Но некоторые новые подробности стали известны в конце этого года после выхода в свет официальной летописи ведомства. Би-би-си рассказывает о тех из них, что имеют отношение к России и Советскому Союзу.
Одна из глав опубликованной 800-страничной истории Центра правительственной связи Великобритании называется "GCHQ против главного врага". И она целиком посвящена тому, как британские шифровальщики пытались прочитать и просчитать все движения СССР во время Холодной войны. По оценке западных специалистов, перехваты GCHQ предоставляли до 90% разведданных о Советском Союзе.
От царских депеш до мировой войны
Британия начала регулярно пытаться перехватывать радиопередачи и телефонные переговоры противников во время Первой мировой войны. Некоторые из ранних методов работы радиоэлектронной разведки теперь могут показаться примитивными и несколько забавными.
Например, одним из наиболее надежных методов перехвата информации на передовой считались вылазки на нейтральную полосу. Разведчики прятались в воронках от снарядов неподалеку от передовых блиндажей противника и просто внимательно слушали.
Чтобы перехватить телефонные переговоры между передовой и штабом, инженеры вкапывали в землю железные прутья или медные пластины с проводами, которые соединялись с прослушивающими устройствами.
Радиоперехваты были технически более сложным мероприятием, но здесь на помощь британцам пришел ведущий шифровальщик царской России Эрнест Феттерлейн. После Октябрьской революции он бежал в Англию, спрятавшись на борту шведского корабля. В 1919 году Феттерлейн был зачислен в Правительственную школу кодирования и шифрования (предшественник GCHQ). Коллеги отзывались о Феттерлейне высоко, называя его блестящим криптографом и прекрасным лингвистом, который может получить результат, независимо от языка, на котором было составлено послание.
Феттерлейн легко вскрывал новые шифры, которые стало использовать советское правительство. В итоге британцы могли читать значительную часть дипломатической переписки Советской России со странами Европы и Ближнего востока.
С 1930 года британские шифровальщики (наверняка при участии Феттерлейна, который с начала 1920-х годов возглавлял русский отдел Школы кодирования) смогли взломать систему связи Коминтерна, который нередко использовался Москвой для управления своей сетью шпионов и агентов влияния.
Информация о том, как долго британские власти могли следить за Коминтерном и что им удалось узнать, до сих пор засекречена.
Как отмечается в официальной истории GCHQ, к началу второй мировой войны британская Школа кодирования превратилась в "крупнейшее и лучшее в мире ведомство по взлому шифров". Радиоразведчики перехватывали и расшифровывали огромное количество радиосообщений, телеграмм и часть дипломатической переписки как противников, так и союзников. Но все эти перехваты не помогали понять, что происходило в головах Гитлера, Муссолини или Сталина, а значит, предсказать поступки ведущих мировых лидеров накануне Второй мировой войны Школа кодирования не могла.
Более того, нельзя сказать, чтобы все эти успехи давались британским шифровальщикам без усилий. В 1924 году один из работников Школы кодирования — Сидни Фрайер — совершил самоубийство на железнодорожных путях. Проведенное расследование показало, что шифровальщик продолжительное время находился в тяжелом психологическом состоянии из-за повышенной нагрузки на работе. После этого случая в Школе кодирования пересмотрели организацию рабочих смен сотрудников и улучшили условия работы.
Четыре года или несколько месяцев?
В годы войны GCHQ вывел британскую радиоэлектронную разведку на новый уровень, внедрив машинные методы дешифровки . Из продукта практически ручной работы криптоанализ превратился в механизированную индустрию. Самой известной частью этой работы является операция "Ультра", в ходе которой британцам удалось взломать немецкую шифровальную машину "Энигма" и перехватывать важнейшие сообщения нацистов.
В Британии давно бытует мнение, что достижения Алана Тюринга по взлому "Энигмы" приблизили окончание войны на два, а то и на четыре года.
Интересно, что автор официальной истории GCHQ профессор Джон Феррис решил поспорить с такой оценкой:
"Радиоэлектронная разведка, особенно программа "Ультра", сократила продолжительность войны в Европе на несколько месяцев, а также спасла жизни десятков или даже сотен тысяч солдат западных союзников".
Феррис отмечает, что дешифровка ряда сообщений играла важную роль в морских боях в Атлантике или операциях в Ливии, однако усилия британских шифровальщиков мало влияли на ход масштабных сражений между СССР и фашистской Германией.
Отдельное внимание в летописи GCHQ уделяется женщинам. Отмечается, что их вклад был впервые особенно значим во время работы над взломом "Энигмы". Из 10 тысяч сотрудников GCHQ во время войны три четверти составляли женщины. Правда, лишь немногие из них работали непосредственно над взломом шифров. Одна из них — Эмили Андерсон — считалась одним из лучших криптоаналитиков в мире и фактически возглавляла работу над взломом сообщений итальянских фашистов.
"Против главного врага"
Вскоре после окончания Второй мировой главной задачей GCHQ стал сбор информации о намерениях СССР. Первое время британцам во многом помогала семитонная вычислительная машина, которую они вывезли весной 1945 года из Германии. Немецкая разработка успешно декодировала секретную переписку советских военных в течение еще нескольких лет после войны.
29 октября 1948 года все шифры и протоколы связи СССР и его восточноевропейских сателлитов были в одночасье изменены. После этого GCHQ могла расшифровывать лишь небольшое количество секретных сообщений, зато британцы стали наращивать объемы перехваченных сообщений. И эта стратегия принесла свои плоды.
В ходе подавления венгерского восстания в 1956 году советские военные не использовали шифрование при переговорах непосредственно во время боевых действий. Это позволило специалистам GCHQ сначала перехватить, а затем детально изучить огромный массив переговоров военных разного уровня — от командиров дивизий до группы армий, подразделений ВДВ и звеньев боевой авиации. Все это было бесценной информацией для британских военных аналитиков. Они смогли понять, как будет себя вести их главный потенциальный противник в случае реального конфликта.
В ходе Карибского кризиса GCHQ успешно заметил рост интенсивности радиообмена со стороны советских торговых судов (позже выяснилось, что именно они перевозили ядерные боеголовки на Кубу). GCHQ не мог расшифровать перехваченные сообщения, но мог делать косвенные выводы о ходе операции, наблюдая за судами и радиообменом.
В целом на основе опыта и знаний, полученных в ходе перехватов во время подавления венгерского восстания и Карибского кризиса, аналитики GCHQ научились интерпретировать поведение советской военной машины и отчасти предсказывать ее поведение.
Так, специалисты GCHQ могло предупредить о начале крупной советской военной операции за рубежом за три-восемь дней до начала вторжения, но обычно не могли назвать точный день и час. Например, премьер Британии был предупрежден о начале советской военной операции в Афганистане за неделю до ввода войск.
Были у радиоэлектронной разведки и своих ограничения. Например, как мы теперь знаем, в 1950-х годах американцы и британцы получали информацию о советских стратегических бомбардировщиках только при помощи перехватов и аэрофотосъемки. В итоге НАТО существенно переоценивало мощность и численность этих бомбардировщиков. Позже США, напротив, недооценивали развитие советской ядерной программы.
В официальной истории GCHQ отмечается, что важную роль сыграли перехваты незашифрованных сообщений всевозможных советских чиновников, ученых и других гражданских специалистов. Эти сообщения были "тысячами маленьких огоньков среди тьмы", которые помогали британцам составить впечатление о том, что происходит внутри СССР во время холодной войны, отмечается в летописи GCHQ.
GCHQ не разглашает своих методов, не дает читать "сырые" перехваты и ежедневные отчеты своих сотрудников — это делается из соображений секретности, но еще и потому, что для непосвященного зрителя все это будет выглядеть как лавина непонятных и обрывочных сведений. Однако погруженные в картину происходящего аналитики GCHQ умеют делать важные выводы из этой какофонии сообщений.
В то же время автор книги замечает, что все усилия британских криптоаналитиков по взлому систем связи Кремля провалились. А вся система радиоэлектронной разведки "едва ли предоставляла какие-либо указания на то, как советские лидеры мыслят в плане стратегии, или на то, как они будут действовать в тех или иных обстоятельствах".
Какие истории оказались нерасказанными?
Написать официальную историю криптографической службы и радиоэлектронной разведки Британии доверили профессору истории Университета Калгари Джону Феррису. Он получил уникальный доступ к 16 млн документов, хранящимся в подвале штаб-квартиры GCHQ (в Британии это здание зовут "пончик" из-за его необычной формы). Руководство GCHQ также разрешило Феррису поговорить с рядом засекреченных сотрудников (как действующих, так и ветеранов).
Однако на некоторые темы спецслужба наложила вето. Например, Феррис описывает происхождение "Циркона" — сверхсекретного проекта по созданию британского спутника-шпиона — и называет его" самым дорогостоящим и позорным провалом GCHQ на ниве разработки высокотехнологичного оборудования". Но автор не приводит никаких подробностей того, почему именно этот проект был отменен.
В целом Феррису запретили освещать перехваты, касающиеся дипломатических отношений Британии после 1945 года, а также упоминать о "любых технических деталях и методах сбора информации, если они используются по сей день". Феррису также не разрешили ознакомиться с документами, вышедшими после окончания Холодной войны. Так что глава о последних 30 годах истории радиоэлектронной разведки Британии основана только на информации из открытых источников и интервью.
В GCHQ сообщили, что планируют рассекретить еще некоторые свои архивы в течение ближайших двух-трех лет. Но большинство документов спецслужбы, даже почти столетней давности, видимо, никогда не увидят свет.