Как тебе такое, Илон Маск? Мать миллиардера — о том, как уйти от абьюзера, одной вырастить троих детей и быть моделью в 70 лет

"Женщина, у которой есть план" — искренняя автобиография успешной женщины, которая прошла через многое. До пятидесяти я только и делала, что выживала", — признается Мэй Маск. Мэй росла в ЮАР и вышла замуж за мужчину, который систематически бил и оскорблял ее, но по законам республики это не считалось веской причиной для развода. Она ушла от мужа в 31 год с тремя детьми на руках и работала сразу в нескольких местах. Она переехала на другой континент, чтобы дать детям больше возможностей, — и никогда не опускала руки.

Мэй впервые вышла на подиум в 15 лет, и ей прочили завершение карьеры в 18. Но на деле получилось иначе: "В пятьдесят девять лет я перестала закрашивать седину. В шестьдесят семь лет я впервые участвовала в показе Недели моды в Нью-Йорке наравне с женщинами втрое младше меня. В шестьдесят девять лет я стала лицом косметической марки CoverGirl". "Я прожила семь десятков лет, добилась успехов в двух любимых карьерах и вырастила троих детей. У меня одиннадцать внуков. Я востребована в качестве модели и эксперта по ЗОЖ больше, чем когда-либо в жизни", — резюмирует она.

У детей Мэй Маск разные сферы интересов, но каждый из них добился успеха. Илона Маска — изобретателя, инженера и предпринимателя, который рассчитывает колонизировать Марс, — знает весь мир. Его младший брат Кимбал владеет сетью ресторанов The Kitchen, а сестра Тоска — голливудский режиссер и продюсер. И, конечно, в их успехе огромная заслуга матери, которая на собственном примере показывала, как важно верить в себя, не бояться труда и ответственности.

С разрешения издательства "Бомбора" Forbes Woman публикует фрагменты из автобиографии Мэй Маск.

Переезд в Торонто был на пользу нашей семье, потому что там было больше возможностей. В Йоханнесбурге я обрела успех, и мне прекрасно там жилось, но дети видели свое будущее в Америке.

Мы могли начать с Канады. Мы знали, что поначалу будет трудно, но в перспективе, когда мы встанем на ноги, все образуется. Сразу же радовало то, что я могла больше не опасаться бывшего мужа — после двадцати лет ада. Жить без страха — бесценно.

Даже если вы не уверены, что переезд пойдет на пользу вам и вашей семье, вы всегда успеете вернуться. Я этого не сделала. Если чувствуете, что пора двигаться дальше, решайтесь, задайте себе контрольный срок в три года и изо всех сил постарайтесь обжиться на новом месте. Если жизнь за это время не наладится и вам будет плохо, возвращайтесь обратно.

***

У каждого свои причины для переезда. И они должны быть очень весомыми, потому что переезжать — очень сложно.

Мама переехала из Мус-Джо в Реджайну, чтобы начать свой бизнес, и между делом получила танцевальное образование в больших городах — Нью-Йорке и Чикаго. Папа покинул ферму, на которой вырос, чтобы стать хиропрактиком, и переехал в Реджайну, где познакомился с мамой. Когда мы перебрались в ЮАР, он выбрал Преторию за ее восхитительные сиреневые цветы жакаранды.

Поначалу я переезжала ради образования и карьеры. Позже — потому что мне пришлось, или тогда, когда я должна была выбраться из плохой обстановки. Позже — из-за желания быть рядом с детьми или отыскать место, где я буду счастлива.

Кроме того, я обожаю исследовать новые города, новые страны и незнакомые культуры. Моя сестра-близнец говорит, что у меня шило в одном месте. Мои дети переезжали ради возможностей, образования и создания собственной семьи. Я перебиралась поближе к ним, уезжала подальше и снова возвращалась, чтобы быть поближе.

В зрелом возрасте я жила в трех странах и девяти городах. Переезжать всегда сложно. Вдвойне сложно, если речь идет о переезде в другую страну. Когда канадские законы изменились, я смогла передать гражданство своим детям, желавшим переехать в Северную Америку.

Мне повезло с семьей и родственниками. Мы обожаем собираться все вместе и всегда хохочем до слез. Забота о семье — это то, чему мать научила меня своим примером. Она всегда заботилась о том, чтобы мы были сыты, и всегда поддерживала наши эксперименты с разными увлечениями. Она следила за тем, чтобы мы хорошо заботились и о собственных детях. Когда я разводилась, мать сказала мне: "Семья — это главное". Она имела в виду, что дети всегда должны быть на первом месте. Я терпела брак ради детей. И ради них же я потом развелась.

"Семья — это главное" — это девиз моей семьи. Мы стараемся регулярно встречаться. Собрать вместе толпу из сорока очень занятых людей, живущих в самых разных городах, не всегда легко, но для нас это принципиально важно.

Нам так хорошо вместе отчасти потому, что каждый может делать что хочет. Пока одни занимаются спортом, другие читают. Кто-то плавает или гуляет. Кто-то спит, кто-то ест. В таких поездках ты находишься в окружении людей, которые тебя любят, но при этом ты волен делать то, что тебе нравится.

Никакой обязаловки. Когда в плане есть групповые развлечения, в них можно участвовать, а можно и нет. Если хочешь зависнуть с телефоном — пожалуйста. Хочешь посидеть за ноутбуком — да сколько угодно.

Я уважаю новые технологии. Конечно, столкновение с ними может вызывать отчаяние или раздражение, но для меня они — настоящее чудо. Как и для всей моей семьи. Мы никогда не сторонились перемен (в том числе и технологических), которые могли бы положительно повлиять на нашу работу, жизнь и планету.

Технологии невероятно изменились с тех времен, когда я была ребенком. Когда мне было восемь, я помогала папе у него в офисе и набирала тексты на здоровенной и шумной печатной машинке, ленту в которой нужно было менять вручную. Машинки менялись в лучшую сторону, пока я, ближе к сорока годам, не обзавелась, наконец, текстовым процессором. Вот это было здорово. Набранный текст можно было править, но сохранять исправления было нельзя. Приходилось распечатывать страницы, а потом набирать их заново. Это был прототип команды "вырезать–вставить": вырезаешь, раскладываешь кусочки бумаги по всему полу, потом собираешь их в нужном порядке. А потом набираешь то, что получилось. Мне пришлось перепечатывать свою первую диссертацию четырнадцать раз — на получение первой моей степени магистра ушло четыре года. На получение второй — пятнадцать месяцев, потому что к тому времени у меня появился компьютер. Интернета тогда все еще не было, примерно до тех пор, пока я не переехала в Сан-Франциско.

Практически сразу я обнаружила, что, будучи женой, должна делать абсолютно все. На мои сбережения мы отправились в Европу сразу после свадебного торжества. Ради экономии мы купили самые дешевые авиабилеты и жили у двоюродного брата мужа в Женеве. В то время по Европе можно было путешествовать, тратя по пять долларов в день, и мы к этому стремились.

Я должна была разбирать вещи, а потом собирать их обратно. Я должна была для него готовить. Я должна была заниматься уборкой, пока он сидел и читал Playboy. Playboy был запрещен в Южной Африке, и он был рад, что в Европе такого запрета не было.

Он впервые поднял на меня руку во время медового месяца. Я была шокирована, когда он начал меня бить. Я хотела сбежать, но не могла, потому что мой паспорт был у него.

Когда мы вернулись, я подумывала обратиться к родным и сказать: "Да, вы были правы. Он чудовище". Но мне было слишком стыдно. Вскоре меня стало тошнить по утрам, и я поняла, что беременна. Я зачала на второй день медового месяца. Было ясно, что, выйдя за него замуж, я совершила ошибку, но отыграть все назад уже было нельзя.

Он бывал просто немыслимо жесток. В день рождения Илона он перекрашивал свой самолет, и я ему помогала. Во время каждой схватки я прекращала работу. А он говорил: "То, что у тебя схватки, не значит, что тебе можно прерываться".

Он отказывался везти меня в больницу, пока прихватывать не начало каждые пять минут.

— Ты просто слабачка и ленишься, — сказал он мне тогда.

В больнице мне пришлось рожать самостоятельно, и я испытывала ужасную боль.

Медсестра сказала ему:

— Помассируйте ей спину, так ей будет легче.

— В смысле? — ответил он. — Это она должна массировать мне спину. Что за табуретку вы мне дали? Я пошел. Позовите меня за пять минут до появления ребенка.

Сейчас, перебирая в памяти неприятности, которые со мной происходили, я понимаю, что стоило бы выбираться из них пораньше. Когда вы поймете, что ситуация пошла по наклонной и перемен не предвидится, именно тогда вы и должны сделать решительный шаг. Как можно скорее.

Если вы не счастливы в отношениях, то что потеряете, разорвав их? Если вы не можете изменить партнера (а вы пытались это сделать), то нет причин лишать себя счастья на всю оставшуюся жизнь.

После развода мне было очень одиноко, особенно когда дети уезжали к отцу на выходные или каникулы. Он возил их кататься на лыжах в Австрию, брал с собой в Гонконг и Нью-Йорк. Я не хотела лишать детей этих возможностей. Он всегда приглашал и меня — но я, хоть и любила бывать в новых странах, всегда помнила, как ужасно с ним в путешествиях. Он умел испортить любое удовольствие.

Лучше быть одной, чем в отношениях, основанных на страхе. Быть несчастной куда хуже. Одиночество никогда не вызывало у меня желания вернуться к несчастливому замужеству. Уж лучше нуждаться в деньгах, чем сносить ежедневные побои. Мне не нужны роскошные наряды, особняк, машины, самолеты, яхты и фермы, которые идут в комплекте с беспрестанными мучениями.

Да, мы ютились в крошечной квартире — и не раз. Да, мы с детьми часто питались бутербродами с арахисовым маслом. Да, мы постоянно ели фасолевый суп. Ну и что с того?

Мы любили друг друга. Нам было весело вместе. Это самое главное.

Я рассказываю вам свою историю, потому что хочу, чтобы вы знали: выход существует. Хочу, чтобы знали, что нужно выбираться из отношений с тем, кто делает вам больно, если вы хотите уцелеть. Я терпела насилие в браке девять лет. После развода у меня будто гора свалилась с плеч и появилась надежда на будущее.

Каким бы беспросветным ни казалось положение, выход есть всегда.

Мама не испытывала чувства вины из-за того, что работала целыми днями. Я тоже не чувствовала себя виноватой, потому что у меня не было других вариантов. Я работала ради того, чтобы у нас была крыша над головой, еда в желудках и хоть какая-то одежда. Детям пришлось научиться занимать себя и не мешать мне работать, потому что я превратила спальню в собственный офис. Не думайте о чувстве вины. Если вы не работаете и утопаете в унынии, вашим детям тоже будет невесело. Чтобы улучшить обстановку, запланируйте работать либо по полдня, либо на полной ставке, но принимайте при этом помощь в любом доступном виде. Скорректируйте рабочий график так, чтобы вы могли водить своих и соседских детей в школу, а соседка — их забирать. Вам понадобится няня, чтобы присматривать за детьми с обеда и до вашего прихода, зато вы будете возвращаться довольной и с чувством удовлетворения. Я так и делала.

Когда дети были малы, я давала консультации у себя на дому. Когда я брала модельные заказы, с ними оставалась няня. Иногда им приходилось сидеть на показах в первом ряду и читать, пока я ходила по подиуму.

Меня с рождения окружали благоприятные условия. У меня были прекрасные родители, которые дали мне достойное образование. Потом я училась за свой счет и смогла построить бизнес в восьми городах и трех странах. В том, что касается модельного типа, мне действительно просто повезло: внешностью я похожу на мою симпатичную маму, а рост унаследовала от красавчика папы. Модельная работа всегда приносила мне небольшой дополнительный доход. А сейчас, в семьдесят один год — даже солидный доход. Это можно было бы назвать везением, да только я работаю моделью уже пятьдесят лет и по-прежнему трачу тонну усилий, чтобы сохранять здоровье и нужный вес — ежедневно и ежечасно. Это не везение. Это серьезный труд.

Если вам не повезло с исходными данными, найдите то, к чему у вас есть способности, и трудитесь изо всех сил. Рассказывайте об этом в социальных сетях и всем, кто вас окружает. Иногда даже стоит забыть о том, с чего вы начинали. Есть такая пословица: "В двадцать один год вы уже не сирота". Она означает, что вы сами ответственны за свою дальнейшую жизнь. Чем больше вы трудитесь, тем проще удаче вас повстречать.