Самый одиозный режиссер современности, интеллектуальный бунтарь и утонченный эстет разрушающегося хаотичного мира, постепенно перестает снимать фильмы - он транслирует их напрямую из иной реальности, полной зловещего очарования и шокирующей откровенности. Может быть, именно поэтому его картины всегда были и остаются неразгаданными до конца.
"Для меня это фильм не о конце света, а о состоянии духа, которое называется меланхолией. Наша планета разрушается, но к чему переживать, ведь мы все равно все умрем! У меня было несколько периодов меланхолии в жизни. Мне нравится понятие страдания и чувства вины, которые заключены в этом слове. Меланхолия присутствует в искусстве, которое мне нравится, это составная часть наиболее удачных художественных форм. Даже когда я пытаюсь снимать комедии, они всегда меланхоличны!", - заметил Ларс фон Триер.
"Меланхолия" – это прекрасное кино, большое, холодное, виртуозное до боли в глазах и ушах — с мыслями, образами, высоким мастерством и ранимой душой черного романтика. Кино про то, как из жизни уходит радость.
Ведомый вереницей своих фобий (в "Антихристе" то был страх перед женщиной, в "Меланхолии" — перед неотвратимостью конца), Триер в смысле стиля возвращается к собственному раннему творчеству, на которое сильное влияние оказали Лукино Висконти, Ингмар Бергман, немецкий романтизм и Андрей Тарковский.
"Новый фильм Фон Триера – это конец света и одновременно начало нового пути режиссера. В его потрясающей "Меланхолии" показано нежное тотальное разрушение, которого можно было ожидать от кого угодно, только не от датского провокатора.
Если "Антихрист" был иглой, вгоняемой под ногти, то "Меланхолия" – это чистая картина, в которой голливудские спецэффекты соединились с интимной мелодрамой. Здесь "Торжество" встретилось с "Армагеддоном", коммерчески успешная комбинация, которая приведет широкого зрителя в артхаус, и непременно повлечет за собой дискуссии, какие вряд ли смог бы спровоцировать другой фильм о конце света", - отмечает Питер Дебруг Variety.