Иван осуждает коллег, покинувших свою страну в сложный момент. Сначала он резко высказался в адрес Ингеборги Дапкунайте: "Свалила еще одна шпрота. Жрала с наших рук". Затем досталось за отъезд Ренате Литвиновой и Чулпан Хаматовой. Но при этом сейчас он находит последним некоторое "женское" оправдание.
"Литвинова меня еще в армию провожала. Мы мало общаемся, но я прекрасно понимаю, что с ней происходит. Чулпан-то по-бабьи влетела: тут ляпнула, здесь переляпнула — это жизнь. Если раньше на такое смотрели спустя рукава, то теперь для людей тема очень болезненная. И вот Хаматова попала в жернов, и ее засосала вся эта бандеровская история, к сожалению. Ренате — так комфортно. Я никогда не был поклонником ее творчества, но при этом всегда фанател, к примеру, от Земфиры. И последний альбом мне понравился, хоть он и рассчитан на очень специфическую аудиторию. Для меня понятно, о чем она поет, а вот молодежи — не уверен. Но заслуги бывшими не бывают, у поэтов особенно, творчество должно жить вечно. И Земфира как была, так и остается одной из лучших исполнительниц. Но что заступаться за Ренату…. Думаю, нормально у нее все будет", — говорит актер.
На вопрос, почему все сходит с рук Ксении Собчак, которая вернулась из-за границы и продолжила работу как ни в чем не бывало, он ответил следующее."Я знаю, почему Ксюху прощают. У нас очень многое в русском народе прощается за удаль. А она девка реально удалая!", — поделился своими мыслями Охлобыстин.
Про возможное возвращение Максима Галкина и "народного достояния" - Аллы Пугачевой актер высказался куда более резко: "Надеюсь, нет. Это было народным достоянием, когда находилось в расцвете творчества. А сейчас… Я могу сейчас брякнуть, не зная ситуации, но, судя по разговорам знающих и связанных с этим бизнесом людей, Пугачева была и остается одним из главных бенефициаров и назначенцев, через кого надо пройти, чтобы выбиться наверх. Может быть, теперь эта плотина прорвется и молодые ребята с талантом и песнями, в которых есть музыка и текст, попрут. Алла Борисовна, конечно, прекрасная, но всему есть предел. Возьмите Гайдая. Гениальный режиссер, художник, но последние фильмы откровенно плохие. Он стал старый уже, время изменилось, социум. То, что раньше было смешно, даже улыбки не вызывало в новые времена. Попытка все это смоделировать приводила к дешевому рыночному комикованию. Та же история и у Эльдара Рязанова.
Понятно, нельзя за промахи судить, надо вкупе смотреть, ведь это наша культура. И Литвинова — тоже часть русской культуры, про Земфиру я даже не говорю. Вот Галкин — это не часть нашей культуры, это что-то из оформительного цеха, допов, которые стали главными. У меня все программы с ним вызывали оторопь, я вообще таких аномалий побаиваюсь. Свечку не держал, ничего не могу о нем сказать, как о человеке, но испытываю какое-то отчуждение",— говорит актер.
В своем блоге Охлобыстин недавно предложил провести "идейный аудит в российской культуре". На вопрос журналиста, что это значит и может ли он прокомментировать скандальный уход из театра режиссера Римаса Туминаса, актер постарался пояснить свою позицию. По его словам, культуре нужен идейный аудит, но он не должен носить карательного характера. При этом актер нашел большую пользу в так называемой "спецоперации".
"Надо крайне осторожно проводить репрессии. Но и спускать на тормозах особо нельзя. Этот дивный человек, неведомо как оказавшийся во главе академического театра имени Вахтангова, никогда не отличался политической толерантностью. У Туминаса была откровенная антисоветчина, но это прощалось. А сейчас другие времена, людям нужна внутренняя уверенность, поддержка. Кто-то должен за людей сформулировать то, что они хотят, чего боятся, на что надеются. А то мы далеко с этими слабыми и кислыми лидерами мнений не уедем.
Может быть, прозвучит ужасно, но, считаю: чем дольше продлится спецоперация, тем лучше. Если будет прямо сейчас заключен какой-то похабный мир, из всех щелей повылазят чиновники — в кино, промышленности и других областях, и будут пытаться вернуть картину мира к началу февраля. А там нас ничего не ждало, впереди была скользкая детская горка, намазанная толстым слоем вазелина, по которой мы голыми задницами катились в неизвестность. Перспектив не было. Нужна ситуация, чтобы жизнь заставила, научила. К сожалению, это всегда болезненно. Но нам не привыкать — нас ковали в 90-е!", — резюмирует актер.
