О диктатуре режиссера. Это страшное и наивное заблуждение думать, что я повелеваю, а актеры исполняют. Бульон, который мы завариваем на репетициях, получается только в одном случае: когда все являются частью единого целого. Диктатор, повелевающий овцами-смердами, которые ползком внимают великому – это не про меня. Я эту тоталитарную иерархию ненавижу.
Кричащие режиссеры-диктаторы – это такой 20-й век! Время нам предлагает огромное количество совершенно иных вариантов горизонтальной связи, а не тоталитарной вертикали власти, злополучной иерархии, по которой кто-то становится главным, а остальные – пылью на его башмаках. По-моему, сегодня в театре это совсем невозможно и неплодотворно…
О Саломее и мусульманском пророке. Мне заказали поставить в Штутгарте оперу Штрауса "Саломея"… Премьера 22 ноября день в день совпадала с премьерой оперы, когда ею дирижировал сам Штраус (в 1905 году). Играл полный оркестр в 150 человек, под которых отрубили полсцены. Солистка Симона Шнайдер – корифей и национальное достояние - единственная, кто может перепеть 150 человек оркестра - сразу сказала: приятно познакомиться, я не танцую и не раздеваюсь…
В итоге мы сделали очень странный спектакль – современную историю Саломеи. Я подумал, что отрезанная голова – это то, что у нас все время показывают по телевизору. Просто десятками. Жуткие ролики казней в ИГИЛ в России – в легком доступе, только открой интернет. В Германии мы не смогли их найти – там все это намертво блокируется. Пришлось завозить отрезанные головы из России в Германию...
Пророка Иоканаана я сделал мусульманином. Ведь именно они сегодня пророки – пытаются докричаться до нас, а мы не слышим. И те же крики Апокалипсиса: конец, всем вам конец! Марокканский артист читал текст Оскара Уайльда на арабском… В конце ему отрезали голову. И Саломея пела с отрезанной арабской головой. Это мы придумали полтора года назад – до всех Кельнов и Парижей...
Позже один человек из оркестра написал в полицию: мне кажется, что на сцене нашего театра происходят события, которые могут сложно повлиять на жизнь нашего города и страны. Полиция попросила прислать видеозапись репетиции, которое показали экспертам по исламу – те сказали: страшного нет ничего. Тогда полиция предложила руководству театра вариант "А": каждый спектакль в театре сидит один переодетый агент и следит за ситуацией… Всю эту историю мне пересказали уже потом – во время репетиций я ни о чем не знал. Когда я удивленно спросил, почему мне ничего не сказали, они ответили: мы сделаем все, чтобы ты сделал, что хочешь. Потрясающая позиция в отношении художников!
О дедушке-коммунисте. Мой дедушка был режиссером-документалистом. До 14 лет он не говорил по-русски – был пастухом в украинских степях. Его послали в метростроевцы, там же он учился грамоте. А потом ему сказали: будешь режиссером – у нас ГИК открылся. Так в СССР делали смену интеллигенции. Бывшие графини их учили сидеть, есть, говорить, носить одежду… Он учился на курсе Довженко и Эйзенштейна. И говорил, что Эйзенштейн - контра, а Довженко – наш.
Настоящий коммунист. Прошел всю войну, сделал много мемориальных военных съемок. После войны он жил в Молдове, и когда власть начала меняться, ходил по партийным учреждениям и говорил: раздайте коммунистам оружие – будем отстреливаться от капиталистов... При этом он отстроил кинопромышленность в стране, был замдиректора "Молдова-фильм"…
О русском-нерусском народе. В нашем спектакле "Кому на Руси жить хорошо" мы создали "русские народные" костюмы из нерусских элементов - сингапурский кокошник, балийское платье, кенийское покрывало… Моя идея в том, что русский костюм состоит из мирового. В том-то и прелесть, что все народы – единый большой народ, который потом был по недоразумению разделен перегородками.
О неспетой песне Пугачевой. У нас в новом спектакле будет играть интересный парень – он контратенор, уникальный голос. Артур Васильев участвовал в проекте "Голос", а при этом он работает в московском гей-клубе и поет в женском платье Аллу Пугачеву. Он прислал мне послушать одну песню с пояснением: "В свое время ее не записала Пугачева, а я решил записать". Оказалось, что Пугачева в свое время не записала песню на музыку Шнитке из проекта под названием "Смерть доктора Фауста". Как вспоминала вдова Альфреда Гарриевича, он позвал Аллу Борисовну, но она как-то неудачно спела, и он отказался от идеи. Это была ария Дьявола. Я просто обалдел от его исполнения сложнейшей музыки – странной, страшной и популярной.
О новом проекте в Риге. Литовский драматург Мариус Ивашкявичус пишет пьесу с футурологическим сюжетом, который мы будем вместе ставить в Латвийском Национальном театре. Так что до скорой встречи!
Напоминаем, что цель просветительского проекта Катерины Гордеевой "Открытые лекции" - помочь людям найти простые ответы на очень сложные вопросы, узнав мнение тех, в чьем авторитете и честности нет сомнений.
Следующая встреча в рамках проекта "Открытая лекция" пройдет 24 февраля легендарный мультипликатор Юрий Норштейн, автор "Ежика в тумане" и "Сказки сказок" будет рассуждать о том, существует ли подлинная свобода творчества и что важнее для художника — свобода или независимость.
Юрий Норштейн расскажет и о практической стороне своей работы. Лекция даст наглядное представление о том, как создавались "Ежик в тумане" и "Шинель". Художник разъяснит различия в подходах к анимации знаменитого Хаяо Миядзаки и голливудских студий, где ему приходилось выступать с мастер-классами. Организаторы приглашают приводить детей от шести лет – им будет интересно.
