Foto: Publicitātes foto
Разговор с детским хирургом многопрофильной клиники хирургии AIWA Clinic о призвании, возможностях растущего организма

На счету доктора медицины Олафа ВОЛРАТСА, который 27 лет оперирует деток и подростков, в том числе как онкохирург, немало сложных операций и счастливых историй. Своих маленьких пациентов — каждого ребенка — он искренне любит, уважает и принципиально никогда не обманывает…

Хирург говорит, что шансы на выздоровление у детей огромны, резервы молодого организма велики и что всегда, даже в самых сложных медицинских случаях, надо упорно бороться с недугами и верить в успех. С таким убеждением и огромным опытом Олафс Волратс сегодня лечит маленьких пациентов.

Где-то читала, что сравнивать детскую хирургию и взрослую — это все равно что сравнивать детские книжки и взрослые. Нельзя сказать, что взрослая книжка — это та же детская, просто напечатанная мелким шрифтом… Понятно, что все тут сложнее, чем мы даже можем представить.

Скажите, как, почему вы пришли именно в эту область хирургии? Из-за вашего дедушки — профессора Александра Биезиньша, которого называют отцом латвийской детской хирургии?

Не без этого, наверное. Меня в семье окружали медики. Не только дедушка был замечательным доктором, но бабушка тоже — она занималась здоровьем новорожденных, была завотделением больницы. Мама — врач (работала в микробиологии), а ее брат — нейрохирург.

Но решение стать хирургом ко мне пришло в момент, когда я третьеклассником случайно разбил рукой домашнюю настольную лампу и так сильно порезался, что рану пришлось зашивать. Удивительно, но ни капли не было страшно и даже было интересно, и тогда я четко осознал, что буду хирургом, детским или взрослым — тогда еще не думал. И этого решения своего уже не менял: поступил и в 1992 году окончил Рижский университет им. Страдыня, и вот все, что я 27 лет делаю с того момента, — это операции детям разных возрастов.

Знаю, что более десяти лет вы отработали онкохирургом… Уму непостижимо, как можно столько лет выдерживать то огромное физическое и эмоциональное напряжение, которое всегда падает на человека вашей профессии.

С детьми лучше, чем со взрослыми: маленькие пациенты честнее, искреннее, а главное, охотнее верят во все хорошее, что очень важно для процесса выздоровления. Они научили меня ценить и любить жизнь так, как взрослые не всегда уже способны, — скажем, смотреть на облака через больничное окно и видеть там животных или чудесные растения.

Но разве с детьми легко найти контакт? Если какому-то карапузу предстоит операция, после которой он испытает массу неудобств и запретов, как это можно объяснить маленькому человеку?

Для меня почему-то нет проблем договориться с ребенком. Некоторых мамочек и бабушек иногда намного сложнее убедить в необходимости какого-то конкретного лечения: приходится уговаривать, увещевать, настраивать, успокаивать, приводить аргументы…

Дети, они тебя чувствуют по-другому, они понимают правду, даже если ты ее прямым текстом не говоришь. Даже совершенные малыши осознают, насколько сложен или прост их диагноз и как надо себя вести, чтобы поскорее поправиться и уехать из больницы домой.Тяжелобольные дети знают, ради чего стоит потерпеть некоторые неприятные процедуры.

Скажите, а дети с опухолями всегда понимают, насколько опасна их болезнь?

Конечно. Всегда. Обычно они делятся своими страхами и знаниями с соседями по больничной палате…

В целом современные дети плохо информированы о больницах как таковых и, когда попадают к клиническому доктору с тем же аппендицитом, очень нервничают. Им страшно. Помните старый мультфильм про бегемота, который очень боялся прививок? Так и тут — малыши и даже подростки иногда просто трясутся от страха и неведения, так как почему-то предполагают, что дядя-хирург сделает им что-то ужасное, причинит жуткие страдания. Что они такое смотрят в своих телефонах и планшетах? Но когда ты как врач спокойно и подробно все объясняешь, дети, как правило, успокаиваются. Самые маленькие легко отвлекаются на мультфильмы и забывают про свое желание плакать и бояться. Повторю свою мысль: с детьми почти всегда можно договориться.

Детский мир — это своя отдельная психология. Мне как хирургу нужно уметь собрать анамнез, скажем, выяснить локализацию боли у малыша, еще не умеющего говорить, или у упрямого скрытного подростка, который иногда и говорить не хочет. В любом случае с ребенком нужно разговаривать — и говорить нужно правду, пусть и страшно, но ребенок должен понимать, что будет происходить.

Доктор, правда ли, что детская онкология поддается лечению даже лучше, чем взрослая?

Замечу, что у детей совсем иная, если так можно сказать, картина онкологии. Все иначе, а поэтому иные схемы воздействия на опухоли. Время от времени, встречая своих бывших пациентов, радуюсь — часть из них уже своих деток растят. Конечно, фамилий я называть не буду, но среди них немало по-настоящему счастливых людей.

Вообще, все детские болезни, не только онкологические, — это особая статья. Это совершенно другая специфика. И надежды, и удачи — всегда больше. Так решила природа или решил Бог — кто во что верит, но жизнеспособность детей реально велика.

Вот тут я бы хотел попросить родителей: будьте внимательны к своим чадам, наблюдайте за ними пристальнее. Следите за питанием, ведь если ребенок становится полным, то это может быть нехорошо для его здоровья. Обращайте внимание, что ваши дети смотрят в своих гаджетах, как тренируются, сколько спят, куда ходят, с кем дружат. Молодые родители подчас бывают сбиты с толку разной околомедицинской мифологией. Например, был случай, когда мама оставляла больного ребенка с ангиной и ларингитом в проветриваемой комнате, думая, что морозный свежий воздух будет ему полезен. Так она услышала где-то… И кто выдумал такое? При воспалении миндалин нужны шарфик на шее, носочки и теплое питье — ромашка… И нормальная, адекватная медицинская терапия! Меня пугает обилие неверной информации, которая сыплется на юных мамочек из Интернета и прочих источников. Что с этим делать? У меня нет ответа. При этом в Интернете можно найти много правильной медицинской информации, главное, обращать внимание на источник таких данных.

С какими диагнозами у детей можно рассчитывать на возможность лечения и операции в AIWA Clinic?

Это проблемы новорожденных, патологии грудной клетки и брюшной полости. Мы здесь проводим плановые операции в случаях паховой грыжи, крипторхизма, а также связанных с развитием органов горла и щитовидки. Что-то возможно из новообразований… У нас очень хороший анестезиолог и просто отличные опытные операционные сестрички. Процесс лечения в клинике очень хорошо организован.

Последний вопрос: доктор, откуда силы черпаете? Ну вот ясно же, насколько сложна ваша работа, это ежедневное сражение за здоровье детей. Одни глаза больного малыша, которого вы готовите к операции, чего стоят…

Бог дал мне врачебное ремесло, за него и спросит. Все прочее, что бы я сейчас ни сказал, будет звучать театрально. Когда выздоравливающий малыш дарит тебе леденец, зажатый в маленьком кулачке, разве такое можно предать?

Удачи вам, доктор!

Более подробная информация о враче aiwaclinic.lv

Доктор медицины Олаф ВОЛРАТС детей принимает и поликлиниках VCA, на консультацию можно записаться здесь.

До AIWA Clinic удобно добираться — она находится на ул. Маскавас, 241. Есть бесплатная автостоянка. Записаться на консультацию можно по тел.: 20022581, 67799100; по эл. почте: info@aiwaclinic.lv, а также на сайте: aiwaclinic.lv.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!