История шамана Александра Габышева, дважды отправлявшегося пешком из Якутии в Москву, чтобы "изгнать Путина", вызвала большой общественный резонанс. После первого задержания, в конце сентября 2019 года, шамана доставили в психиатрический диспансер Якутска и по результатам амбулаторного "экспресс-обследования" признали опасным для себя и окружающих.
Кроме того, на него завели уголовное дело об экстремизме и поместили под подписку о невыезде. Сам Габышев рассказал тогда DW по телефону, что считает себя "здоровым и вменяемым человеком" и результаты экспертизы не признает.
С тех пор о шамане, если не считать его повторную попытку отправиться в Москву в декабре 2019 года, стали потихоньку забывать. Однако недавно его история получила неожиданное продолжение. 12 мая к дому сестры Габышева, где он проживал в последнее время, приехали медики в сопровождении полицейских и стали требовать у шамана, чтобы тот сдал тест на коронавирус. После того как он отказался впускать их, группа силовиков взяла дом штурмом. Габышева вывели в наручниках, без обуви и отвезли в психиатрический диспансер Якутска.
Госпитализация шамана Габышева
Добровольность проведенной таким способом госпитализации вызывает сомнения у правозащитников и адвокатов. По словам Алексея Прянишникова — координатора организации "Правозащита Открытки", предоставившей шаману двух адвокатов для защиты по делу об экстремизме, поначалу в диспансере отказались принимать Габышева, поскольку у того не было при себе документов.
"Он вышел из диспансера, однако на улице был снова встречен двумя мужчинами в штатском, которые сопроводили его обратно, причем довели, несмотря на действующий из-за коронавируса карантин, непосредственно до палаты", — рассказал правозащитник DW. Впоследствии выяснилось, что звонок "скорой", которая доставила Габышева в диспансер, сделал сотрудник ФСБ, указывает юрист Прянишников.
Для него очевидно, что Александр Габышев стал жертвой "принудительной госпитализации, которую используют для того, чтобы изолировать шамана". При этом правозащитник отмечает с беспокойством, что, судя по его наблюдениям, этот случай — далеко не единственный в своем роде за последнее время.
Дела сироты Игоря Горланова и активистки Натальи Подзоровой
28 мая адвокатам "Правозащиты Открытки" удалось добиться в Мосгорсуде признания незаконным помещения на психиатрическое лечение сироты из Новокузнецка Игоря Горланова. Покинув детский дом, он начал активно выступать в защиту прав сирот, требуя предоставить полагающуюся ему по закону квартиру. В декабре 2019 года Горланов приехал в Москву и стал требовать приема в администрации президента.
"Его поведение показалось сотрудникам органов подозрительным, Горланова задержали. А после того, как в отделении он начал переписывать номера жетонов полицейских, его отправили в четвертую городскую психиатрическую больницу имени Ганнушкина, где оперативно собранная комиссия приняла решение о необходимости принудительной госпитализации активиста. В конце декабря это решение утвердил Преображенский районный суд", — рассказывает правозащитник Прянишников.
В аналогичную ситуацию весной 2019 года попала пензенская активистка Наталья Подзорова, известная в городе критикой российской системы здравоохранения и местного губернатора. Оказавшись 9 марта по состоянию здоровья в городской клинической больнице №4, Подзорова, будучи недовольной качеством медицинского обслуживания, объявила сухую голодовку. Днем позже главврач распорядился доставить ее в областную психиатрическую больницу, пишет онлайн-издание "7х7". Однако впоследствии, 13 марта, Первомайский районный суд Пензы не удовлетворил иск психбольницы о принудительной госпитализации активистки.
"Тенденция к возрождению карательной психиатрии"
"Сегодня в России есть тенденция к возрождению системы карательной психиатрии, хотя по масштабам она и не сопоставима с советской", — говорит в интервью DW правозащитник и журналист, сооснователь Независимой психиатрической ассоциации России
Александр Подрабинек. Десятилетия он посвятил изучению политических злоупотреблений с использованием психиатрии в СССР. В итоге Подрабинек написал книгу "Карательная медицина", в которой проанализировал случаи около 200 жертв.
Принудительное психиатрическое лечение он считает репрессивным методом из прошлого, к которому нынешняя власть прибегает, "когда привлекать людей по какому-то уголовному делу не очень удобно или для этого нет оснований". В современной России этот метод пока применяется в "эксклюзивных" случаях, указывает Подрабинек. "Однако попытки возродить такую систему налицо, и случай с шаманом Габышевым это демонстрирует", — добавляет он.
Дело шамана он считает политически мотивированным. "С одной стороны, они (люди, находящиеся у власти. — Ред.) могли воспринять с опасением его угрозы "изгнать Путина", а с другой — у них просто не хватило самоиронии, чтобы отнестись к этому адекватно. Это не те монархи, которые имели смелость держать при себе шутов, говорящих им правду", — подчеркивает Подрабинек.
Психиатрическое лечение как способ дискредитации
О тенденции направлять на психиатрическое обследование людей, выступающих с критикой в адрес власти, говорит в интервью DW и доктор исторических наук, политический аналитик Валерий Соловей. По его мнению, эта тенденция особенно заметна в провинции, но не только. "Это как две капли воды похоже на то, что происходило в СССР с диссидентами в 1960-1970-х годах прошлого века. Даже препараты часто используются те же самые, с поправкой на более совершенную фармакологию", — отмечает он.
"Политически мотивированную психиатрию" Соловей называет инструментом, к которому власти прибегают, чтобы избежать мер откровенно репрессивного характера. "Это очень удобно: "Нет, он не политический оппозиционер, он просто невменяемый человек", — объясняет эксперт логику действий власти.
По мнению Валерия Соловья, подобные меры бывают нужны власти и для того, чтобы дискредитировать неудобного человека или просто отделаться от него. Таким образом, стать жертвой принудительного психиатрического лечения может и человек, не имеющий никакого отношения к политике, то есть практически каждый.
Правозащитник Алексей Прянишников вспоминает о случае с московской пенсионеркой Натальей Шубиной. 15 апреля 63-летняя женщина вместе с сыном отправилась в аптеку. Когда к ней подошла группа сотрудников полиции, чтобы проверить документы, она повела себя очень эмоционально, рассказывает Прянишников. В итоге ее посадили в машину и отправили в психбольницу. Полиция настаивала на принудительной госпитализации Шубиной, но суд ходатайство отклонил.
Как защититься от угрозы принудительной госпитализации
"Если у человека есть адвокат, нанятый по договору, а не предоставленный государством, шансы на благополучное разрешение ситуации велики", — делится опытом Алексей Прянишников. По его словам, столкнувшись с угрозой принудительной госпитализации, очень важно сохранять спокойствие и настоять на том, чтобы позвонить родственникам и адвокату. Со своей стороны политолог Валерий Соловей рекомендует сделать все, чтобы привлечь внимание СМИ. "Публичность — это не стопроцентная защита, но это единственное, что хоть как-то способно вас защитить", — говорит он.
"Сегодня в России много психиатров, которые искренне возмущаются практикой принудительной госпитализации и попытками использовать ее в политических целях, — отмечает правозащитник Александр Подрабинек. — Врачи находят в себе смелость упираться и не следовать настоятельным рекомендациям следователей, в том числе ФСБ, так что у них не получается то, что так легко получалось раньше".
Что касается шамана Александра Габышева, то 2 июня суд в Якутске удовлетворил иск психиатрического диспансера о его принудительной госпитализации, поданный на 16 дней позже срока, предусмотренного для этого законодательством, сообщил DW Алексей Прянишников.
По данным Российского общества психиатров, историей Александра Габышева заинтересовалась Всемирная психиатрическая ассоциация. Кроме того, 3 июня член комитета Госдумы РФ по охране здоровья Борис Менделевич обратился к министру здравоохранения России Михаилу Мурашко с просьбой поручить РОП проверить корректность оценки состояния психического здоровья Александра Габышева и обоснованность его принудительной госпитализации.
На направленный РОП запрос DW о том, знают ли члены общества о случаях назначения принудительного психиатрического лечения в политических целях в современной России, к моменту публикации материала ответа получено не было.
