В опубликованном под годовщину российского вторжения в Украину китайском плане мирного урегулирования меньше всего оказалось, собственно, России и Украины. Конечно, оба географических понятия в изобилии встречаются в тексте, но Пекин использует документ для разговора с двумя другими аудиториями. Первая — это главный оппонент Китая США, а вторая — международное сообщество, пребывающее в растерянности от происходящего. План нужен Пекину для того, чтобы вернуться на мировую арену после трех лет пандемии и показать, что Китай остается державой "старого" миропорядка, который пытается разрушить Москва.
Delfi публикует этот текст востоковеда и эксперта Фонда Карнеги за международный мир Михаила Коростикова с любезного разрешения проекта Carnegie Politika.
О них и о себе
Пытаться разговаривать с Россией и ее руководством с помощью подобных документов совершенно бесполезно. С точки зрения Кремля, открыто опубликованный материал не имеет стратегической ценности, информация в публичном доступе нужна только для маскировки реальных намерений. Взять, например, Концепцию внешней политики России, где нет и намека на реальные цели российского курса, а вместо этого главной задачей обозначено "создание стабильной и устойчивой системы международных отношений на основе общепризнанных норм международного права". Обо всем действительно важном руководство России договорится с китайскими коллегами кулуарно, не оповещая ни мир, ни собственный народ.
С точки зрения Украины, Китай не годится на роль миротворца, потому что скомпрометировал себя тем, что не осудил открыто агрессию Москвы и, по общему мнению, тайно поддерживает ее в войне. Впрочем, Киев никогда слишком резко не осуждал Пекин, опасаясь, что ухудшение отношений увеличит китайскую помощь Москве. Президент Украины Владимир Зеленский, комментируя план на последней пресс-конференции, заметил, что "это уже что-то". "Какие-то пункты есть, которые мне понятны, есть мнения, с которыми я не согласен и весь мир не соглашается", — добавил он.
В любом случае подчеркнуто бессмысленная дипломатичность основных предложений Пекина, выступающего за "прекращение огня", "уважение суверенитета" и "решение гуманитарного кризиса", подсказывает, что адресатами послания являются не россияне и украинцы, а "значимые другие" для Китая в США и странах Азии.
Первый пункт плана — призыв к уважению суверенитета и территориальной целостности — был многими истолкован как прямая критика Москвы, но он в той же степени критикует и США. Вашингтон накануне объявил о 4–6-кратном увеличении своего военного присутствия на Тайване, территории, которую Китай считает своей неотъемлемой частью и которую никогда (и здесь важное отличие от российско-украинского сюжета) не признавал отдельной страной. Туда же можно отнести прошлогодний визит на остров спикера палаты представителей США Нэнси Пелоси, в ходе которого уважения к суверенитету Китая было немного, хотя США официально признают суверенитет Пекина над Тайванем.
Второй пункт — призыв отбросить "менталитет холодной войны" и "не расширять свою безопасность за счет окружающих" — тоже говорит скорее о проблемах самого Китая, чем о российских. В последние годы рост военного присутствия НАТО у российских границ был связан, прежде всего, с агрессивными действиями самой Москвы. А вот в случае Китая ситуация другая: несмотря на то, что Пекин избегает вооруженных конфликтов с соседями, США открыто взяли курс на ремилитаризацию региона. Вашингтон строит новые военные базы на Филиппинах, затаскивает Индию в антикитайские региональные инициативы и угрожает КНР санкциями за расширение сотрудничества с Россией.
Часть инициатив в китайском плане носят откровенно своекорыстный экономический характер. Например, призывы придерживаться положений "зерновой сделки" (Китай — крупный импортер продовольствия), "стабилизировать промышленные и торговые цепочки" (товары с AliExpress трудно доставлять в окопы) и "способствовать постконфликтному восстановлению регионов".
Последнее выглядит как заявка на участие в послевоенной отстройке разрушенных городов востока Украины. Стройкомплекс КНР — самый мощный в мире, он уже вовлечен в 30% новых строительных проектов в Африке, помогает восстанавливать пострадавший от наводнения Пакистан, разрушенный многолетней войной Ирак и многие другие части света. Кто бы ни вышел победителем из этой схватки, ему нужно будет очень много очень дешевого жилья.
Инициативы по гуманному обращению с военнопленными, защите мирного населения, недопущению голода и эпидемий выглядят просто как абзацы, списанные из учебника по международному гуманитарному праву. В документе нет никаких конкретных механизмов, которые позволили бы воплотить в жизнь хотя бы один из многочисленных "призывов". По сути, Пекин просто призывает вернуть все назад — к тому, какой ситуация была до начала вторжения.
Мы другие
Руководство КНР сделало ставку на образ страны как гаранта и хранителя стабильности, отстаивающего ценности "золотого века", 2000-х годов, когда, несмотря на эксцессы вроде войны в Ираке и мирового финансового кризиса, казалось, что мир нашел точку равновесия. Богатые страны доминируют, но щедро делятся с бедными инвестициями, включают их в свои производственные цепочки и снисходительно закрывают глаза на воровство технологий. Лейтмотивы такой эпохи — это мир, стабильность и развитие. В рамках "сообщества общей судьбы" под руководством Пекина конфликты будут решаться только миром, а взаимная ненависть не будет мешать торговле.
Фактически опубликованный план — первая крупная международная инициатива Пекина после XX съезда Коммунистической партии, прошедшего в октябре 2022 года. На этом съезде председатель КНР Си Цзиньпин окончательно завершил "эпоху 1976 года", переназначив себя на третий срок и нарушив немало неписаных правил, позволявших стране сохранять меритократию в условиях однопартийной диктатуры. Это породило в остальном мире естественные опасения того, что лидер КНР идет дорогой Владимира Путина не только в плане длительности правления, но и в плане погружения политического класса страны во все более мрачное видение мира, чреватое разрушительными решениями.
Особенно это актуально в свете того, что лидер КНР во время пандемии был изолирован не меньше, а то и больше, чем президент России. Если за три года, с начала 2020-го по конец 2022-го, Путин совершил 16 визитов в зарубежные страны, то Си Цзиньпин — всего шесть, причем первый после января 2020 года визит состоялся в сентябре 2022-го в Казахстан.
Другими словами, лидер второй экономики мира не покидал страну более двух с половиной лет. На Западе уже укрепилось мнение, что изоляция Путина во время пандемии внесла существенный вклад в то, что он решил начать войну. На таком фоне публикация благодушного китайского документа, который не мог не завизировать лично Си, выглядит разумной мерой, призванной успокоить партнеров.
Мирная, пускай и оторванная от жизни инициатива нужна Китаю для того, чтобы вернуться в большую международную политику после трех лет борьбы с пандемией. В своем плане Пекин подает себя как альтернативный Европе и США полюс, не втянутый ни в какие конфликты и выступающий с твердых консервативных позиций. Изложенные в документе 12 пунктов никак не способны изменить ход российско-украинского противостояния, но зато напоминают остальным странам о том, что выбирать между Западом и Россией в этом споре совсем не обязательно.
Фонд Карнеги за международный мир и Carnegie Politika как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за международный мир.
Эта статья была впервые опубликована на сайте Carnegie Politika.
Читайте другие материалы на Carnegie Politika:
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
