"Однажды в Голливуде": дебютный роман Квентина Тарантино удивляет не меньше, чем фильм

Тарантино - не первый режиссер, занявшийся новеллизацией своих киноработ. Например, в интервью он называл среди своих любимых книг "Омен" Дэвида Зельцера - роман, который был выпущен даже чуть раньше выхода одноименной картины.

Если не считать книг, просто пересказывающих происходящее на экране (такие обычно появляются на волне популярности того или иного фильма), новеллизацией в Голливуде обычно занимаются сценаристы фильма.

Зачастую происходит это еще до окончания съемок, и роман пишется по мотивам сценария. В результате итоговый фильм и книга могут, например, отличаться интерпретацией поступков героев, а также включать в себя не вошедшие в финальный монтаж сцены.

Тарантино, расширяя границы своего фильма, зашел гораздо дальше.

Еще перед премьерой режиссер дразнил поклонников, говоря о большом количестве материала, не вошедшего в картину. В частности, он упоминал историю с гибелью жены Клиффа Бута на лодке, которую он рассказал Брэду Питту для работы над ролью (в книге она превратилась в один из самых кровавых эпизодов).

"В течение пяти или шести лет, пока создавался сценарий, я продолжал писать вещи, которые, как я знал, никогда не попадут в фильм - просто для того, чтобы узнать персонажей, - говорил Тарантино в интервью. - Иногда я писал как будто это книга о кинематографе, а иногда, когда мне нужно было узнать что-нибудь о карьере Рика, я просто помещал его в другую сцену с Марвином (агентом, с которым Рик в начале фильма обсуждает свою карьеру), чтобы Марвин спросил его".

Тарантино всегда был хорошим писателем, говорит в интервью Би-би-си один из переводчиков романа на русский язык, писатель Алексей Поляринов.

"Он уникален тем, что его фильмы - это романы, и они всегда выглядели как романы, как постмодернистские романы, за это его в общем и любили очень многие", - объясняет он.

По его словам, знакомство с фильмом и контекстом сделает чтение гораздо интересней и веселее. Но даже человек, не знакомый с контекстом, получит море удовольствия: "Эти диалоги невозможно не зачитывать вслух и не смеяться в голос".

Квентин Тарантино "Однажды в Голливуде"

Перевод Сергея Карпова и Алесея Поляринова, издательство "Индивидуум", 2021

— Видишь ли, каждый раз, когда идет борьба за власть или за то, кто будет главным, — это и есть чистейший Шекспир.

Рик кивает и говорит:

— Да, понимаю.

— А в этом и заключаются ваши отношения, Калеба и Джонни, — в борьбе за власть. И когда мы снимем твою последнюю сцену на сегодня — сцену выкупа девочки, — можем обсудить и "Гамлета".

— То есть Калеб — он как Гамлет? — спрашивает Рик.

— И Эдмунд.

— Ну, боюсь, я не знаю, в чем тут разница.

— Что ж, они оба разгневанные молодые люди с внутренним конфликтом. Поэтому я и взял тебя. Но в основе Гамлета, в основе Эдмунда — гремучая змея.

— Гремучая змея?

— На мотоцикле.

В то время как фильм заигрывает с эпохой "Золотого века" Голливуда и нашим восприятием этой эпохи, книга добавляет еще один слой.

"В фильме очень многое строится на том, что туда привносят актеры, и книга заигрывает и с этим актерством и с тем, как мы воспринимаем актеров", - объясняет Поляринов.

"Когда ты читаешь в книге про того же Клиффа Бута, его уже не прикрывает Брэд Питт своей харизмой. И сначала у тебя возникает когнитивный диссонанс, ты думаешь: "Господи, да он отморозок. Но как Брэд Питт может быть отморозком? Он был такой милый и обаятельный!"

"Когда я переводил первую часть книги, она даже стала вызывать у меня отторжение. Потом я понял, что это прием, что Тарантино играет в такую игру: "Смотри, ты видел такого клевого Клиффа Бута в кино, а я тебе сейчас покажу его внутренний мир, и ты офигеешь от того, какая он сволочь". Такой игры очень много. Так что литературно это совершенно потрясающе сделано", - заключает переводчик.

Одним из главных приемов фильма "Однажды в Голливуде" было нарочито растянутое повествование в ожидании трагической развязки, которая в итоге оказывалась хэппи-эндом: убийства одной из главных героинь, голливудской кинозвезды Шэрон Тейт (в исполнении Марго Робби) и трех ее друзей 8 августа 1969 года.

В книге Тарантино умудряется удивить аудиторию еще раз: нападение членов секты Чарльза Мэнсона из кульминационной сцены превращается в короткое упоминание еще в первой половине романа. И описано оно не как предотвращение страшной трагедии (об убийстве Шэрон Тейт ведь знают только знакомые с реальной историей, в мире романа есть только неудавшаяся выходка "троих лохматых хиппи"), а как трамплин для нового витка карьеры Рика Далтона, которой уделено куда больше внимания.

Голливудская сказка, которая подчеркивается названием, в книге еще крепче закрыта от реальности.

Внешнего мира, с политическими спорами, войнами и социальными проблемами здесь просто не существует, а по телевизору, как кажется, показывают только вестерны. Некоторым напоминанием о том, что в мире есть что-то хуже участия в итальянских "спагетти-вестернах" вместо настоящего американского кино, служит только биография Клиффа.

Настоящий мир - в Голливуде, и это подчеркивается таким большим количеством подробностей, что в российской версии к книге приложен солидный справочник по Голливуду рубежа 1960-х-1970-х, подготовленный издательством.

А жалкие потуги реальности ворваться в эту вселенную и все разрушить будут, конечно же, пресечены актером с огнеметом.