Выпускники британских школ-пансионов часто преуспевают в жизни. А потом многим из них нужен психотерапевт

По данным Ассоциации школ-пансионов, в британских пансионах сейчас учится примерно 75 тысяч человек. Большинство пансионов — частные, хотя есть и несколько государственных школ-пансионов. Первоначально государственные школы-пансионы предназначались, в частности, для детей военных — их родителей могли командировать в любую точку мира.

Красочные брошюры этих школ уверяют, что они дают качественное образование и формируют человека со стойким характером. Они также почти гарантируют своим выпускникам поступление в хороший университет.

Однако в Британии существует сеть психотерапевтов, которые специализируются на помощи "пережившим школу-пансион". Этим людям также помогает благотворительная организация "Поддержка учеников школ-пансионов".

Русская служба Би-би-си разбирается, зачем тем, кто учился в школах-пансионах, бывает нужна психологическая помощь.

Впечатление о школах-пансионах у многих иностранцев и самих британцев сложилось благодаря романам о Гарри Поттере. О них же писали Джордж Оруэлл и Ивлин Во. Часто их описывают как темные, холодные пространства, где жизнь подчиняется жестким правилам и подают несъедобную еду. Однако сейчас многие пансионы скорее напоминают шикарную гостиницу.

Обучение и проживание в школе-пансионе обходится родителям в среднем в 35 тысяч фунтов в год (более 47 тысяч долларов). Это огромная сумма даже для британского среднего класса. Средняя зарплата (до вычета налогов) в Британии для работающих на полную ставку в 2020 году — чуть больше 29 тысяч фунтов (39 тысяч долларов) в год.

"Нас трое в комнате. Одна из моих соседок — из Таиланда, другая из Сингапура,- рассказывает Джанет в интервью Би-би-си. — Каждый вечер мы говорим друг другу "спокойной ночи" на своем родном языке".

Спальня Джанет и ее подружек находится в доме, где живут ученики. У каждого дома обычно свое название, и школа нередко устраивает соревнования между домами, укрепляя командный дух.

На выходных пансионы также организуют туристические походы, походы в театр, дебаты-соревнования с другими школами.

В пансионе среднего размера обычно пять-шесть таких домов, в каждом примерно по 40 учеников разного возраста.

Каждый дом возглавляет учитель, который живет в нем же. Также обязательно есть женщина, "матрона", которая помогает во многих практических делах — от организации мероприятий до присмотра за учениками. Обычно в доме живет еще и учитель-помощник. Кроме того, учителя, преподающие разные предметы в пансионе, прикреплены к одному из домов и дежурят в них.

Если в школе учатся и мальчики, и девочки, то обычно дома для них раздельные. Едят дети обычно вместе в главной столовой. "У нас в доме есть кухня, где мы можем что-то приготовить сами. Самой большой популярностью на кухне пользуется тостер", — рассказывает 13-летняя Джанет.

Занятия в школах обычно заканчиваются в три-четыре часа дня, и многие школы-пансионы гордятся порой сотнями кружков по интересам. "Я занимаюсь зумбой, футболом и шахматами", — рассказывает Джанет.

С соседями по комнате не всегда легко ужиться. "Моя соседка-китаянка привыкла вставать в шесть утра и ложиться спать уже в девять. А мне нужно нужно поспать до семи, и вечером я не могу заснуть до 10", — жалуется другая ученица оксфордской школы-пансиона. "Моя соседка по комнате ненавидит школьную еду и приносит еду из китайского ресторана. В комнате не продохнуть", — продолжает она.

"Ребенка отрывают от родителей, от братьев и сестер, от дома, своей комнаты, от любимых домашних животных, от его детского беспорядка", — говорит британский психотерапевт Ник Даффелл в интервью Русской службе Би-би-си. "Тебе не разрешают показать, что ты по всему этому скучаешь, что ты скучаешь по мамочке", — добавляет Даффелл, занимающийся душевными проблемами выпускников таких школ несколько десятилетий.

"Ребенку говорят — это все делается ради тебя. Эта школа обходится родителям дорого, они многим ради тебя жертвуют", — объясняет терапевт. Даффелл стал одним из первых терапевтов, забивших тревогу. В 1990 году он написал статью о травме, получаемой ребенком, отправленным в пансион, в британской газете Independent. Она вызвала фурор.

"Мне присылали столько писем, что была завалена вся прихожая. Дверь в коридор было не открыть", — рассказывает терапевт. Большинство писем выражали благодарность за то, что он привлек внимание к этой проблеме. "Но были и письма, в которых мне грозили сожжением на костре", — вспоминает Ник Даффелл.

Терапевты особенно не советуют отсылать ребенка в пансион в раннем возрасте.

"Ребенок в возрасте семи-восьми лет еще не способен выразить, почему ему плохо. Ему просто не хватает слов", — добавляет Маргарет Лаутон, директор благотворительной организации "Поддержка учеников школ-пансионов".

"Если дети постарше, им легче. Они могут сказать, "Мне здесь не нравится", и объяснить почему", — добавляет она.

В любом возрасте, по мнению Ника Даффелла, показывать слабость в таких условиях нежелательно. "Чтобы выжить в условиях школы-пансиона и не стать жертвой буллинга, нужно скрывать слабости, отказаться от своей уязвимости", — говорит психолог.

"Ты становишься частью общественного учреждения. Когда ты покидаешь школу через 10 лет и начинаешь жизнь как социальное существо, у тебя появляются трудности в семейной жизни, интимных отношениях, человеку трудно справляться с ролью отца или матери", — рассказывает терапевт.

Одна из проблем в том, что, попадая в пансион, многие перестают верить, что их любят родители.

"Когда мне было лет восемь, меня обижали другие девочки в младшей школе. Я поймала себя на мысли, что я думала: ничего страшного, меня мама любит. Но сразу же я сказала себе — нет, не любит, иначе она не послала бы меня сюда", — вспоминает Маргарет Лаутон, которую отправили в пансион в восьмилетнем возрасте.

Лаутон оговаривается, что опыт школы-пансиона травмирует не каждого ребенка. Однако сам факт того, что в ее организацию обращаются за помощью тысячи людей, заставляет более критически читать красочные брошюры британских школ-пансионов.

"В дополнение к выдающемуся уровню образования, в пансионах у детей есть доступ к первоклассному оборудованию. Пансион помогает развивать детей. Дети в пансионах находятся на территории школы дольше, чем обычные ученики, и у них больше возможностей попробовать что-то новое", — говорит Робин Флетчер, директор Ассоциации школ-пансионов.

"У меня в школе потрясающие возможности для занятия искусством", — рассказывает Джанет. Она хочет стать дизайнером, и ее родители полагают, что учеба в английской школе-пансионе поможет ей в будущем.

Во многих школах-пансионах оборудование, классы и лаборатории действительно лучше, чем в государственных школах. Но это скорее относится к наиболее известным среди них. "Уровень образования в пансионах второго звена вовсе не обязательно лучше, чем в государственных школах", — замечает Маргарет Лаутон.

В официальном списке британского правительства есть достаточно пансионов, где успеваемость не на самом высоком уровне.

"Дети учатся жить вместе с другими учениками со всего мира. Это делает их более независимыми и уверенными в себе", — рассказывает Робин Флетчер.

Он полагает, что эти навыки помогают детям, когда они становятся взрослыми и уезжают учиться в университет или поступают на работу. "У них есть очень высоко ценимые мягкие навыки, которые приобретаются благодаря уникальному опыту учебы в школах-пансионах", — говорит он.

Детям- иностранцам ради получения этих "мягких навыков" часто приходится преодолевать трудности в языке. Это мешает общению, адаптации и учебе. "Самое трудное для меня — разговаривать с англичанами, потому что они быстро говорят, мне трудно понять, что они говорят. Я не всегда понимаю, что говорят учителя на уроке", — рассказывает 13-летняя Джанет. "В первые месяцы я каждый день звонила домой и разговаривала с родителями по часу в день", — добавляет она.

Ни Лаутон, ни Даффелл не считают, что пансион — это лучший способ развивать уверенность в себе. "Уверенность в себе развивается, когда точно знаешь, что тебя любят родители. Маленький ребенок, которого послали в пансион, не в состоянии понять, почему его оторвали от родителей. Он начинает сомневаться в том, что они его любят", — отмечает Маргарет Лаутон.

"В школах-пансионах детям, чтобы выжить, приходится отказаться (деассоциироваться) от своих чувств, от своей уязвимости, а это является травмой для ребенка", — говорит Ник Даффелл.

"Это травма, вызванная тем, что тебе приходится справляться с трудными обстоятельствами в одиночку и будучи ребенком. Возраст от восьми до 18 лет, когда дети живут в этих интернатах, — это детство", — добавляет он.

Травма ведет к разрыву привязанности к родителям. Память об этой травме вызывает повышенную бдительность у тех, кто учился в этих школах-пансионах. "С тех пор как люди блуждали по саванне в Африке , природа предполагает, что мы должны делать это в семейной группе, состоящей из людей разных возрастов и разного пола", — отмечает психотерапевт.

За внешнюю уверенность в себе, которую учатся изображать ученики пансионов, приходится дорого платить, полагает Ник Даффелл. "Мой клинический опыт показывает, что этим людям с трудом дается роль мужа, отца. Им очень трудно устанавливать контакт с людьми, знать, как любить", — рассказывает терапевт.

"Чтобы пережить этот опыт потери связи, у школьника в пансионе формируется "личность стратегического выживания", — рассказывает Ник Даффелл.

"Перестаешь доверять людям и строишь стену между собой и людьми", — рассказывает об этом опыте Маргарет Лаутон.

Это, по ее мнению, ведет к отсутствию доверия к окружающим и отсутствию сопереживания. "Единственный человек, который важен, — это ты сам за этой стеной", — говорит она.

Специалисты используют термин "синдромом школы-пансиона".

Каковы проявления этого синдрома?

Источник

"Нейропсихология показывает, что для развития действительно устойчивого характера нужно иметь крепкую привязанность к другим людям", — объясняет Ник Даффелл. "Это означает, что нужно иметь (необязательно идеальные) приличные отношения с обычными родителями в достаточно теплой семье", — продолжает он. "Если ребенка посылают в пансион, у него ослабляется привязанность к близким, ребенок отрезает себя от них", — предупреждает терапевт

"Я помню, что в 11 лет я говорил, что я хочу быть сиротой", — вспоминает Ник Даффелл. "Начинаешься стыдиться родителей, потому что хочешь научиться надеяться только на себя", — говорит он.

А что в этом плохого — в том, чтобы надеяться только на себя? "Очень трудно заново воссоздать порванные привязанности, их очень трудно починить", — предупреждает Даффелл.

Устойчивость, резилентность в пансионе не развивается, говорит он. Развивается лишь близость к группе таких же, как ты.

Даффелл рассказывает, что по его опыту выпускники пансионов — трудные клиенты. Они часто обращаются к терапевтам после развода или потери работы, а еще — когда их ребенку исполняется восемь лет. "Они начинают понимать, что их именно такими "малышами" послали в пансион, оторвали от родителей", — говорит терапевт.

"Они трудные клиенты, потому что у них хорошо подвешен язык, у них маска уверенности. Они перехитрят любого психотерапевта", — рассказывает Даффелл.

Адаптируясь к жизни в общественном учреждении, ребенок быстро понимает, что плакать и жаловаться бесполезно — его просто станут называть плаксой. Умение скрывать свои слабости не помогает раскрыться даже в кабинете терапевта.

Многие из этих людей говорят: "Мне пансион не повредил, это были лучшие годы в моей жизни". Даффелл считает эти утверждения частью выработанного годами механизма самозащиты.

И тем не менее, даже Даффелл признает, что британская система школ-пансионов представляет собой "уложенную мрамором дорогу к власти". "У нашей школы есть широкая сеть бывших выпускников, которые готовы помочь нам в продвижении по карьерной лестнице. Здесь завязываются знакомства, которые помогут мне в карьерном росте", — рассказывает 16-летний ученик школы-пансиона Джеймс, попросивший не называть его настоящее имя.

Доклады благотворительной организации Sutton Trust, которая занимается проблемами социальной мобильности в Британии, показывают, например, что больше половины лидеров в британском банковском секторе учились в частной школе.

Среди судей больше 70% учились в частных школах, в том числе в пансионах, среди медицинской элиты — около 60%. Это очень высокий процент, если учесть, что значительное большинство британских детишек учатся в государственных школах.

По данным Совета независимых школ, лишь около 13% всех учеников частных школ учатся на условиях полного пансиона.

"Посмотрите на наше правительство. 65% министров учились в школах-пансионах", — восклицает Ник Даффелл. Он издал книгу "Раненые лидеры" о влиянии опыта школ-пансионов на британскую элиту.

Двадцать британских премьеров учились в одной частной школе-пансионе, Итоне, в том числе нынешний премьер-министр Борис Джонсон.

Как его опыт школы-пансиона может повлиять на политику Джонсона? "Я не хочу анализировать человека, которого я никогда не встречал, — особенно если он мне не платит за сеанс психотерапии", — шутит Ник Даффелл. "Если он прошел через школу-пансион, это означает, что он общается почти исключительно с людьми из мира элиты", — рассуждает он.

В детстве ему долгое время приходилось скрывать свои слабости. "И вопрос такой — понимает ли он людей, находящихся в уязвимом положении в обществе? Способен ли он к этому? И ответ на этот вопрос — нет", — полагает психотерапевт.

"Я замечаю в Борисе, что под уверенным фасадом скрывается гиперзоркая тревожность, характерная для выпускников пансионов", — говорит Даффелл.

В британском правительстве все же есть люди, не учившиеся в пансионах. Может быть, их влияние как-то "разбавит" привычки выпускников элитарных частных школ?

"Проблема в том, что влияние этих выпускников таково, что даже те, кто не ходил в частную школу-пансион, начинают вести себя точно так же, как выпускники пансионов. Возьмите министра Майкла Гоувa. Его усыновил торговец рыбой из Шотландии. Гоув не учился в пансионе, но манера у него точно такая же, как у бывших учеников пансионов", — говорит Ник Даффелл.

Раньше во многих британских школах-пансионах в первые три недели вообще не разрешали пользоваться телефонами, чтобы отвлечь детей от мыслей о доме. Многие выпускники вспоминают спартанские традиции, холодный душ, сквозняки и ужасную еду.

"Среди взрослого населения Британии и сегодня есть люди, чей опыт школы-пансиона травмировал их и оставил неприятные воспоминания. Ясно, что пансион был неправильным выбором для них", — признает глава Ассоциации школ-пансионов Робин Флетчер.

Однако он полагает, что школы-пансионы сегодня сильно отличаются от пансионов прошлого. "В прошлом во многих школах-пансионах не было должной эмоциональной и социальной поддержки. Школы-пансионы сильно изменились. Сегодня в них работают профессионалы, для которых важнее всего безопасность и эмоциональное благополучие детей", — говорит Флетчер.

Учителя лучше умеют распознавать признаки эмоциональных проблем у ребенка. В школах есть специально разработанные процедуры борьбы с буллингом, который раньше был неотъемлемой частью жизни пансионов.

Теперь мобильные телефоны разрешены, а на полах лежат мягкие ковры. Британские власти ввели список минимальных требований к условиям, в которых должны жить ученики таких школ.

Однако, по мнению Маргарет Лаутон, это не меняет сути пансиона. Там учатся дети, оторванные от родителей. Ни один воспитатель или учитель в школе не может обеспечить такого присмотра, как родители. "Это дети, чья привязанность к родителям подорвана в раннем возрасте", — говорит Лаутон.

Она считает, что детям в пансионах не хватает ласки, не хватает общения со взрослым один на один. Отсутствие индивидуального внимания со стороны взрослых, по ее мнению, делает буллинг в этих школах неизбежным.

"Даже если у матери четверо детей, она всегда будет в курсе, если ее ребенка обижают. В пансионах просто не хватает персонала, чтобы так же внимательно следить за детьми, как родители", — говорит Маргарет Лаутон.

А что если совсем избавиться от частных школ? В прошлом году перед выборами некоторые политики из Лейбористской партии Британии предлагали постепенно интегрировать частные и государственные школы (партия выборы проиграла). "Это очень большой бизнес в нашей стране, и это не реалистичная цель — запретить образование в школах-пансионах", — рассказывает Маргарет Лаутон.

Ее организация "Поддержка учеников школ-пансионов" ставит перед собой, как она считает, более реалистичную цель. "Мы стремимся помочь тем, кто уже травмирован опытом пансионов. Другая задача — улучшить понимание того, как развивается ребенок", — говорит Маргарет Лаутон.

И изменения уже заметны. В Британии все большей популярностью пользуется посещение школ пансионов как обычных школ, то есть ученики, живущие недалеко от школы, приходят туда на день, не ночуя. Есть и другие варианты: когда ребенок приезжает домой на каждые выходные или ночует в школе только две-четыре ночи в неделю.

Жить дома и не платить за проживание в пансионе гораздо дешевле. Но эта мода на гибкие пансионы частично связана и с тем, что родители все чаще задумываются о психическом здоровье детей и их благополучии. "Значительно уменьшилось число британских родителей, которые посылают детей в пансионы в очень раннем возрасте", — с гордостью говорит Лаутон, вновь возвращаясь к своему детству.

"Я вспоминаю и говорю себе — о чем мои родители вообще думали? Они не любили меня так, как я люблю своих детей", — говорит она.

"Осторожно — детство очень короткое, — предупреждает Ник Даффелл — и даже если у вас не счастливая семья, ребенку лучше приходить домой каждый день после школы"

"Пожалуйста, не посылайте детей в пансионы, не поддавайтесь соблазну красочных брошюр школ-пансионов. Берегитесь английской атаки на эмоции!", — говорит он.

"В Англии не поощряют эмоциональность. Это очень старомодная черта нашего общества, сохранившаяся с викторианской эпохи в XIX веке", — добавляет он.

И даже глава Ассоциации школ-пансионов Робин Флетчер признает: "Пансион подходит не каждому ребенку. Поэтому решение учиться в пансионе должны принимать не только родители, но и сам ученик".