Тысяча чертей! Неизвестные факты о киноэпопее "Д'Артаньян и три мушкетера"  (24)

К юбилею одного из популярнейших фильмов советского кинематографа в России сняли документальную ленту, рассказывающую о съемках музыкальной истории по мотивам романа Александра Дюма. О том, как это было, рассказали актеры, операторы, авторы песен.

Премьера документального фильма "Пока мы еще вместе, или Мушкетеры 40 лет спустя" состоится в январе, но авторы поделились некоторыми подробностями с изданием StarHit.

История вовлеченных в большую международную политику мушкетеров короля настолько полюбилась зрителям, что разошлась на цитаты, а песни стали самостоятельными хитами. В начале 90-х создатели фильма попытались повторить успех, сняв два продолжения - "Мушкетеры двадцать лет спустя" и "Тайна королевы Анны, или Мушкетеры тридцать лет спустя", но и зрители, и критики приняли сиквелы куда прохладнее.

По мнению "д'Артаньяна навсегда" Михаила Боярского, злую роль сыграла нехватка денег. "Это была какая-то катастрофа! Деньги приходили из Москвы, финансировало телевидение, а потом эти деньги закончились. И вот дальнейшие ресурсы уже находили режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич и продюсер Олег Ботогов. По этой причине съемочный процесс часто прерывался на неопределенное время. У нас зачастую не было даже нормальной камеры, приходилось использовать некачественную отечественную пленку, из-за которой было много пересъемок", — цитирует воспоминания Боярского StarHit.

Актер также вспомнил и о конфликте из-за музыки к продолжениям ленты, которую должен был писать Александр Градский, но так этого и не сделал, хотя гонорар получил авансом. Возможно, оно и к лучшему, ведь режиссер снова обратился к Максиму Дунаевскому.

"По этой причине музыку делали уже после того, как отсняли фильм, — вставляли песни лишь бы куда-нибудь, что, конечно же, отразилось на качестве всей работы. Эти метания от одного композитора к другому были явно лишними, — вспоминает Боярский. — Мне кажется, что лучше Дунаевского музыку к "Мушкетерам" написать никто не мог и не сможет никогда".

По словам актера, он и его коллеги потратили на съемки двух сиквелов около двух лет жизни, однако почти ничего не заработали. По мнению Боярского, нехватка средств напрямую сказалась на качестве. "Сейчас уже никому не докажешь, что в том, что продолжения оказались слабыми, по сравнению с первым фильмом, виноваты не мы, а элементарное отсутствие бюджета", - рассказал он.

Как вспоминает оператор Александр Носовский, с первого раза справиться с "кораблем пустыни" удалось лишь Боярскому, а вот Вениамину Смехову не повезло - его верблюд попросту сбросил.

Носовский считает, что третью часть киноэпопеи незаслуженно обделили вниманием. "Я полагаю, картина не получила такой широкий резонанс по той причине, что к моменту ее выхода изменилось время, закончилась советская эпоха и люди стали другие", - пояснил оператор.

Рассказали актеры и о многочисленных травмах, полученных во время съемок. Например, Михаил Боярский сломал руку, а в одной из сцен с фехтованием ему выбили зуб шпагой

Валентин Смирнитский пять раз падал с лошади. "Это случалось в основном из-за того, что часто менялись лошади. Съемки проходили в разных городах, на разных конно-спортивных базах, поэтому я просто не успевал привыкнуть к новой лошади. Но благодаря кино я научился верховой езде", — рассказал актер.

Евгений Данчевский, исполнитель роли влюбленного в миледи Фельтона - убийцы герцога Бэкингема - пострадал от поцелуя. По словам артиста, сцена была настолько эмоционально исполнена, что во время поцелуя Маргарита Терехова нечаянно разбила ему губу.

Та самая знаменитая песня "Пора-пора-порадуемся..." была написана на спор. Писавший сценарий драматург Марк Розовский заявил, что тексты поэта Юрия Ряшенцева — для интеллигенции, а "вещь для кабака" он написать не сможет.

"Я придумал слова, которые являются шлягвордом песни. А потом в Москве Розовский показал текст Максу Дунаевскому, который поставил его на пюпитр и тут же сыграл эту мелодию. То есть, главный вокальный номер мушкетеров "Пора-пора-порадуемся..." был создан очень быстро", — поделился воспоминаниями поэт.

Ряшенцев также рассказал о забавном случае с Львом Дуровым, сыгравшим де Тревиля. Для музыкального фильма вокальные способности актера оказались слабоваты. И если с песней "Бургундия, Нормандия..." в дуэте с Михаилом Боярским он кое-как справился, спев всего несколько строк, то с "Балладой де Тревиля" не удалось. В итоге в фильме эту композицию исполнил Александр Левшин.

"Макс Дунаевский года через три после этого перепел балладу для пластинки, - вспоминает Ряшенцев. - А на премьере фильма Лев Дуров подумал, что это звучит его собственный голос, победоносно осмотрел зрительный зал, а потом с гордостью стал всем говорить: "Как я спел здорово!".

Как вспоминает оператор Александр Полынников, настоящим испытанием для съемочной группы стал эпизод гибели Констанции. По первоначальной задумке режиссера Юнгвальда-Хилькевича, Д'Артаньян должен был петь над бездыханным телом своей отравленной возлюбленной, которую затем под ту же музыку вместе с друзьями хоронит. Полынников заявил режиссеру, что "такую пошлятину" снимать не будет: "Не понимаю, как Миша Боярский будет петь, обращаясь к трупику: "Констанция, Констанция"? Как ты себе это представляешь? Как он будет нести этот труп?".

В итоге они попытались воссоздать спорную сцену в гостинице, а роль Констанции исполнила второй режиссер Татьяна Чернова. "У нее голова упала, ноги упали, попа провалилась, - рассказывает оператор. - Юнгвальд-Хилькевич посмотрел внимательно и сказал: "Да, ты прав. А я представлял, что она так ровненько лежать должна". Я отвечаю: "Хил, ну, барышню только что отравили, это же не закоченелый трупик. Давай сделаем так: не нужно нам никаких трупов. Пусть Миша Боярский идет с мушкетерами и поет песню, а я потом отдельно сниму Иру Алферову, второй экспозицией наложим небо, облака. Будет ощущение того, что душа Констанции уносится в небеса".

В итоге сцена вышла именно такой, какой ее видел Полынников.