Кинорецензия: "Нимфоманка. Часть 1,2"  (21)

Две картины в единой раме
Одно тело, но всё же два разных имени
Два фитиля одной свечи
Две души в одном сердце

(Rammstein – "Fuhre mich", песня из фильма)

Ларс фон Триер – это бренд. Любой новый фильм, снимаемый датчанином, автоматически попадает в фокус прессы ещё задолго до показа на Каннском кинофестивале. Как правило, в основе успеха лежат три составляющие: новизна подачи материала, скандал и провокация. В случае с "Нимфоманкой" невозможно обойти вниманием и ударный пиар: знаменитый плакат с лицами актеров, испытывающих оргазм, спародировали даже в Латвии. Трейлер так и вовсе разделил потенциального зрителя на три условных лагеря. Крайность номер 1: "Софт-порно на большом экране – класс, идем!". Крайность номер 2: "Фу, какая извращенная мерзость для больных людей! Нет!". Ларс в конечном итоге обломал всех. И только третьи - те, кто знаком с фильмографией режиссера непонаслышке и знает наверняка, что картины Триера исключительно сложные для восприятия, - остались довольны.

Джо - нимфоманка. Нимфомания характеризуется чрезмерной неконтролируемой сексуальной активностью у женщин, сопровождаемой постоянной неудовлетворенностью, фантазиями и поисками всё новых и новых партнеров. Лагерь с вывеской "Крайность номер 1" ликует: "Так это ж мечта любого мужчины!". Триер на протяжении четырех часов доказывает обратное. Он берет дошедшую до предела антигероиню, сажает её в тюремную камеру, дает десертную ложку и говорит: "Хочешь освободиться – копай!". Так происходит исповедь Джо перед случайным прохожим Селигманом, который сжалился над избитым комком тела, пригласив её к себе в квартиру обогреться.

Самоанализ охватывает жизнь Джо с самого детства, пролетает сквозь безбашенную юность в сегодняшний день и четко разделен на главы, характеризующие ключевые перемены в сознании и физиологии нимфоманки.

Триер не судит и не дает очевидных ответов, а предоставляет зрителю дать собственную оценку происходящему, основываясь не только на поступках персонажей, но и на тонких, глубоких и лиричных диалогах. Селигман – пожилой человек, страстью всей жизни которого являются книги, выдает такой калейдоскоп аллюзий, метафор, сравнений и рассуждений, что секс в голове зрителя открывается с совершенно другой стороны. Впрочем, и Джо отнюдь не глупа.

Психологические тонкости "съема" мужчин оказываются идентичными тем, что используются в процессе рыбалки, числа Фибоначчи выливаются суммой всех предыдущих сексуальных опытов, а третий элемент полифонии Cantus Firmus по совместительству становится палачом её наслаждения. Именно против секретного ингредиента секса – любви – бунтует юная Джо. Сама того не осознавая, она несет на себе крест настоящего наркомана. По началу секс дает наслаждение, а затем вызывает привыкание и острые ломки, которые впоследствии разрушают психику и организм. Изначальный юношеский бунт выливается в покорность и последующее унижение.

За всё в жизни нужно платить, и хорошо, если это всего лишь деньги. Джо же расплачивается потерей отца, матери, возлюбленных, ребенка, друзей и всего человеческого, оставляя за собой лишь бесконечное одиночество, унижение и преступления. Лагерь с вывеской "Крайность номер 2" вполне можно понять: всё-таки совсем непривлекательное софт-порно можно было заменить на эротику, при этом не потеряв в смысле. Однако в этом весь Триер: ему нужно лоб в лоб столкнуть грязь и чистоту, и посмотреть, что из этого получится.

"Нимфоманка" разделена на два фильма, но являет собой одно целое. В первой части преобладают светлые тона наслаждения, вторая погружает зрителя в холодные краски боли. Боль, к слову, обогащена деталями разного толка. Так, Триер умудрился сделать чудесную отсылку к начальной сцене собственного же "Антихриста", показав покинутого родителями ребенка на пороге смерти. Да, тема секса и религии в работах Ларса идут рука об руку, и к этому нужно быть готовым. Также нужно быть готовым к тому, что в откровенной сцене порки Джо адептом БДСМ Триер на самом деле устраивает порку всей современной киноиндустрии попкорна и кока-колы в целом.

Для зрителя из лагеря номер 3 финал картины не станет сюрпризом или откровением. Героине, израненной и изможденноой, алчущей и готовой к свободе, всё-таки удается закончить подкоп из своей тюремной камеры. И вот, когда практически удается достичь умиротворения и сделать шаг вперед навстречу переменам, Триер толкает героиню вниз, в темноту, к аллигаторам. Толкает руками самого невинного и здравомыслящего человека, разрушая тем самым всякую надежду на светлое будущее. В итоге чрезмерная откровенность и деструктивизм становятся инструментами, которые не только отталкивают от просмотра, но и заставляют читать фильм. Просто проглотить не получится.