Нет, уничтожение монумента не запустило и не завершило никаких событий. То, что происходит со страной, началось гораздо раньше прошлой недели. Важность сноса — в том, что это акт демонстративный, символический. Ведь сносили символ.
Тут вроде как надо заговорить об истории — о сорок четвертом и сороковом, об освободителях и оккупантах — и снова намертво увязнуть в болоте заведомого взаимонепонимания, где потопли попытки защитников памятника растолковать, что разгром нацистской Германии не то же самое, что аннексия Советском Союзом балтийских стран. Когда в основе коллективного мировоззрения лежит тот или иной исторический сюжет (почти всегда крайне упрощенный, черно-белый и резко контрастный), разговора с теми, у кого в голове другой сюжет (тоже в ч/б), не выйдет. Латвия и Россия, латыши и русские равны в том, что для нас для всех история во многом подменила религию — вот только наши символы веры практически противоположны по содержанию. Человеку, для которого с детства абсолют Зла — это СССР и Сталин, а главное событие национальной истории — советская оккупация, бесполезно рассказывать о подвигах красноармейцев. Точно так же тому, кто хранит дома "иконостас" дедовых наград с четырьмя орденами Боевого Красного Знамени, а одним из сильнейших финалов в мировом кино считает концовку "Белорусского вокзала", никогда не выговорить в адрес легионеров СС "национальные воины". По этим вопросам мы не договоримся, не надо иллюзий (впрочем, их никто и не питает).
Вот только снос памятника в парке Победы — история не про историю: ту, восьмидесятилетней давности. Эта история — про достоинство.
