#MeToo не запрещает культуру флирта: что такое харассмент, где заканчивается флирт и начинается насилие  (16)

В США под сексуальным харассментом понимают поведение одного человека в его вербальном или физическом выражении, унижающее и притесняющее другого человека, создающее небезопасную для него среду.

На заре обсуждения проблемы харассмента на Западе в 70-х мы говорили о ней как о "quid pro quo" (латинское выражение, подразумевающее предоставление услуги за услугу). Классической ситуацией харассмента считалось, например, когда ваш босс обещает вам повышение в обмен на секс. Или, если вы журналист и ваш спикер обещает поделиться интересной информацией при условии, что вы переспите с ним.

Позже понятие сексуального харассмента расширилось. Теперь под ним подразумевают отношение одного человека к другому как к сексуальному объекту, что подразумевает не только физические действия, но и, например, сексистские высказывания.

Существует множество форм харассмента. Мне нравится определение, которое предложила Кэтрин Маккиннон (американская феминистка, профессор права Мичиганского университета, автор десятка книг о феминизме, в том числе знаменитой книги о харассменте "Sexual Harassment of Working Women" 1979 года. — Forbes Woman). По ее мнению, харассмент включает в себя все формы поведения от вербальных проявлений до физического контакта вплоть до попытки изнасилования и самого изнасилования. Изнасилование, по Маккиннон, — это продолжение харассмента.

Мне кажется очень точным то, как Маккиннон определяет сексуальное насилие над детьми (в книге "The Global #MeToo Movement"): "Принуждение к сексу тех, у кого меньше власти, со стороны тех, у кого власти больше". Когда мы говорим о харассменте, то к "принуждению к сексу" мы добавляем еще сексуализированные комментарии по признаку пола. В основе харассмента лежит желание одного человека утвердить свою власть над другим, и секс — лишь форма.

Кто-то может возразить, что харассмент не может иметь только вербальное выражение и обязательно должен включать нежелательные прикосновения. Я с этим не соглашусь.

Приведу личный пример. В молодости я работала в юридической фирме. И двое партнеров фирмы считали для себя совершенно нормальным в моем присутствии обсуждать свои сексуальные победы за спинами их жен и публично бравировать, насколько горячими были их подружки. Они не адресовали это в мою сторону, не ждали от меня реакции, но определенно точно объективировали женщин, с которыми у них были сексуальные контакты. И это было постоянно. Я понимала, что ничего не могу с этим сделать: подобные сексистские комментарии были частью нашей реальности, и, конечно, это влияло на меня и рабочую атмосферу.

Большинство моих коллег назовут сексуальным насилием (sexual abuse) не только само изнасилование или его попытку, но и нежелательные физические прикосновения и оскорбления по признаку пола. А по Маккиннон, все это — континуум харассмента.

Феминистки часто используют термины "сексуальное насилие" ("sexual abuse") и "сексуальные домогательства" ("sexual harassment") как синонимы. Например, в книге "Глобальное движение #MeToo" Кэтрин Маккиннон, которая выступила автором одной из глав, в одном предложении пишет "сексуальные домогательства" ("sexual harassment") , а в другом — "сексуальное насилие" ("sexual abuse"), имея в виду один и тот же случай.

Так что я бы не стала слишком зацикливаться на терминологии. Мы часто используем "абьюз" и "харассмент" как синонимы.

В середине июля у нас произошел громкий скандал. Член палаты представителей от республиканцев Тед Йохо оскорбил конгрессвумен-демократку Александрию Окасио-Кортес. Контекст был такой: Александрия в одном из своих выступлений заявила, что бедность — одна из причин, по которой люди идут на преступления. Тед Йохо с ней не согласился. И когда Александрия шла мимо него, спускаясь по лестнице Конгресса, повернулся к ней, ткнул в нее пальцем и назвал "мерзкой, безумной, выжившей из ума и опасной". Александрия сказала, что он груб. И тогда он добавил, что она "гребаная сука". Это услышали стоявшие рядом репортеры — скандал просочился в прессу. Впоследствии Тед Йохо оправдывался, отрицал, что говорил это, добавляя, что он муж и отец, как будто это является алиби.

Спустя несколько дней Александрия выступила с обличительной речью, сказав, что такая сексистская риторика по отношению к женщинам для нее не новость, что это повсеместная проблема, и обвинила его в абьюзе. Оскорбление человека по признаку пола — одна из форм вербального абьюза.

Я знаю, что этот вопрос часто сбивает с толку и ставит в тупик. В американском обществе и в медиа тоже была живая дискуссия на эту тему.

Поэтому я всегда говорю, что главный помощник в такой ситуации — это открытая и честная коммуникация. Мужчины далеко не всегда понимают, что имеют в виду женщины. Например, многие женщины в корпорациях и компаниях, не желая обидеть, в ответ на приглашение на ужин отвечают туманно: "извини, но сегодня вечером я не могу".

#MeToo не запрещает культуру флирта. Один раз сказанное "какая ты красивая" — это нормально. Но если вы постоянно слышите подобные комментарии и вам это внимание неприятно, это объективно будет влиять на вас и атмосферу в компании. Я считаю, что людям важно учиться честно говорить, что их что-то не устраивает в поведении другого. Но если это поведение продолжается, тогда это уже другой вопрос.

К вопросу образования в этой сфере, в США мы много говорим об обучении сотрудников, которые могут стать потенциальными свидетелями харассмента. Сотрудников учат, как себя вести в этом случае, говорят о том, что важно стать поддержкой и союзником для того, кто столкнулся с домогательствами, что важно не игнорировать эту проблему, не молчать.

И еще мне бы хотелось добавить, что важно не смешивать два понятия, не путать борьбу с харассментом с критикой флирта. Вы знаете, конечно, что во Франции в самый разгар #MeToo в конце 2017 года (вскоре после выхода статьи в New York Times о Харви Вайнштейне) группа очень известных женщин во главе с актрисой Катрин Денев написала письмо о том, что движение против харассмента — это американский пуританизм, лишающий нас права на флирт. Они, конечно, неверно истолковали движение. И Катрин Денев, кстати, потом объяснила, что она не имела в виду сексуальное насилие и в том числе вербальный харассмент.

Но некоторым СМИ очень понравилась эта полемика. И #MeToo начали представлять как американоцентричную борьбу с флиртом. Но #MeToo не про это. Харви Вайнштейн не флиртовал с женщинами. Он совершал многочисленные преступления на протяжении многих лет. Он насиловал женщин. Он домогался женщин. Он использовал огромную власть в Голливуде, чтобы получить то, что ему нужно. Он был как волк, который охотится на овец. И его компания, нет, положение в ней делали это возможным.

Наше исследование, которое в итоге стало книгой "The Global #MeToo Movement", показывают, что вслух о пережитых домогательствах заговорили люди образованные, осознавшие свою силу не молчать.

Также по всему миру первыми заговорили и журналисты. Молчат же наиболее уязвимые. Например, в Америке огромная проблема с харассментом в отношении женщин, которые работают в сфере сервиса, например, в отношении официанток, доход которых (основную часть дохода составляют чаевые) зависит от настроения посетителей заведений. В этих сферах экономики харассмент просто процветает.

Молчат и иммигранты, которые сами по себе находятся в тяжелом положении, без документов, без легального статуса, и живут в страхе депортации. Так что скандалы в российских либеральных CМИ — очевидно, лишь верхушкой огромного айсберга, и страшно представить, что происходит в других компаниях и организациях.

Когда я училась в университете (что, как вы понимаете, было очень давно), отношения с преподавателем были совершенно нормальным явлением. Многие встречались и спали со своими студентками. Люди вообще везде и всегда очень много занимались сексом. Но проблема в том, что даже если поначалу оба — и преподаватель, и студент — счастливы и довольны, ситуация может резко измениться, студент может чувствовать себя оставленным, и это будет создавать трудности для обоих. Такие отношения неравные с самого начала. Это и есть тот самый дисбаланс сил, о котором мы говорим.

В последние годы стандарты в Америке действительно изменились. Вы можете быть уволены за секс или роман со студентом и неважно, насколько этот студент был счастлив с вами. Как преподаватель вы просто не должны этого делать. Вот и все. Но, к сожалению, это происходит и сегодня.

Расскажу вам про три истории, которые коснулись моего альма-матер, Калифорнийского университета Беркли, одного из лучших университетов США, очень прогрессивного и либерального.

Там одновременно произошли три скандала. Один из авторов насилия был деканом юридического факультета — и он домогался своей секретарши. Она пожаловалась, и в конце концов его уволили.

Второй был главным спортивным тренером и приносил очень много денег университету каждый год. Американские университеты получают большие деньги за спортивные соревнования. Им очень дорожили. И его тоже обвинил в харассменте. Чтобы его уволить, потребовалось немало усилий, потому что, повторюсь, он был очень ценным сотрудников.

Третий парень был крупнейшим исследователем, авторитетным ученым, завоевавшим очень много наград, что тоже приносило университету большие деньги. Оказалось, что он изводил одну из своих студенток, шантажировал ее тем, что она не получит докторскую степень, если не вступит с ним в сексуальную связь. Ей потребовалось обратиться к прессе, прежде чем университет что-то предпринял.

И это три классических примера мужчин с огромной властью и женщин с маленькой властью, зависимых от них. Только публичный позор в прессе помог обратить внимание на эту ситуацию, в результате чего эти ребята были уволены. Но это было нелегко, и женщины прошли через настоящий ад.И если это происходит в одном из лучших университетом с прекрасной репутацией, что происходит в других? Это тайна за семью печатями. И это очень печально.

В некоторых американских компаниях запрещены любые отношения между сотрудниками. В некоторых запрещены только отношения руководителя с сотрудником. А коллеги могут встречаться.

Первый шаг, который предпринимает компания, — это внутреннее расследование. В компании, где пожаловались на харассмент, в первую очередь попытаются понять, что именно произошло — действительно ли начальник домогался сотрудника, или сотрудник по каким-то причинам, например, из мести оклеветал начальника? Служба HR, узнав о произошедшем, принимает решение, как будет проходить расследование — проведет ли его компания самостоятельно или обратится к юридической фирме.

Закон требует проведения справедливого и эффективного расследования. Как это происходит? Сначала следователь говорит с обвинителем, спрашивает его, видел ли факт домогательств кто-то из коллег, рассказывал ли он кому-то об этом, жаловался ли родственникам или друзьям. Спрашивает, могло ли, на его взгляд, это случиться с кем-то еще. Так "она сказала, он сказал" может развернуться в историю с фактами, свидетельскими показаниями и доказательствами. Возможно, в ходе расследования найдутся другие пострадавшие.

Если у юристов нет сомнений, вероятно, обвиненного в харассменте руководителя уволят или накажут, переведя с большим предупреждением, что если это еще раз повторится, он точно потеряет работу.

Помните скандал с Роджером Эйлсом в Fox News, по которому недавно сделали фильм "Скандал" с Николь Кидман и Шарлиз Терон? На протяжении многих лет директор Fox News домогался своих подчиненных, но они боялись рассказывать об этом до тех пор, пока с обвинениями в харассменте не выступила смелая Гретхен Карлсон. Она была одной из главных звезд телеканала. И я думаю, что без доказательств Роджер Эйлс так бы и остался в своем кресле, но, к несчастью для него, Гретхен удалось записать его разговоры, которые подтверждали его многолетние преступления.

Поступок Гретхен и реальные доказательства его вины вдохновили десятки других женщин рассказать правду.

Часто медиа представляют харассмент как то, что одного мужчину влекло к одной женщине. В большинстве случае дело не в этом. Все дело в желании обладать властью, которая утверждается через секс и через пол, дискриминацию по признаку пола. Вместо истории о том, что мужчины — это мужчины, а мужчину всегда влекло к женщине, посмотрите на харассмент как на универсальную человеческую проблему. Как на историю про то, что один человек доминирует и утверждает власть над другим человеком.

Полная версия интервью доступна здесь.