11 мертвых младенцев и дело всей жизни
Вскоре идея уже обрела четкие очертания. "Идею мы взяли из Чехии. Просто нашли информацию о том, что есть такое вот окошко, где можно оставить ребенка. Но то, как его оборудовать, как этот проект сделать нужным — придумали сами", — вспоминает Лаура. Divi gani на тот момент работали с фармацевтическими и медицинскими компаниями, и в 2006 году один из клиентов — фармкомпания Gedeon Richter — выделила средства под социальный проект. "Мы предложили им идею, и они одобрили. Правда, тогда мы и не подозревали, что этот проект отнимет у нас три года", — говорит Лаура.
На два шага впереди Европы
Сегодня, в 2013-м году, если человек позвонит по телефонам Baby Box, специалисты не только поговорят с ним, но приедут, заберут женщину с младенцем. "Они помогут придумать так, чтобы ребенок не был в тягость, помогут выжить и встать на ноги. У нас не просто окошко, где оставить младенца. Это проект помощи для женщин с ребенком. Мы не хотели, чтобы женщина бросала ребенка только потому, что ей просто нечего на него надеть", — говорит Лаура.
"Латвия в этом проекте на два шага впереди даже по сравнению с Европой. В других странах это просто дверцы и надпись Baby Box, а у нас это и дверцы, и коробка для новорожденного, и, главное, огромное количество информации о том, что нельзя просто так бросать своего ребенка. Есть бесплатный круглосуточный телефон помощи. В Европе такого нет. Только сами дверцы, оставил ребенка — и привет", — рассказывает Лаура.
"Первые дверцы мы заказывали в Германии. Они стоили огромных денег — почти почти 20 тысяч евро, — вспоминает Лаура. — Сразу после открытия первого Baby Box СМИ задали нам вопрос, хватит ли одного "окошка" в Риге. Конечно, было ясно, что не хватит. Мы знали, что будем продолжать, хотя никому, кроме нас, тогда это не было интересно. Вот этого момента мы и поняли, что это — наш проект на всю жизнь".
Как подкидыш получает шанс на новую жизнь
Сегодня все дети, оставленные в Baby Box, нашли новых родителей. Ребенок попадает к ним сразу из больницы, минуя детский дом. В течение первых шести месяцев биологические родители имеют шанс его вернуть, но затем обратной дороги уже нет: у ребенка окончательно появляется новое имя, семья, жизнь.
"Когда нам положили первого ребенка — все рыдали, — вспоминает Лаура. — Это был ужас. Хотя цель была очень скромной: если удастся спасти жизнь хоть одного ребенка, миссия уже выполнена. В сентябре мы открыли первое "окошко", в ноябре в него положили первого ребенка. Все ездили к нему в больницу с подарками. Да и до сих пор к таким детям едут в больницу с подарками. Этих детей в больнице очень любят. Их разрешено брать на руки, проявлять любовь. С детьми из детских домов запрещено устанавливать личные связи, чтобы не обманывать ожидания ребенка. А с этими — можно, они будут жить в семье. Люди, которые стоят в очереди на ребенка — уже их любят ждут, и сидят с ними день и ночь".
Первым врачом, принявшим ребенка из Baby Box, стала парламентский секретарь министерства здравоохранения. Самому маленькому ребенку, оставленному в Baby Box, было 3 часа, самому старшему — 14 дней.
Как отказываются от детей: четыре истории
У одной женщины был рак груди, и врачи сказали, что жить ей осталось недолго. Женщина подсчитала, что если она оставит и новорожденного, и старшего 11-летнего сына у бабушки, то Сиротский суд заберет одного из них: пожилой человек не сможет справиться сразу с двумя детьми. Она оставила старшего сына у бабушки, а новорожденную дочку отдала в Baby Box. То, что случилось дальше, похоже на сказку: сотрудники Сиротского суда нашли семью, которая удочерила новорожденнуж, познакомили ее с бабушкой и братом, и теперь две семьи живут вместе.
Другая история: глубоко верующая девушка была изнасилована. В своей записке, оставленной в Baby box вместе с ребенком, она писала, что не может смотреть на своего сына, потому что сразу вспоминает весь ужас, который с ней произошел. Священник сказал ей, что лучшее, что она может сделать для своего ребенка — отказаться от него, чтобы он достался хорошим людям, которые его будут любить и хорошо воспитают. В итоге она отказалась от ребенка.
Две юные наркоманки, проходившие лечение от зависимости, думали, что они вернутся к нормальной жизни, и дети им нужны. Но когда они вышли из лечебницы, стало ясно, что ничего не выйдет. Дети были оставлены в Baby Box.
"Был и такой случай, — вспоминает Лаура. — Когда еще в России не было Baby Box, к нам на сайт написала женщина. Она была на последнем сроке беременности. Муж был моряком и погиб, ребенок ей не нужен и она его не прокормит. Она собирается приехать в Латвию на поезде, родить здесь ребенка и оставить его в Baby Box. Беременная женщина ведь по документам фигурирует как один человек. И после того, как она оставит ребенка, она может спокойно уехать на поезде. А то, что у нее был ребенок — этого никто не учитывает… Благодаря таким дырам в законах и пропадают дети…"
Кстати, в позапрошлом году открылся первый российский Baby Box, в Перми — по латвийской кальке. Сегодня в России уже 5 Baby Box, которые называются "Колыбель надежды". "Там сложная ситуация: половина общества — против, а половина — за. Проблема в законодательстве. Там нет статуса — "подкидыш", и дети попадают в сиротские дома. Работа над тем, чтобы дать людям усыновлять младенцев сразу, уже идет", — рассказывает Лаура
5 кв. метров надежды: как работает латвийский Baby Box?
"Когда дети вырастут, они, возможно захотят узнать кем были их родители, и с этими вопросами они придут к нам. Потому мы и придумали коробку напутствия. Туда кладется все, что остается от биологических родителей — записка с именем и весом, одежда… У одного мальчика были кривые ножки, и в коробку был положен гипс, и записка, что его нужно снять через две недели, — говорит Лаура. Еще одно письмо — историю ребенка с того момента, как захлопнулись дверцы "окошка", во всех подробностях пишет персонал больницы.
Однако "окошко жизни" — это еще не все. В Риге есть негосударственный кризисный центр для беременных женщин, который сотрудничает с проектом. Мать с ребенком может какое-то время жить в большой квартире, причем иногда даже формируются "социальные семьи": две мамы с малышами; пока одна мама работает, вторая — сидит с детьми. В каждом городе, в котором открывают проект говорят с самоуправлением, больницей, полицией, сиротским судом, и социальными службами. В Мадоне Baby Box работает с кризисным центром. В Вентспилсе — с организацией психологов.
Есть и телефонная "горячая линия". В Риге психологи получают 10-30 звонков в день. В Лиепае с проектом сотрудничает доктор Трейманис — гинеколог и психиатр, который дал свой личный телефон. "У него уже было четыре случая, когда приходилось посреди ночи ехать и забирать женщин, придумывать, как сделать так, чтобы сохранить жизнь им и ребенку, — говорит Лаура. — Хорошо еще, что в Лиепае это случается не так часто. И, конечно, никто гонорар за это не получает".