По мнению Вайкуле, корни ситуации надо искать в событиях начала 1990-х. Уже тогда, считает она, надо было детей из русскоязычных семей отправлять в латышские детские сады. "Каждая страна говорит на своем языке, это нормально. И мы только сейчас к этому пришли, — говорит Лайма. Это важно. Это уважение. Нужно уважать страну, в которой живешь или в которую приехал. 10 процентов русских, живущих в Латвии, не говорят по-латышски и вообще не знают этого языка. Попробуйте пожить в России, не зная русский - это невозможно".
Собчак также поинтересовалась, почему Латвия не может стать своеобразным хабом для оппозиционных россиян, которые могли бы дать стране экономическую выгоду. На что певица возразила, что нельзя все покупать или продавать. И где гарантии, что иммигранты со временем не превратятся в угрозу государству: "Как мы можем быть уверены, что половина из них не начнет устраивать переворот в Латвии? Вот почему мы не пускаем всех".
При этом она не имеет ничего против того, чтобы говорить на русском языке, если кто-то в диалоге того пожелает: "Мы в нашей Латвии хотим говорить по-латышски. Если кто-то хочет со мной говорить по-русски, я тоже могу".
С коллегами по эстраде из России Вайкуле больше не общается, кроме редких исключений - артистов, публично выразивших свой протест против войны. Она добавила, что по наивности защищала некоторых из коллег после аннексии Крыма, но теперь явно видит, насколько тесно артисты связаны с российской политикой: "Сегодня это очевидно. Тогда я была просто наивным человеком".