"Мне 4 года. Не дайте раку меня убить!" Как грамотно жертвовать и не попасться на удочку мошенников?  (10)

Добрым людям не помеха даже пандемия. Уровень сделанных пожертвований не упал. Многие готовы поддержать и пострадавших от коронавируса людей, а также медиков. Никуда не делись, а зачастую усугубились и обычные болезни, а число людей, кому нужна помощь, растет на глазах.

Представители трех крупных и уважаемых в Латвии благотворительных фондов — ziedot.lv, Bernu slimnīcas fonds и BeOpen помогли Delfi ответить на самые актуальные вопросы для людей с добрыми намерениями. А специалист организации CERT.lv, которая занимается предотвращением инцидентов в сфере безопасности информационных технологий, рассказал, что в рекламных кампаниях благотворительных организаций в интернете должно насторожить, и какими приемами пользуются мошенники.

Да, зачастую благотворительные организации затыкают прорехи, которые образовались по недосмотру или неправильной расстановке приоритетов госструктур — здравоохранения или благосостояния. По-хорошему решение жить или не жить не должно быть на совести жертвователей. Если благотворители годами собирают деньги на решение одной и той же проблемы, ее надо системно решать на уровне государства.

Нередко фондам и масс-медиа удается обратить внимание на такие слабые места. Благодаря этому, уже два года государство оплачивает некоторые супердорогие лекарства нового поколения (таргетные) для борьбы с онкологическими заболеваниями. В этом году до уровня Сейма удалось донести необходимость дотаций на покупку специального питания для людей с определенными диагнозами (с непереносимостью глютена, лактозы и т.д.) — раньше на это собирались огромные суммы.

Нередко фондам удается активизировать тех, кто отвечает за решение ситуации, но почему-то этого не делает. Например, фонд BeOpen столкнулся с тем, что в Гулбене самоуправление и пальцем не пошевелило, чтобы организовать для живущей в многоэтажке девочке с особыми нуждами подъемник — пришлось подключать омбудсмена. Нелегко решалась подобная проблема и во вполне благополучной Юрмале, зато в Огре самоуправление все сделало моментально, как только вскрылась проблема.

Добросовестный фонд соединяет нуждающихся в помощи и желающих помочь: он проверит документы и обеспечит оплату конкретной цели - операции, лекарства, няни, медицинского оборудования, обучения и др. Фонды нужны и для того, чтобы реагировать быстрее, ведь болезнь не ждет появления госквоты или обученных профессионалов в Латвии. Нередко у фондов уже есть накопившаяся информацию по решению той или иной проблемы, на которой они специализируются.

Конечно, если помощь нужна родственнику или другу, то перевести деньги напрямую — это просто и быстро. Если же сумма зашкаливает, а ближний круг — не рокфеллеры? К тому же как только деньги окажутся на счету другого человека, это уже его деньги. Он вправе сам решать, что с ними делать, даже если просил на конкретные цели. Ситуации в семьях, где болеет родственник, могут развиваться драматически — они сталкиваются с необходимостью срочно решать множество бытовых и социальных проблем. У людей в таком состоянии может попросту не хватить характера придерживаться конкретной цели… В общем, жертвовать напрямую незнакомому человеку — это высокий риск.

Весной при подаче в налоговую службу годового отчета по доходам все сделанные за прошедший год пожертвования можно указать в графе оправданных расходов (там же, где медицина и образование) - лимит до 600 евро в год. С этих сумм можно вернуть подоходные налоги 20%.

Отдельная специфика для жертвователей, юридических лиц, — там предприятие может выбрать один из трех вариантов получения льгот по налогам.

Конечно, в идеальной ситуации все дети должны иметь возможность получить бесплатное лечение. Но даже в очень богатых странах ресурсов не хватает. Кроме того, в маленькой Латвии у медиков зачастую нет опыта в лечении редких диагнозов, или опыт есть, но методы устаревшие. К тому же медицина развивается — появляются все более совершенные и безопасные, но, как правило, более дорогие технологии и лекарства, которые до Латвии доходят не сразу. Родители же хотят для своих детей все лучшее — нередко они находят способы лечения своих детей, о которых не в курсе даже латвийские врачи.

У фонда BeOpen был случай, когда в Латвии сложную операцию провести брались, но опыта не было, государство согласилось оплатить ту же операцию в Литве, где опыта побольше, но процент неудач все равно велик, но родители нашли в России клинику, где подобные операции наработаны - только государство это направление не оплачивает. Фонд все честно объяснил жертвователям — люди поддержали.

И все же зачастую государство частично или полностью покрывает затраты на лечение детей в Европе, в таких случаях фонды помогают собрать деньги на дорогу и проживание в той стране. Также государство может софинансировать приезд в Латвию специалистов по определенным заболеваниям: например, они могут провести серию операций (что дешевле, чем ехать туда) и заодно обучить местных хирургов. Увы, до сих пор есть много диагнозов, лечение и определение которых — полностью платная услуга. Например, в этом году Фонд детской больницы поддержал 152 ребенка с расстройствами аутического спектра на сумму четверть миллиона евро. Конечно, это неправильно, что базовую детскую терапию приходится оплачивать за счет пожертвований — Фонд добивается, чтобы государство хоть частично приняло в этом участие.

Иногда государство оплачивает какие-то услуги, но очень скромно. Например, в Вайвари или Лигатне можно пройти оплаченные государством курсы реабилитации. Но там могут быть очереди, а также результат намного лучше, если можно организовать более интенсивный и длительный курс — это тоже можно за счет благотворительности. Например, в одном самоуправлении Латвии из бюджета оплачивают 10 занятий по канистерапии (с собаками) в год, но эффект намного сильнее, если получится хоть два занятия в месяц, что очень недешево.

В принципе, что собрано, то собрано. Уважающий себя фонд не будет отправлять человека на платную манипуляцию, пока у него нет возможности ее оплатить. Иногда пытаются организовать помощь в меньшем объеме. Если это вопрос жизни и смерти, то стараются подтянуть резервы с общих пожертвований (тех, где не обозначено конкретной цели). Иногда лечение удается разбить на этапы и дособирать недостающие деньги уже по ходу дела.

Например, из жизненно необходимых четырех курсов химио- и иммунотерапии (каждый по 8 200 евро) в Германии для 34-летнего парня удалось собрать на три. Фонд дал добро начать лечение, но не теряет надежды, что удастся собрать всю сумму. В Латвии парню могли предложить лишь паллиативное обслуживание (фактически, достойный уход). Очень важно, чтобы на завершающей стадии были активны все близкие — распространяли информацию, призывали.

Обычно фонд информирует жертвователей, что денег уже хватает. И все же сбор с избытком — не редкость. С остатка фонд имеет право оплатить другие расходы, связанные с той же целью, на которую деньги собирали: скажем, собирали на лечение, оплатить еще лекарства или реабилитацию… Фонд может придержать остаток, пока в медицине не появятся новые возможности лечения или реабилитации. Например, собирали на аппарат для незрячего мальчика, чтобы частично компенсировать потерю зрения. Через два года появилась новая версия аппарата с большим эффектом — можно сдать старый и, доплатив, получить новый.

Если цель была очень конкретной (например, покупка инвалидной коляски), а человек говорит, что ему этого хватает, он сам может определить, кому из других нуждающихся переправить избыток. Если деньги с избытком собраны на группу людей с определенной проблемой — эта группа может быть расширена.

Из собранных пожертвований фонд может посодействовать с оплатой похоронных расходов. Насчет остальных денег жертвователей оповещают (как правило, с помощью объявления на сайте фонда), что они могут вернуть себе деньги или перенаправить другим людям со схожим диагнозом, или доверить фонду выбор тех, кто больше в тот момент нуждается. Как правило, люди выбирают второе. Самовольно фонд не можем принять решения о переводе денег с целевого счета одного человека на другого.

По закону благотворительные фонды имеют право тратить до 25% пожертвований на покрытие административных ресурсов по содержанию организации. Зачастую они этого не делают. К примеру, у фонду ziedot.lv все пожертвованные на конкретные цели сборы на них и идут. А деньги на оплату сотрудников, аренду офиса и коммунальных услуг привлекают из Фонда Инары и Бориса Тетеревых, от проекта Евросоюза, от целевых пожертвований юридических и частных лиц.

Работу BeOpen и его помещения оплачивает учредитель фонда — банк Blue Orange – для него это возможность показать свою социальную ответственность. Фонд Детской больницы в прошлом году уложил административные расходы в скромных 4% от всех пожертвований.

Жертвовать — не обязанность. Если есть желание помогать, то начинать советуют с единоразового пожертвования на конкретного человека, чтобы увидеть, как все работает. Если организация добросовестная — она даст полный отчет о потраченных деньгах, а возможно — и о результатах (тут уже зависит от желания тех, на кого деньги собирали).

Главное, найти то, к чему больше лежит душа. Например, фонд BeOpen недавно собирал пожертвование на абонирование 25 "тревожных кнопок" для малоимущих пожилых людей. Сумма была скромной, но и ее собрать не удалось. И вдруг позвонил мужчина и спросил, сколько не хватает на "кнопки", — он добавил всю недостающую сумму в две тысячи евро, сказав, что у него пожилые родители и ему по сердцу эта затея.

Конечно, любая благотворительная организация заинтересована, чтобы, кроме целевых пожертвований, на ее счет поступали и регулярные взносы по определенным направлениям. Если у вас есть возможность установить в банке автоплатеж (такие же, как на оплату телефона или газа), к примеру, на регулярную помощь приюту для собак или помощь детям — это дает возможность организациям планировать поступления, запускать новые важные проекты или доплачивать недостающие в крупных пожертвованиях суммы.

Организации и фонды со статусом общественного блага могут заключить договор с компанией на установку благотворительной телефонной линии — начинаются с номера 900. В компании tet цена такого абонирования начинается с 35,57 евро в месяц, без учета НДС.

Есть три вида сумм, которые можно таким образом пожертвовать — 1,42 евро, в этом случае Tet забирает себе по 17 центов со звонка за обслуживание. Есть также варианты звонков за 4.27 евро или 7.11 евро - сбор за обслуживание пропорционален сумме. Чаще всего, фонды выбирают нижний уровень, ведь на телефон обычно звонят люди со скромными возможностями помочь. Но таких людей очень много — нередко из таких крошечных взносов собирается чуть не половина всей суммы.

В Латвии такой фонд непременно должен быть со статусом "организации общественного блага" (Sabiedriskā labuma organizācija) — это означает самую строгую отчетность и контроль за средствами со стороны государства. Список таких организаций есть на сайте Службы госдоходов (VID). Проверить наличие статуса можно, зайдя в базу данных предприятий Lursoft – там эта информация должна быть в открытом доступе.

Также о многом говорит сайт такой организации — на нем должна публиковаться информация обо всех проектах, отчетность, сведения о партнерах и четко прописанные процедуры — как жертвовать, сколько собрали, сколько надо, на что потрачено… Всю информацию жертвователи могут запросить в любой момент — им нельзя отказать. Можно также посмотреть отзывы в соцсетях. В идеале людям хочется знать, достигли ли пожертвования желанного результата, но тут не все люди готовы писать отзывы. Например, родителям больных детей может быть просто не до того.

Несколько лет назад в Латвии выявили два фонда, которые не доводили собранные суммы до тех, на кого их жертвовали. Их закрыли. А добросовестные фонды помогли обманутым людям, чтобы вера в подобные организации не пострадала. У тех, кому нужна помощь, есть довольно широкий выбор из желающих помочь и делающих это очень профессионально.

Но что если человека взволновала судьба кого-то за пределами Латвии? С осени на YouTube идет активная кампания по сбору денег для больных раком детей. Спасти их якобы могут только в Израиле. Суммы очень внушительные — речь идет о миллионах евро. Зачастую такая реклама вставляется в детские мультфильмы и фильмы, рассчитанные на женщин.

"Мама отвела меня к врачу, — аннотация к ролику дана от лица 4-летнего малыша. — Врач осмотрел меня, стал очень серьезным и сказал маме что-то от чего она расплакалась. Он сказал маме, что у меня рак. Мама уткнулась в папино плечо и заплакала: "Почему из всех детей на свете именно у моего ребенка нашли рак?" А потом мы начали лечение. Когда мне впервые сделали химиотерапию, я еще не знал, что мне будет так плохо. Все мое тело тряслось и я всё плакал и плакал, потому что чувствовал себя очень слабым и мне было очень тяжело. Я крепко-крепко держал маму за руку, и вдруг понял как сильно я ее люблю..."

Привязанная к одному из роликов краудфандинговая платформа drove.com сообщает, что пожертвования пойдут в пользу израильского "фонда "Рахашей лев" ("Веление сердца") - благотворительной организации, созданной не с целью получения дохода, а на лечение Мирона. Сбор средств проходит одновременно в Израиле, Европе и США. Насколько можно доверять такой рекламе?

Нужны ли такие эмоции? "Это нормально, что люди, которые реально сталкиваются с таким горем, как болезнь детей, могут поддаться панике и ухватиться за любую даже эфемерную надежду и возможность, не задумываясь о том, как все выглядит со стороны, — говорит эксперт CERT.lv Андрей Константинов. — Тема чувствительная, для полноты информации хорошо бы связаться с конкретными благотворительными фондами (портал Delfi отправил запросы на оба фонда, ответы не получил, - прим. Ред.) и убедиться, что за этой рекламной кампанией стоят реальные организации с реальной отчетностью и доказательствами их работы, а также, что все пожертвованные вами деньги будут работать именно на ребенка, которого вы решили спасать от смерти.

Кто и что за этим стоит? В случае с Мироном конкретный YouTube-канал никак не связан с благотворительностью. Из этого нельзя сделать однозначный вывод, что призыв фейковый, но, увы, мошенник вполне мог бы взять настоящий видеосюжет (или создать поддельный) и поставить на YouTube со своими контактами для сбора денег. В своей практике мы сталкивались с тем, что реальные родители собирают деньги на лечение своего ребенка, а через несколько лет тот же ролик или его части мошенники, в той или другой стране, используют для своих сборов со своими ссылками.

Есть ли финансовая отчетность? На сайтах обозначенных в ролике израильский фондов "Рахашей лев" и Chance for Life нет ни слова про благотворительную кампанию в пользу Мирона. Сайт второго фонда (который в рекламе упомянут лишь раз) вызывает больше доверия тем, что у него на первой странице выложена ссылка на финансовую отчетность, в которой есть Excel-файл, в котором упомянуты все сборы, в том числе и на конкретного мальчика Мирона. Это несколько успокаивает и создает ощущение, что некое правительственное звено в Израиле может эту информацию проверить.

Есть ли точный диагноз и назначение лечения? Конечно, очень плохо, что ни в рекламе, ни на сайтах фондов мы не можем найти информацию про то, чем же болеет Мирон — какой у него конкретный диагноз и где его поставили. Кроме того, что у ребенка рак, мы ничего не знаем. Вопросов больше, чем ответов: говорится, что ребенок с Украины, а спасти его могут в Израиле. Почему? Что делали на Украине, почему не могли ему помочь там? Почему именно в Израиле помогут? Какая сумма и на что требуется? Что в итоге будет, если деньги соберут, — конкретное лечение, диагностика, паллиативный уход? Что будет, если не соберут? Цель сбора неясна. Жертвователи не понимают, чем они помогут.

Куда уходят ваши деньги? Кампания предлагает много разных способов жертвования денег. На разных видео — много разных банков и счетов. И некоторые из этих банков популярны и среди мошенников (мы это знаем по нашей работе), хоть это и не значит, что ими не пользуются честные люди. По-хорошему лучше бы создатели кампании использовали один банк или по одному банку на регион для удобства перечислений, которые указаны на оригинальных сайтах фонда. Мало того, даются линки на названия нескольких сайтов на трех-четырех доменах, где обыгрывается название "Рахашей лев".

Могут ли этим воспользоваться мошенники? В общем, даже если все это и достоверная кампания с благими целями, что окончательно исключать нельзя, она далеко не лучший пример, как это надо делать: идет упор на сильные эмоции, при этом никакой прозрачности и ясности. Зато мошенникам такое подделать исключительно просто. Например, создать еще домен с похожим на "Рахашей лев" названием и поставить туда счет в еще одном банке — уже в своих целях.

При этом тот же YouTube дает возможность сделать подобные сборы вполне профессионально — создать свой официальный канал с оригинальным видео и включить туда функцию сбора пожертвований, а Google будет все таргетировать. Но тогда и ответственность за все несет создатель канала. А тут трудно разобраться, кто за что отвечает. Впрочем, все это не дает возможности утверждать на 100%, что эта ситуация ненастоящая.

Благодарим за помощь в создании материала Руту Диманту (ziedot.lv), Лиене Далбиню (Bernu slimnīcas fonds), Ингриду Шмиту (BeOpen) и Андрея Константинова (CERT.lv)