Пять лет назад портал Delfi опубликовал резонансное интервью с многолетним главным редактором российского "Коммерсанта", бывшим руководителем программы "Время", продюсером телепроекта "Гражданин Поэт" журналистом Андреем Васильевым "Если и не Путин, то отморозок какой-нибудь. Почему Андрей Васильев решил сменить родину" — взгляд на современную Россию со стороны. Материал прочитало больше полумиллиона человек, он активно цитировался и обсуждалося в сетях. Новый разговор с Васильевым — про его друзей: латвийского бизнесмена Валерия Куленко и российского актера Михаила Ефремова. Место встречи он выбрал сам — кладбище.
Новое интервью я собиралась делать к 20 июлю. В этот день 20 лет назад внезапно оборвалась жизнь одного из самых ярких и неординарных рижских бизнесменов Валеры Куленко, родоначальника игорного бизнеса Латвии и создателя музыкального бара "Саксофон". Его автомобиль слетел с моста по дороге из Киева в Одессу, куда Валера спешил на празднование дня рождения своего друга — главного редактора российского "Коммерсанта" Андрея Васильева. С тех пор каждый новый год Васильева начинается на Покровском кладбище Риги.
Этот год не стал бы исключением, но коронавирус продиктовал новое расписание. В свою юрмальскую квартиру Андрей Васильев вырвался из российского карантина в начале июня. В середине месяца рассчитывал улететь в Киев на юбилей своей невесты. Смог бы он вернуться в Латвию еще и в июле — неизвестно. А тут еще один друг Васильева и Куленко — Миша Ефремов — дал трагический повод для разговора. Почему все так? И что теперь?
- Уже 20 лет ты отмечаешь свой день рождения на кладбище…
- Пару раз прогуливал, но не по-настоящему. Обычно я праздную в Венеции: с кладбища, где до сих пор человек 10-15 всегда собираются — сразу в аэропорт. Но если 20 июля рейса нет, прихожу на день-два раньше и тогда — в аэропорт.
- Как родилась эта традиция?
- У меня с детства на день рождения всегда случалась какая-то срань: то я со всеми разругаюсь, то любимая изменит с лучшим другом… Когда в 2000-м году приближался очередной мой черный день, , Валерка предложил отмечать в Одессе, куда ему надо было по делам — присмотреть за своими игровыми автоматами. "Там никто не знает, что у тебя день рождения, а мне — пофиг", — сказал он мне тогда. Я прилетел раньше, разместился в дореволюционной гостинице "Лондонская", а он должен был приехать ночью из Киева.
Мы сидели и бухали, а тут звонят: ваш друг разбился в 50 км от Одессы. Валерка даже за рулем не был — это водитель не справился с управлением на плохой дороге. Шофер и пассажир на переднем сидении выжили, а сзади смяло крышу… День рождения Валерка подарил мне охрененный! Опознание трупа. Потом ботинки ему покупал — у него один слетел и куда-то пропал… Помню, его размера были только с дурацкими коваными пряжками, а нормальные — 45-го. Взял, ему-то на танцы уже не ходить. Жена его просила красивый пиджак купить — я отказался, при жизни он костюмы не носил — говорил: пусть я буду выглядеть, как богатый бомж.
Потом я перевозил его в Ригу. В те времена было проще наркотики или оружие через границу переправить, чем труп. Нашли самый дешевый военный самолет — ведро с крыльями. Кувыркался так, что, если бы не был пьян в мясо, сам бы со страху помер.
Некролог Валере Куленко в газете "КоммерсантЪ".
На следующий год приехал в Ригу и жду — что теперь-то случится, мне что ли помирать? На похоронах у него человек 800 было, но и через год народу много собралось — афтерпати типа… Ну, или, постпоминки. Миша Ефремов тоже приехал — хорошо, что было кому его держать. Наутро очнулся я в гостинице в Дубулты: день рождения закончился, а ничего плохого не случилось. Строго говоря, с тех пор в этот день у меня ничего плохого и не происходило.
Помню, например, свое 55-летие. Ефремов как раз приехал отдохнуть в Юрмале, а заодно провел олигархическую тусовку с "Гражданином поэтом" и рок-концерт на "Новой волне". Хорошо заработал и выкатил мне юбилей в "36-й линии". Вели Ефремов с Сюткиным, Яхим что-то такое сбацал, остальные посетители даже есть перестали — сидели с открытыми ртами, смотрели "дивертисмент имени меня". Мат стоял такой, что даже Сюткин спел что-то матерное — вот уж от кого не ожидали! Из раннего творчества. Быков посвятил мне стих по мотивам моей любимой баллады Вознесенского "Осень в Сигулде". Все трогательно и офигенно… Сумел же Валерка забрать в могилу все мое…
- …еврейское счастье?
- На секундочку, я тогда еще евреем не был. Я только лет пять назад получил свой даркон, то есть израильский паспорт.
- Как вы с Валерой нашли друг друга?
- В 1987 году я приехал в командировку писать про 1-й Рижский рок-фестиваль. Как положено, отправился в горком комсомола. В кабинете сидит зав по идеологии Валерий Каргин (будущий президент банка Parex, — прим. Ред.) и слушает "Битлз". При этом он изображает из себя горком комсомола, а я — "Комсомольскую правду". Слова умные говорим про воспитание молодежи. И тут вошел бородатый и волосатый Саша Федоровский — представитель кооператива Post, который предоставлял услуги по съемкам похорон и свадеб (90 рублей за час, минимум три часа — кассета), а тут по дружбе решили еще и рок-фестиваль снять.
На фото. Именно на Первом Рижском рок-фестивале стала известной группа "Чайф" из Свердловска, которую до того никто в Союзе не знал.
Разговорились с Федоровским — он позвал посмотреть видео с концерта в коммуналке. Там я познакомился с его партнером Валерой Куленко. Со временем подружились. Меня всегда тут круто принимали: баня, крабы, шампанское… В 1989 году мы с кооперативом сделали крутую выставку "Фотореальность советских трагедий" в помещениях "Ригас модес" — 120 кадров от трех офигенных фотографов из "Московских новостей", которые снимали во всех горячих точках Союза. В том числе — подборка по "Балтийскому пути".
Помню, приехал я на выставку — там полтора пенсионера бродит. А в "Советской молодежи" лишь крохотная заметка, даже без фото. Я пристыдил редактора, написал большой материал с фото, потом организовал часовую программу на местном телеке — наутро очередь стояла по всему кварталу. Нам с фотографами по 300 рублей заплатили. Потом мы эту выставку в Цюрих возили, альбом выпустили. Нам еще по штуке баксов выдали каждому…
В начале 90-х в Риге выступал МХАТ, Мишу Ефремова и его жену тогдашнюю, Женю Добровольскую, которые тогда еще не были маститыми артистами, начальники поселили где-то на выселках в общаге. Миша мне позвонил — поплакался. Я связался с Валерой: срочно спасай — мой духовный сын погибает от скуки на окраине! Миша потом позвонил — отчитался: приехали за нами на роскошных тачках, полночи гоняли на мотоциклах — круто! Так Валера подружился с Мишей — нашел родственную душу. До сих пор не понимаю, как он умудрялся быть настолько своим, но при этом делать серьезный бизнес.
- В книге про Покровское кладбище написано, что "главная идея (Валерия Куленко), заложенная им в развитие сети игровых автоматов, заключалась в отвлечении детей от улицы и наркомании". Звучит очень сюрреалистично…
- Почему? Тогда же "однорукие бандиты" были запрещены. У него стояли всякие автогонки, стрелялки, спорт всякий — такие аналоговые прототипы компьютерных игр — в Риге, Юрмале, Москве, Питере, Киеве, Одессе, Ялте… Помню, мы с Леней Милославским (тогда гендиректор "Коммерсанта", — прим. Ред.) помогли Валере заполучить игровой зал в здании "Детского мира" на Лубянке. Бабло за это брать не могли, друзья ведь. Так Валера подарил нам два автомата в личное пользование. Наняли мы тогда каких-то студентов на кассу — я двое суток налаживал процесс. Потом сказал: Валер, если что — держи для меня место кассира в Риге и каморку, чтобы ночным сторожем подрабатывать… Не знаю, как ему это удалось, но уже тогда в конце 80-х и 90-х у него были партнеры в Сингапуре, Италии — они все потом на похороны к нему приехали. Были у него и мини-фабрички по сборке на месте…
Однажды я помог Валере устроить в Риге чемпионат мира по игре на этих автоматах. Он собрал офигенных детишек и разрешил играть бесплатно. Я тогда привез толпу московских журналюг. Выкатили им гостиницу, яхту, такси, пиво, куриц копченых… Во всех газетах потом про чемпионат написали — "Комсомольской правде", "Советском спорте"… Только в "Коммерсанте" не было, где я работал.
Валера любил и офигенно знал мировое кино. В Риге он держал два ларька по обмену кассет. Причем не фуфло, типа "Рембо", а реально крутое кино — Марко Феррери, Пол Верховен, Ингмар Бергман… И все новье. Буквально за копейки. Там все продвинутые рижане паслись. Именно Валера привез в Москву сериал "Твин-Пикс" — чемодан кассет. До него Москва не знала, что это.
- Иван Охлобыстин тоже очень любил Куленко — называл его Валера Рижский.
- С Ваней — отдельная история. Как-то мы с Куленко случайно купили в киоске фильм "Арбитр" — это было первое кино Вани Охлобыстина, психологический детектив, в котором он сам и играет. Мы стали настоящими фанатами, цитировали фильм наизусть. Помню, как-то бандиты сожгли Валеркин зал игровых автоматов в Симферополе — тьму бабла потерял. Он приехал на дымящееся пепелище и провозгласил: "Чувствую опытную руку". Это была фраза Феди Бондарчука из "Арбитра". У Валеры дома был маленький кинозал с бассейном. Когда я приезжал, его дочь говорила: сейчас папа с дядей Андрюшей напьются, будут "Арбитр" смотреть, обниматься и плакать.
Как-то я позвал Валеру на премьеру в Доме кино фильма "Урод" по Ваниному сценарию. Утром позвонил, а вечером он уже был в Москве. Охлобыстин, когда узнал — офигел от своей популярности. Тогда мы с Валерой решили принять в наш фан-клуб фильма "Арбитр" самого Охлобыстина. Но он не прошел по конкурсу: плавал по тексту, а у нас условие — надо все знать наизусть…
- Рижский бар "Саксофон" ненадолго пережил Валеру.
- Этот бар для него точно не был бизнесом. В хорошие месяцы "Саксофон" приносил… минус штуку баксов. Придут волосатые, возьмут бутылку пива на троих и сидят, а там — крутой живой концерт, вход — копейки… Помню из Москвы приехал Леха Паперный (российский поэт, музыкант, основатель клуба "Китайский Летчик Джао Да", — прим. Ред.) с саксофонистом — перед концертом он стал рижским музыкантам (Андрею Яхимовичу, Би-Би Максу) объяснять, как играть, а те ему: ты играй — мы как-нибудь подстроимся. И Леха офигел от их уровня…
Сейчас расскажу адскую историю. За несколько дней до своей гибели Валера приехал на день в Москву. Встретился там с Паперным и вдруг передал ему скрученные резинкой 10 000 долларов со словами: "Сделай на них что-то крутое!". А вскоре умер. Через какое-то время у Лехи сгорела квартира. Что не уничтожил огонь — сперли пожарные. А деньги лежали в самоваре — тот снаружи обуглился, никто на него и не позарился. Потом Леха очень хотел устроить по клубам концерт группы The Skatalites — крутых дедов c Ямайки, основателей музыки ска. Но не хватало денег. Тут я и напомнил ему про заветный "червонец". Так Валера поучаствовал в этом концерте…
При всей своей жажде жизни Валера умер, так и не успев почувствовать ее запаха. У него были какие-то проблемы с обонянием, он сделал себе операцию за бешеные деньги — вставил железные ноздри. Через полгода надо было их вынимать, но он не успел — помер. И приказал мне долго и хорошо жить. У меня и вправду все хорошо с тех пор было…
- А пьешь-то зачем, раз все так хорошо?
- Мне это никогда жить не мешало — спасибо папе с мамой за крепкий организм. Когда я был начальником программы "Время", первое совещание проводили в десять утра, освобождался после десяти вечера. И так шесть раз в неделю. Это дикое напряжение: каждую минуту надо принимать какие-то решения. После работы шел, как родной, в свой любимый "Маяк". Бухать. Это был мой релакс. Приходил домой после трех ночи, просыпался в девять — пил кефир, выливал на себя два ведра холодной воды — и снова шел работать. Опаздывать даже на секунду нельзя было. То же — в "Коммерсанте". Ни разу не налажал.
С горя я никогда не пил. Даже наоборот. Когда у меня плохо — я, наоборот, не пью. В "Коммерсанте" все знали, что во время Великого поста я не пью, и в это время старались в отпуск удрать. Когда не пью, то от нечего делать я начинаю во все вникать и ко всему прикапываться. Кстати, когда случилась вся эта трагедия с Ефремовым, я дня три капли в рот не брал.
- А Миша?
