"Недавно я встретилась с милой и сильной женщиной, пережившей столь жуткое насилие, о каком большинству было бы даже подумать страшно. Если бы она не рассказала свою историю, я бы никогда не подумала, что когда-то единственным выходом из ситуации она видела самоубийство. Более того, ее дочь, будучи маленькой, также готова была умереть вместе с мамой", — пишет журналист Delfi Viņa.
Пинки ногами и удары по лицу стали частью ее быта. Как для кого-то чашка кофе с утра. Она уже давно планировала поделиться своей историей и даже записала ее, чтобы помочь женщинам, попавшим в похожую ситуацию, понять, что они не одни, и что многие не находят в себе сил разорвать этот порочный круг страха и насилия. История этой женщины также помогает понять, что в такие моменты не обойтись без тщательного планирования, так как вырваться из этого ужаса гораздо труднее, чем поверить в пустые обещания, исходящие от жестокого партнера.
Чтобы защитить женщину, о которой пойдет речь, а также ее близких, мы изменили все имена героев этой истории.
Со временем я начала жить в страхе
"Затем произошло первое нападение. Оно было абсолютно непонятным и необъяснимым". Женщина вместе с друзьями и со своей дочерью Кетией чистила на кухне картошку. "Вдруг в помещение вбежал Марис, и не сказав ни слова, дважды сильно ударил меня кулаком прямо в лицо. Впервые в жизни я получила такие удары — полные ненависти и столь неконтролируемой агрессии". Она помчалась в машину, позвав за собой дочь, но муж догнал ее. "Он поймал меня, вытащил из автомобиля, еще раз ударил по голове, и, кажется, я потеряла сознание — дальше помню, что лежала на земле, а он ногами избивал меня по лицу и голове. Кетия вбежала в дом".
На помощь прибежали друзья, с которыми Хелена чистила картофель. Один из них занес ее в дом. Когда Марис вырубился "счастливым сном пьяницы", друзья с женщиной отправились в ближайший город. "Конечно, на следующий день мне пришло виноватое SMS, были слезы, вымаливание прощения… И я вернулась". А через месяц все повторилось. Это случилось уже в столичной квартире. "В ярости он выстрелил в меня из газового пистолета, переделанного под стрельбу боевыми патронами. Потом сказал, что нечаянно выстрелил".
А в декабре, когда Хелена отказалась идти выпивать с тюремным знакомым и бывшей любовницей Мариса, он напал на нее с топором, а также избил ее дочь. Она пыталась защитить маму. "Он украл мою машину, и мне пришлось пешком идти за ней. Через окно я видела все, что происходило. Стучала, а они издевались надо мной и не пускали внутрь. Лишь большой хитростью мне удалось заполучить машину обратно, и мы с дочерью ночью смогли сбежать. Это случилось незадолго до Рождества. Весь праздник прошел в атмосфере неприятностей. Конечно, до Нового года все вновь было прощено, и появилась надежда, что что-то все же изменится".
Затем избиения приобрели регулярный характер — раз в две недели Марис обязательно издевался над Хеленой. "Со временем я начала жить в страхе. Я боялась, что могу сказать, боялась последствий своих действий. Все что угодно могло стать причиной для его внезапной агрессии. Невозможно было предугадать, даже думая над каждым своим словом, что вдруг сможет разжечь в Марисе огонь его страшной ярости".
Контроль, от которого невозможно освободиться
Вернувшись в сознание, Хелена услышала плач Кетии, доносящийся из комнаты. Марис на кухне пил пиво. "Моя маленькая дочь сидела на диване и плакала, обхватив голову руками. На полу возле ее ног я увидела лужицу крови. Марис заорал, чтобы я даже не думала идти к Кетии, потому что она, якобы, притворяется, пытаясь привлечь к себе внимание. Я обняла дочь и увидела, что у нее из носа течет кровь. И из головы. Откинула ее длинные волосы и увидела большую рану. Ясно было, что придется зашивать.
По дороге меня охватил панический страх. Я испугалась за наши с дочерью жизни — а что будет, если мы скажем правду о случившемся с Кетией? Я очень боялась. Если он сейчас такое сотворил с моей девочкой, то дальнейшие его действия могут быть еще более страшными. Дура! Надо было понять, что происходящее со мной — просто синдром жертвы! В больнице Кетии наложили швы и диагностировали перелом носа. Нужна была операция. Я попросила, чтобы нас выписали, и повезла ее в рижскую больницу.
Хелена рассказывает, что Марис заставил ее стереть контакты тех друзей, которые еще готовы были поддерживать с ней связь. Ведь они казались ему помехой и угрозой. "Каждая SMS, приходившая мне на телефон, была под его контролем: он читал все, допрашивал меня, пытался читать между строк, искал двойной смысл. То же самое происходило с каждой моей перепиской в социальных сетях". Все имевшиеся у Хелены средства пришлось отдать, чтобы Марис мог погасить свой долг магазину, в котором закупался сигаретами и алкоголем. Машины у женщины тоже больше не было.
Я хотела совершить самоубийство, а дочь готова была уйти со мной
Потом опять были нападения — попытки изуродовать кипятком и кислотой. Был момент, когда поняла — все, нет больше сил, не вижу выхода из этого проклятого круга. Поняла, что покоя ему не будет, пока я жива. А еще поняла, что дочь останется одна, поэтому мне нужно было дать ей указания, что делать потом.
"Еженедельная агрессия Мариса уже превратилась в норму, и я научилась довольно успешно сбегать, прятаться, выжидать, пока он не успокоится. Однажды застала его у телефона за сайтом знакомств, за что тотчас же получила кулаком в лицо. Пара ударов ногой в день стала моим бытом. Издевательства, полное раздевание с последующим вышвыриванием из дома, отбирание телефона — все было. Но мы тихо и терпеливо ковали свой план".
Неудачные попытки и подготовка к настоящему побегу
Через пару дней последовала очередная вспышка агрессии, в результате которой нам пришлось убегать через поля от кровавой расправы, практически, в чем мать родила. Но телефон я успела с собой захватить. Удалось вызвонить Мартиньша, который как раз был в деревне на своем мотоцикле. Он отвез нас в дальний дом, где мы должны были его дожидаться, пока он бы закончил свои дела. Но Марис все узнал, догадался, или нас ему выдал хозяин дома.
И вот я опять увидела Мариса, несущегося в мою сторону по проселочной дороге. Удар. Я упала. Пара ребят попытались вмешаться в происходящее, и пока Марис боролся с ними, мы с Кетией запрыгнули в кусты и прильнули к земле. Было начало лета, но к вечеру земля уже была сырой и холодной. Мы лежали неподвижно, пока Андрей ходил по округе и искал нас. Кетия замерзала. Мне тоже было холодно, но я пыталась согреть дочь своим телом. Так прошло полтора часа. Тогда опять приехал Мартиньш, мы уселись к нему на мотоцикл и уехали". Но бегство в итоге провалилось, так как Хелена подумала, что сможет забрать у Мариса свои вещи и вновь уехать.
"Сработал лживый план Мариса, призванный вернуть нас в зону контроля. Едва я переступила порог нашего дома, он снова принялся избивать меня. Кетию он выгнал на скамейку у дома, чтобы она ему не мешала своим присутствием. Маленькая девочка босиком побежала за помощью к соседям. Когда Марис заснул своим пьяным сном, сосед приехал на машине, я взяла сумку, закинула туда лекарства и паспорт, и мы уехали домой к нашему спасителю.
Позвонила матери. Не знала уже, у кого можно просить помощи. Следующим утром она забрала нас в реабилитационный, чьи обитатели летом находились где-то еще, поэтому мы могли там какое-то время перекантоваться. В голове была полная каша. К сожалению, мама не согласилась пустить нас с дочерью пожить дома у отца, пока я не нашла бы работу. Из центра нас тоже вскоре попросили уйти".
Поняла, что план побега нужно тщательно проработать. Основательно, терпеливо следовало убрать из него все слабые звенья, чтобы вновь не оказаться в заложниках ситуации. Первое, что мне следовало сделать — пополнить запасы моих лекарств, забрать документы, а также все необходимые вещи дочери. Все это я планировала упаковать в сумки и спрятать до нужного момента. Затем нужно было продумать финансовую базу. Тут возникала проблема — все мои доходы контролировались, как и каждая переписка и звонок, каждое сообщение. Я даже в туалет с телефоном зайти не могла. Если мне перечислялись деньги — ему все становилось тотчас известно.
К тому же Марис решил удержать меня рядом с собой свадьбой. Впервые, когда он потащил меня в ЗАГС, меня спасла табличка "Закрыто", красовавшаяся на дверях. На самом деле, нам повезло — сбежать мы с Кетией смогли всего за день до подачи документов, которые были нужны для нашей с Марисом свадьбы".
Прекратить насилие гораздо сложнее, чем может показаться
"Нет также никакого основания утверждать, что мы можем вывести некий средний психологический портрет женщины, имеющей больший шанс стать жертвой насилия. И на теории, и на практике мы видим, что жертвой насилия может стать абсолютно любая из нас, а насильник всегда виновен в своих действиях. Жертва не виновата в действиях своего обидчика, а виновато неуменее насильника контролировать свои импульсы", — говорит Озолиня.
"Зачастую жертвам насилия приходится сталкиваться с осуждением со стороны общества, так как многие не могут понять, почему эти женщины не покинули или не покидают жестокий союз. Аспекты являются разными, но чаще всего женщина испытывает огромный страх партнера, в особенности, если он угрожает ей или ее детям. Есть и практические основания, которые стоит учитывать — к примеру, финансовые обстоятельства или место жительства", — объясняет специалист.
Будучи в отношениях с элементами насилия, женщина может испытывать чувство вины, и ее самооценка падает. Это затрудняет выход из ситуации. Кроме того, насильник также часто прибегают к стратегиям и методам, благодаря которым его жертва полностью изолируется от своего привычного окружания, и впадает в финансовую и другие виды заисимости от него.
