языковую среду, тем больше у него шансов овладеть языком, как родным. Но если языковой среды нет — семья, садик и школа русскоговорящие — тогда, скорей всего, "из воздуха" он язык не ухватит. Потребуются сознательные усилия — курсы и репетиторы. Понятно, что даже четыре русских ребенка в группе латышского садика будут как-то знать язык, но, скорей всего, хуже, чем один русский ребенок в латышской группе.
Если же только воспитатели знают латышский, то вопрос в том, сколько внимания они смогут уделить каждому ребенку. Здесь количество переходит в качество. Чем больше латышской речи ребенок слышит вокруг, чем больше говорят с ним, тем больше шансов для его мозга найти статистические закономерности в речи.
- Как понять, сколько нужно ребенку того и другого языка? И не будет ли смешение языков для него стрессом? Часто говорят, что у родного языка есть некая сверхфункция, для реализации которой ребенку важно первое время жизни воспитываться только на нем, не подмешивая сторонних языков. Как у грудного молока, по сравнению со всеми другими заменителями…
- Тут все очень индивидуально. Скорее всего, если в семье говорят на одном языке, а в садике — на другом, то ребенок выучит оба. Но в одних семьях принято много разговаривать с детьми, в других — очень мало. В одних много читают книжки, в других — мало. Садики тоже разные. Все зависит от объема информации, который поступает в обработку. Ребенок может много получить из двух языков и овладеть обоими, а может получить мало, и остаться с бедным словарным запасом и речью. По поводу стресса тоже нет универсальных правил — это зависит от возраста ребенка и того, насколько дружелюбная и поддерживающая среда.
Данные по билингвам — разные и противоречивые. Некоторые работы показывают, что они начинают позже говорить на обоих языках, но потом, к раннему школьному возрасту, все наверстывают. Я думаю, имеет смысл пользоваться возможностью вырастить билингва — это может дать дополнительные возможности для ребенка в дальнейшем.
Странно было бы пытаться ограждать ребенка от латышского языка, когда вы живете в Латвии. Ему будет неудобно взаимодействовать с обществом, и его возможности в стране будут сильно ограничены. Также глупо пытаться избегать русского языка, обучая ребенка только латышскому, потому что русский — важный язык. На нем написано много великих книг, много людей в мире на нем говорят. Если есть возможность, есть двуязычная среда, стоит этим пользоваться.
- Имеет ли смысл одному из родителей перейти в домашнем общении с ребенком на неродной язык?
- Если у этого родителя большая разница во владении русским и латышским, то вряд ли. Лучше предоставлять ребенку максимально качественную языковую среду. Но можно позвать латышскую няню, отдать ребенка в латышский детский садик, спортивную секцию, кружок, поселиться в районе, где ребенок во дворе будет общаться с латышскими детьми. Лучше всего работает живая речь, направленная на конкретного ребенка и побуждающая его давать обратную связь.
Чтобы продолжить чтение, оформите абонемент.
Пожалуйста, подождите!
Мы подбираем для вас наиболее подходящее предложение подписки...
Предложение о подписке не отображается? Пожалуйста, отключите блокировщик рекламы или перезагрузите страницу.
В случае вопросов пишите на konts@delfi.lv
