
Можно ли приравнивать путинизм к сталинизму, а нацизм к коммунизму? Передается ли "совковость" по наследству? Как простить прошлое и соединить разрозненное общество Латвии? Есть ли у власти "царские знаки" и что спрятано за тайной семьи Путина? Александр Эткинд, профессор Европейского университета во Флоренции, долгие годы преподававший в Кембридже, рассказывает порталу Delfi о механизмах исторической памяти.
Историк культуры и литературовед Александр Эткинд в советское время работал психологом, а сейчас профессионально занимается исторической памятью. Он много лет был профессором Кембриджского университета, а недавно переехал в Европейский Университет во Флоренции. В качестве эксперта по исторической памяти Эткинд был приглашен на участие в дискуссии "Институты памяти: в России и в Прибалтике" в рамках российского проекта "Диалоги", переехавшего в Латвийскую национальную библиотеку (ЛНБ). Вместе с директором Замка света Андрисом Вилксом профессор Эткинд пытался ответить на вопросы, как по-разному организованы и работают институты памяти в России и Прибалтике и как происходит этот отбор внутри общества — о чем помнить, а о чем забывать.
По наблюдениям Эткинда, природа институтов памяти в странах Восточной Европы весьма политическая. К примеру, в Украине и Польше они занимают спорные позиции, уходящие в правый политический спектр. В то время, как исторические документы англо-саксонских стран по большей части хранятся в общественных и университетских библиотеках, в странах Восточной Европы для этого созданы некие "промежуточные пост-тоталитарные образования". "Наверное, когда-нибудь эти документы станут более доступными, а сакральные процедуры допущать или нет, станут проще, но пока они на острие активной политической борьбы", — предположил профессор.
На это Андрис Вилкс отметил, что в Латвии на сегодня все исторические документы (насколько ему известно) находятся в открытом доступе, кроме так называемых "мешков КГБ", вокруг которых идут жаркие дебаты: одни призывают их открыть и пустить информацию в ход, другие считают, что надо все сжечь и забыть, что все равно там много важных документов исчезло, а значит получится кривая информация…

На фото: директор Латвийской национальной библиотеки Андрис Вилкс, журналист Николай Солодников, профессор Александр Эткинд на диалогах "Открытой библиотеки" в ЛНБ.
Эткинд считает большой ошибкой объяснять текущие политические события из прошлого, каким мы его помним и знаем. "Политики демократических стран отвечают только перед настоящим. Власти авторитарных стран тоже зависят от настоящего — экономики, прессы, рейтингов, которые они сами себе построили. Все они боятся будущего. Впрочем, о будущем судят по опыту прошлого".
Опыт прошлого навевает Эткинду тревожные мысли: "В отличие от первой и второй мировых войн, распад СССР обошелся на тот момент без большой крови. Но есть идея, которую я вычитал в одной статье Ленина, написанной накануне революции. Он отмечал, что, в отличие от Америки, где освобождение черных рабов было возможно только благодаря гражданской войне, освобождение крепостных крестьян в России произошло без крови. На самом деле, это была политическая манипуляция царского правительства, которая лишь отсрочила большое кровопролитие. Ленин писал, что оно еще свершится, и оказался прав. Есть идея, что все большие перемены замешаны на крови — как писал русский поэт Некрасов, "дело прочно, когда под ним струится кровь". И если тогда в 90-х крови не было, это значит, что она была перенесена в будущее. Но будущего мы не знаем".
- 1. Легче проводить аналогии Путина с Эрдоганом и Трампом, чем со Сталиным
- 2. Россия когда-нибудь извинится, но вряд ли оплатит ущерб
- 3. Культ жертвы не вредит — жертва имеет право на память и скорбь
- 4. Коммунизм и нацизм надо сравнить и показать различия
- 5. Да, у Путина другой доступ к информации, но в итоге-то прав Навальный