Виталий приехал в родной Даугавпилс на следующий день после смерти мамы — ее не стало 28 ноября. Окончательный диагноз "бешенство" был поставлен лишь после того, как Светлана в буквальном смысле слова отмучилась. Мужчина обратился в редакцию Delfi, чтобы опровергнуть заявления Даугавпилсской региональной больницы об отсутствии симптомов смертельной болезни. Он полагает, что врачи не обеспечили достойный уход пациентки и подвергли риску других людей.
"У меня удушье, не могу глотать… Когда мою руки, начинаю задыхаться… Так что смотри, возможно, придется на похороны приезжать… Я пить не могу, и даже когда губы смачиваю, задыхаюсь… Говорить тоже не могу, задыхаюсь…" — эти сообщения даугавпилсчанка Светлана отправила рано утром 28 ноября в Сан-Франциско. Невозможно представить эмоции сына, который читал такие фразы с другой стороны земного шара и понимал, что ничем не может помочь маме.
В тот же день Светлану перевели из Даугавпилсской региональной больницы в психоневрологическую с предположительным диагнозом "острое полиморфное психотическое расстройство". Вечером ее не стало. Даже сухое описание в медицинской карте того, каким был этот уход, вызывает вопрос: неужели в 21-м веке в центре Европы такое возможно?
Лишь после смерти подтвердился страшный диагноз, о котором сама женщина твердила врачам несколько дней. После того как пациентки не стало глава больницы Григорий Семенов заявил, что основных симптомов не было. Прилетевший в Латвию на следующей день после смерти мамы Виталий утверждает обратное. В доказательство он представил редакции свою переписку с мамой и ее — с подругой.
* * *
В сентябре Светлане исполнилось 55 лет. Кто-то в этом возрасте начинает подумывать о покое — только не она. Ее сын начал успешную карьеру в крупной международной корпорации, расположенной в Кремниевой Долине. Для женщины это стало поводом к началу второй жизни. Обеспеченной, интересной и счастливой.
