Трактор не спас. Белорусские власти сначала игнорировали Covid-19, а потом придумали, как его использовать  (25)

Первый случай коронавируса в Беларуси был зарегистрирован 20 февраля 2020 года, первая смерть — 31 марта. Сначала в больницы попадали не только все, у кого был подтвержден диагноз, но и их контактные лица первого и второго уровня. Те, кто приезжали из-за границы, считались "контактами второго уровня", если у них хоть немного повышалась температура.

Массовые госпитализации помогали сдерживать распространение вируса, но быстро привели к переполнению больниц здоровыми людьми. Большинству из них приходилось оплачивать больничный. Постепенно система стала отказываться от госпитализации контактных лиц, и вирус стал распространяться быстрее. Больницы заполнили пациенты с коронавирусом, из аптек пропали маски, перчатки и санитайзеры, медики жаловались на нехватку средств индивидуальной защиты. Минздрав при этим заявлял, что все под контролем, а Александр Лукашенко называл пандемию психозом, советуя лечить коронавирус водкой и ездой на тракторе: "Люди на тракторе работают, никто не говорит про вирус. Там трактор вылечит всех! Поле всех лечит!".

По официальным данным, на 15 мая 2021 года в Беларуси было официально зарегистрировано 374 714 случаев заражения коронавирусом и 2 691 связанная с ним смерть. Социологическое исследование белорусской компании SATIO и немецкого фонда имени Фридриха Эберта дает другие цифры: предполагается, что данные занижены почти в 15 раз. Данные ООН тоже косвенно подтверждают занижение официальной статистики: общая смертность в апреле 2020 выросла на 5% (+543) по сравнению с апрелем 2019, в мае прирост к прошлому маю составил уже 12% (+1309). В июне по сравнению с таким же месяцем 2019 года было зафиксировано на 40% (+3753) смертей больше. Власти за эти месяцы признали 92, 147 и 158 смертей, связанных с коронавирусом.

Дальше — еще интереснее. В Беларуси есть официальная статистика смертей, связанных с Covid-19, но смертности от ковида как такового будто бы и нет. Секрет успеха — в игре слов. В Беларуси умирают не от коронавируса, а от хронических заболеваний. Коронавирус у погибших людей просто "выявлен". В апреле 2020 года Лукашенко заявил: "Коронавирус — это даже не толчок. Это та атмосфера, в которой развиваются их хронические болезни. Вот в чем причина. Поэтому я говорю, что у нас чисто от коронавируса ни один человек не умер".

Когда стало известно о первой смерти, связанной с коронавирусом, Лукашенко публично обвинил погибшего актера Виктора Дашкевича в том, что тот продолжал ходить на работу во время пандемии: "Мы же просили. Ему завтра будет 80 лет, чего ты ходишь по этой улице и тем более работаешь?". Спустя несколько дней он прокомментировал и другую смерть пациента с коронавирусом: "А как можно жить 135 кг весом?".

Официально количество умерших "с коронавирусом" при этом никогда не превышало 11 человек в день, и ни в какие математические модели соотношение заболевающих и умирающих не вписывается. Например, 10 июня в Беларуси был зафиксирован 801 новый случай Сovid-19 и 6 смертей, 10 сентября — 189 новых пациентов и снова 6 умерших, а 10 декабря — 1939 новых случаев и 8 смертей. С первого апреля по 10 мая 2021 года ежедневно регистрировалось от 697 до 1735 новых случаев коронавируса, уровень смертности оставался стабильным — почти все дни "с выявленным коронавирусом" умирало 10 человек, и только четыре раза в апреле и один день в мае этот показатель снижался до 9.

Бывший директор Республиканского научно-практического центра "Кардиология" Александр Мрочек считает, что официальная статистика смертности от ковида занижена благодаря тому, что смерти от коронавируса спрятали в категорию "болезни кровообращения". Владимир Мартов, теперь уже бывший заведующий отделением анестезиологии и реанимации Витебской больницы скорой медицинской помощи, в марте публично рассказал о январской аварии с кислородом, из-за которой погибли пациенты на ИВЛ. Врач рассказал Delfi, что прежде чем обнародовать эту историю он написал письмо о проблеме лично министру, но тот дал понять, что тема перебоев в работе кислородных точек для него не важна. Мартову сделали выговор и не продлили контракт, надеясь замолчать эту тему.

Интересно, что публичные заявления Минздрава о парадоксально низкой смертности, связанной с ковидом расходятся не только с социологическими исследованиями и свидетельствами практикующих медиков, но и с данными местных ЗАГСов. Так, анализ информации о смертности из ЗАГСов Минска показал, что в столице в 2020 году от ковида умирало больше людей, чем официально по всей Беларуси.

А вот что рассказывает Владимир Мартов про оснащение медиков в Витебске: "В начале эпидемии тема СИЗов была провалена. То есть больницу, которую готовили под ковид (инфекционную) экипировали. Но этого было недостаточно. Полыхнуло в формально чистых больницах, и в конце марта с кожвендиспансере не было даже марлевых масок в достаточном количестве. Когда открывали мою БСМП, министр Караник лично привез нам СИЗы. Но все равно я и мои коллеги 3 апреля зашли в СИЗах, полученных по помощи добровольцев. Потом все наладилось. СИЗов стало хватать. Проблема в защите медперсонала вне красной зоны. Здесь по-прежнему администрации хочется экономить. Ну, и СИЗ и респиратор не на одну смену, конечно".

С нехваткой средств индивидуальной защиты столкнулись многие страны, но в Беларуси ситуация усугублялась за счет того, что государство отказывалось признавать проблему. И пока чиновники рассказывали, как медики обеспечены всем необходимым, в стране повсеместно открылись стихийные цеха по пошиву масок и специальных костюмов, производству защитных щитков и переходников для масок для снорклинга. Крупнейшая тематическая кампания солидарности и помощи #ByCovid19 за три месяца собрала через краудфандинг 360 тысяч долларов, на которые удалось закупить 450 тысяч единиц средств индивидуальной защиты.

Спустя три месяца, когда государство и благотворительные проекты смогли более-менее обеспечить медиков всем необходимым, большой сбор прекратился. А когда началась вторая волна пандемии, #ByCovid19 не смогла возобновить работу: во-первых, государство к тому времени заблокировало площадку для сбора средств МолаМола. Один из ее сооснователей Эдуард Бабарико оказался в СИЗО по политическим причинам. Во-вторых, сооснователи самой #ByCovid19 были вынуждены уехать из страны — тоже из-за преследования со стороны властей. "Государству было бы неплохо определиться с приоритетами, — писали волонтеры о своем решении не возобновлять работу во время второй волны. — Если хватает на водометы и системы "Барьер" — то должно хватать денег и на ИВЛ и кислородные концентраторы. Если хватает ресурса надеть балаклаву или маску на каждого силовика — значит есть деньги на медицинские маски и респираторы. Если хватает денег оплачивать многомесячные дежурства сотен омоновцев — значит хватает на оплату и сверхоплату труда нужного количества медработников".

Беларусь не вводила локдаун ни в одну из волн коронавируса, и частный бизнес был вынужден подстраиваться под пандемию без помощи со стороны государства. Не было арендных и налоговых каникул, компаниям надо было придумывать, как выживать в условиях упавшего спроса, а Александр Лукашенко еще в самом начале пандемии напрямую угрожал бизнесу: "Если только хоть одна компания, мелкая или большая, выкинет на улицу людей (в государственных это невозможно, потому что мы это контролируем), она вряд ли дальше будет существовать в Беларуси".

Страна не стала закрывать границы. В разгар первой волны прошел парад в честь 9 мая, а представители Минздрава на брифингах выступали без масок. "Власти игнорировали ковид, поскольку понимали, что локдауна экономика не выдержит, — сказала Delfi политический аналитик Катерина Шматина. — А также успокаивали общество, что медицинские учреждения, то есть государственная медицина, справляются с ситуацией и владеют необходимыми ресурсами. Думаю, расчет был на то, чтобы во время предвыборной кампании показать, что Лукашенко и созданная им система все держат под контролем".

Но получилось наоборот. Теперь, анализируя белорусские протесты, которые начались в августе 2020 года, часто говорят, что реакция властей на пандемию могла стать "последней каплей". Во время предвыборной кампании власти использовали коронавирус как предлог, чтобы не допускать независимых наблюдателей в избирательные комиссии. Ссылаясь на пандемию, к политическим заключенным не допускали адвокатов. При этом коронавирус не помешал властям провести парады на День победы и День независимости, Лукашенко публично называл защитные маски намордниками, а чиновники (в том числе и от Минздрава) постоянно появлялись на публике без масок.

Со временем власти стали обвинять протестующих в том, что именно из-за протестов ухудшается эпидемиологическая ситуация. "Правда, бог нас пока еще миловал, не пошла эта вторая волна, как в Европе. Но должен сказать, что вот эти наши "терки" на улицах, они дают себя знать, и у нас нет того спада, как это было когда-то", — заявлял еще в августе Лукашенко.

Ковид также не помешал держать людей в переполненных автозаках и камерах изоляторов. В первые несколько суток после выборов в минском изоляторе на улице Окрестина были так называемые душегубки — в четырехместных камерах могло находиться более 30 человек. По словам Олеси Стоговой, задержанной в Минске 9 августа, в женской камере размером 4 на 4 метра было 38 человек.

Из внутренних двориков, предназначенных для прогулок, тоже делали душегубки. "Двор — это каменный мешок: четыре бетонные стены, бетонный пол и решетка под открытым небом. Мы измерили — это метров 30 квадратных, а нас там было 80", — вспоминает Виталий Савко, которого задержали 10 августа.

Согласно промежуточному отчету Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси, "государственными органами намеренно не предпринимается никаких мер для защиты задержанных от заражения коронавирусной инфекцией и для изоляции и лечения тех, у кого присутствуют симптомы заболевания. В таких условиях — массовых задержаний и отсутствия профилактических мер — места лишения свободы стали местами массового заражения Covid-19".

Независимое издание reform.by провело на эту тему собственное исследование — они опросили 520 человек, которые попадали в изоляторы в октябре и ноябре 2020 года, о мерах профилактики, тестах на ковид для задержанных и оказании медпомощи. Оказалось, что практически единственной мерой профилактики были маски на лицах сотрудников. Санитарная обработка камер почти нигде не проводилась, в изоляторе в Жодино часто выдавали меньше предметов посуды, чем было людей в камере. Из 520 человек у 228 человек симптомы болезни проявились во время административного ареста, у 82 человек — на протяжении нескольких недель после выхода на свободу. 50 человек ответили, что у них болели сокамерниики и сокамерницы.

Только один человек из всех опрошенных сказал, что в изоляторе его тестировали на коронавирус. Заболевших в отдельные камеры почти никогда не переводили, в медицинской помощи чаще всего отказывали. Некоторые люди отметили, что вместо того, чтобы изолировать заболевших, к ним наоборот подселяли новых людей.

При этом передачи в изоляторы сначала можно было передавать каждый день, а со временем, ссылаясь на пандемию, их стали принимать раз в неделю, а потом временно отменили вовсе. Для задержанных отказывались принимать в том числе лекарства, которые могли облегчить течение коронавируса.

* * *

30 марта 2021 года в Минске открылась выставка "Машина дышит, а я — нет", посвященная борьбе с коронавирусом. 1 апреля сотрудники МЧС пришли на площадку, где проходила выставка, и нашли там нарушения, из-за которых место временно закрыли. Через несколько дней у организаторок выставки прошли обыски, их задержали. Двоих осудили по административному кодексу, а Татьяну Гацуру-Явроскую арестовали в рамках уголовного дела. Спустя десять суток ее отпустили под подписку о невыезде, не предъявив обвинений.

К тому времени ее мужа, гражданина Украины, избили и заставили покинуть страну под угрозой отправки сына в приют.