Люблю круассаны по утрам. Мария Наумова о выборе между Россией и Европой  (71)

23 июня Марии Наумовой исполнилось 42 года, из которых больше половины она посвятила творчеству. Впрочем, семейная легенда гласит, что свой первый сольный концерт Мария дала в два с половиной года — для бабушки и соседей застрявших в лифте. К большой сцене шла целенаправленно — через школьный хор и ансамбль "Рондино" в ДК ВЭФ, но все решил случай…

Известный своим гениальным чутьем на молодых звезд Раймонд Паулс по предложению своего друга поэта Михаила Танича пришел послушать выступление девушки на улице, у юрмальского ресторана "Ориент". Он с ходу предложил выступать вместе в Национальной опере, вручив для разучивания ноты произведений Джорджа Гершвина. И пропал на полгода. Когда набравшись смелости, Мария позвонила Маэстро, тот подтвердил, что все серьезно.

Впоследствии, Паулс еще не раз сыграл роль в судьбе своей новой протеже. Именно Маэстро посоветовал Марии больше петь по-русски. Так появился ее первый альбом "До светлых слез". Он дал ей возможность сыграть в мюзиклах "Сестра Керри" и "Дамское счастье". Паулс дал певице и решающую подсказку перед тем "Евровидением-2002": надо делать историю. И Мария сделала историю и вошла в нее — с песней "Я хочу" и знаменитыми брюками, которые по ходу действа превратились в эффектное платье…

С победой Марию поздравила президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга. С тех пор карьера понеслась семимильными шагами, пока в 2006 году Мария не вышла замуж за бизнесмена Райтиса Буллитиса. А вскоре молодая семья приняла решение переехать жить в Париж.
С тех пор Мария Наумова появляется в Латвии эпизодически. Время от времени балуя публику большой новой программой с участием музыкантов из Франции, Испании, Румынии — "Полночь в Париже", Romani rat ("Цыганская ночь"), "Колыбельные"…

Этим летом фестиваль Latvijas Perle предложил ей дать концерт в зале "Дзинтари" — исполнить хиты прошлых лет. Мария решила освежить "золотой запас", отдав в аранжировку не слышавшим раньше эти песни французам. "В программу войдут песни из всех моих альбомов — альбома "До светлых слез" на слова Танича и Дозорцева и музыку Паулса, французского альбома Ma Voix, Ma Voie, наверняка прозвучит иная версия евровизионного хита и, конечно, что-то совсем новое", — рассказала певица.

На сцене в концертах "В один прекрасный день" (27 августа — в Елгаве, 28 — в Валмиере, 29 — в Юрмале, 30 — в Лиепае) появится смешанный состав — местная команда Наумовой и приглашенные французские музыканты, в том числе один из лучших в мире гитаристов "мануш" Себастиан Жино. "Надеюсь, что для зрителей этот концерт станет приятным воспоминанием и музыкальным удовольствием", — говорит певица.

- Следишь ли ты за ставшим для тебя триумфальным конкурсом "Евровидение"?

- Нет, не смотрю даже. С музыкальной точки зрения мне это никогда не было интересно. Мне кажется, что "Евровидение" все больше превращается в технический конкурс.

Я стараюсь не тратить время на то, что мне не нравится, ведь его и так катастрофически не хватает. Обычно я постфактум смотрю латвийский номер и номер победителя. В этом году даже не знаю, кто выиграл. Кажется, Швеция, но песню не слышала.

- Как и ты 13 лет назад, Амината вышла на сцену в красном платье. И ей удалось прорваться в финал. Может, дело в красном?

- Не думаю. Но ей это платье очень подходило. Мне кажется, что Амината смотрелась очень гармонично в целом: эффектное платье, волшебные движения крылатых рук, световое решение, красивый голос, некая экзотика… Все было ровно в той пропорции, какой надо.

- После победы на "Евровидении" тебе, русскоязычной певице, любимице Паулса, наверняка предлагали контракты на Россию?

- Да. Этот конкурс был супермоментом, когда надо было принимать серьезные решения — что и как делать дальше, ведь я совершенно не была готова к той победе. Предложения были самые заманчивые. Как из Европы, так и из России. Я четко поняла в тот момент, что не готова выходить "на конвейер". Не хочу работать в стиле танцевальной музыки, с которой я победила. Ведь тот номер-шутку в "лучших традициях" Евровидения я делала только для этого конкурса. Также не готова выступать под фонограммы, как принято в этом жанре…

Одним словом я поняла, что не готова идти в большой шоу-бизнес со всеми его правилами. Я слишком люблю сам творческий процесс, музыкальный разговор на сцене, создание маленьких историй…. Конечно же, согласись я тогда на шоу-бизнес, смогла бы достичь и куда большей славы, и неплохо заработать, но все имеет свою цену. Тогда я осознала, что в первую очередь я хочу быть счастливой женщиной, хочу иметь семью, растить детей и заниматься любимым делом — музыкой. Мне нужна золотая середина.

В то время мне приходилось за сценой встречать известных исполнителей — уставших, измотанных, недовольных своей жизнью и нередко… изрядно выпивших. Это натолкнуло на мысль: не так все красиво, как на сцене, и цена за ту красоту, порой, простое человеческое счастье. А еще я слышала за кулисами столько мата… Понимаю, что это своего рода, эмоция, иногда даже необходимая русскому человеку, но не люблю, когда на этом "языке" просто разговаривают.

- Ты вела первую пресс-конференцию "Новой волны"…

- Предполагалось, что буду одной из ведущих, но мы совершенно не сошлись во взглядах, и я осознанно отказалась продолжать сотрудничество. Это был первый звоночек. После нескольких выступлений в России я окончательно поняла, что не пойду на тот рынок, да и вообще не пойду ни на какой рынок и в шоу-бизнес. И о своем решении я ни разу не пожалела.

- Прошлой зимой ты выступала на олимпиаде в Сочи. Какой ты нашла Россию?

- Организация была просто замечательной. Все были очень отзывчивыми и человечными. Не знаю, чего им это стоило, но мата за все эти дни не было слышно. С непривычки, немного неудобно было, когда официанты склонялись в три погибели. Кстати, в Париже по этому признаку всегда можно опознать русского или украинского официанта…

Сочи — это были особые условия. Потом я ездила по делам в Краснодар и Ростов — там, признаюсь, было жутковато: темные улицы, раздолбанные дороги, затумканные люди — добрые, замечательные, но совершенно какие-то безликие люди с потускневшими глазами. Особенно шокировал частный блок домов с четырехметровым забором из кирпича… Трудно представить, как можно жить в такой крепости.

Несмотря на свое исконно русское происхождение, я с детства чувствовала, что не смогла бы прижиться в России. Она оказалась не моей страной. Хотя люблю приезжать в гости к родственникам, друзьям. Хорошо себя чувствую в Питере, а в Москве, да простят меня дорогие москвичи, мне совсем неуютно. Помню, когда приезжала туда в детстве и юности — уже на подъезде к Рижскому вокзалу внутренне съеживалась… Не вижу в этом ничего плохого, просто у каждого человека есть места, где он себя чувствует хорошо, а есть, где ему не комфортно. Наверняка это была одна из причин моего отказа от российской карьеры.

- Достигнув пика популярности в Латвии, восемь лет назад ты решила покинуть родину…

- Было ощущение истощенности, понимания, что здесь ты взял, что мог, высказал, что мог, надо где-то набираться новых ощущений, впечатлений, эмоций, знаний, энергетики. К тому же переезд за границу -это и возможность посмотреть на свою страну со стороны, чтобы понять, как тут хорошо и как хочется обратно. Такой шаг сильно расширяет кругозор. Происходит анализ и какие-то вещи начинаешь понимать лучше. Ты растешь.

- Почему именно во Францию? Ты ведь и английским владеешь свободно…

- Эта страна появилась методом вычеркивания всех остальных. Бессмысленно ехать в страны, где уровень и стиль жизни такой же, как здесь. Также нет особого смысла перебираться в небольшую страну, язык которой используется только в рамках этой страны. Скандинавские страны тоже отпали: если уж не жить на родине, то зачем в холоде? Да простят меня люди, которым там хорошо, но я — человек солнечный. Испания — слишком тепло и свободно. Англия — не моя. Для Германии у меня сложные отношения с немецким. Италия — под зорким оком мафии (смеется)… 

Ну и Франция. Безумно красивый язык, за которым стоит мощная культура. Париж — однозначная столица мировой музыкальной культуры, куда съезжаются музыканты со всего света. Да и близко: два с половиной часа — и ты в Риге. Некоторые из Лудзы на машине добираются дольше… 

К тому же в Париже живет моя тро- или четвероюродная тетя, которая вышла замуж за очень интересного человека, единственного француза-православного богослова. Он известный теолог, редактор, работал в министерстве культуры у Митеррана — очень интересный и разносторонний человек…

Конечно же, это было наше общее с мужем решение. И нам сопутствовала удача новичков — удалось за три дня снять квартиру, что в Париже — миссия почти невыполнимая, особенно в середине июля, когда все парижане уезжают в отпуск… В общем, все совпало.

- Ты там выступаешь?

- Поначалу, было дело. Сейчас хожу на концерты других. Когда приехала в Париж, сразу пошла в джазовую школу, актерскую, начала вариться в этой среде, а потом родился Артур, и теперь я наслаждаюсь ролью мамы. К счастью, есть такая возможность. Сама я не помню, чтобы мама читала мне на ночь сказки, это делали папа, бабушка, дедушка, а она вечерами играла в театре. Я не хочу лишать Артурку и себя этого счастья, укладывать его спать.

- Как тебе знаменитая французская система воспитания ребенка?

- Я бы обозначила ее так: "французские дети не плачут, а собаки — не лают". Сама я не наблюдала, как проходит такое воспитание, но из рассказов "очевидцев" поняла, что это воспитание сильно отличается от нашего: поначалу там все очень строго, запрет на запрете. Да, потом эффект налицо: на улицах все красиво идут, не кричат, улыбаются.

Зато, там весьма популярное явление, когда молодая женщина идет с младенцем и дымит, как паровоз. Грудным вскармливанием француженки не особо себя утруждают, декретный отпуск — четыре месяца, зимой у ребенка кроссовки на босу ножку, путешествие в коляске лет до 6-7… Одним словом, их культура воспитания детей отличается от нашей. И от моей.

- Мужу-бизнесмену, наверное, нелегко пришлось?

- Нырнуть с головой во что-то новое на неизведанном поле — это для мужчины такой вызов! А Райтис любит вызовы. Конечно, ему было не просто, но сейчас у него бизнес в сфере туристического транспорта, не скованный границами одного государства.

- Что тебе нравится во Франции?

- Погода: солнца там гораздо больше. Быт: транспорт, манера парковки машин по звуку, большое количество биомагазинов с широким выбором продуктов и ценами гораздо более низкими, чем здесь, культурный пласт, архитектура, парки… Ну и, конечно же, булочные, свежайший хлеб в любое время дня и круассаны по утрам. И ездить за рулем мне там очень нравится — тут такое агрессивное вождение…

И удивительное ощущение свободы — живи, как хочешь, ходи и одевайся, как хочешь… В этом, конечно, есть и опасность — на мой взгляд, женщине все же нужен некий тонус, но для мамы с маленьким ребенком это очень удобно.

- А как же знаменитый французский снобизм?

- Есть, конечно! С тобой, по большому счету, не общаются — держат на определенном расстоянии. Но меня это не напрягает. Я живу своей семьей, а люди, с которыми я там общаюсь, не особо французы — они приезжие.

- Дом — это для тебя сегодня где?

- У меня уже несколько расплылось это понятие. Скорее всего, дом для меня — это моя семья. Там, где мы вместе. Хотя, когда захожу в рижскую квартиру своего детства — это что-то особенно родное.

- Как часто ты тут бываешь?

- Лето всегда стараемся проводить в нашем юрмальском домике — лучшего лета я не знаю. Там все сделано и обустроено своими руками. Это единственный период, когда можно никуда не летать. В другое время года — раз в один-два месяца бываю в Риге обязательно. И Рождество всегда здесь. Как правило, мои приезды связаны с работой — это и закрытые частные мероприятия, и юбилейные концерты моих латвийских коллег. Конечно, я не могла не прилететь на юбилей Маэстро, Яниса Петерса, Гунтарса Рачса…

- Вы общаетесь с Паулсом?

- Да, конечно. Периодически прихожу к нему в гости на кофе, мы чудесно общаемся с ним и его семьей.

- Вы больше времени проводите в латвийском информационном поле или французском?

- Я живу вообще без информационного поля: у меня нет ни радио, ни телевидения, в интернет стараюсь заходить как можно реже. В эмоциональном плане, душою, однозначно, я больше здесь. Здесь мои родные, близкие, друзья.

- Счастливый человек! В Латвии сегодня очень жестко стоит вопрос: с кем ты? Особенно жестко его ставят перед русскоязычными…

- Душа болит за всех. Я со всеми. И ни с кем, в частности. Я всегда себя ощущала человеком Земли, а не какой-то одной страны и культуры. Да, исторически я родилась здесь, говорю на этом языке, но ведь если все условности отбросить, то останется лишь маленький свет, который есть я — без национальности и имени, без языка и гражданства, без прошлого и будущего… Я верю в Божественный план, в космические законы, считаю, что нет ничего глупее, чем ссориться и расходиться по национальному или расовому различию. Мы все — дети одной матери- Земли. 

К счастью, меня это обошло стороной. Я как- то с детства дружила и общалась с русским и латышами. Они для меня были просто людьми. Во мне шовинизма нет, ни крупицы. Со мной даже поссориться на эту тему трудно.

Конечно же я хорошо понимаю, о чем ты говоришь. На днях звонила своим друзьям в Луганской области — мы обсуждали происходящий ужас — про то как гибнут люди, разбиваются семьи, ломается дружба… а все из-за чего? Происходят космические вещи — не нами они придуманы. Ни одним человеком, ни двумя и даже не группой. Они нам посланы с какой-то определенной целью. Всегда так было, есть и будет, так устроено человечество.

Помню, после трагедии в Беслане я организовала концерт в помощь пострадавшим детям. Вернулась домой в два ночи, а в шесть утра улетела в Индию. Всю дорогу думала, как высшие силы могли такое допустить, и поняла, что у этой кошмарной истории есть обратная сторона. Не может быть ничего однозначно плохого или хорошего. В космосе все пятьдесят на пятьдесят. Все для чего-то нужно.

- Для чего может быть нужна такая трагедия?

- Это невероятно тяжелая и зверская трагедия высвободила сильнейший поток сострадания миллионов людей, которое проявилось в виде молитвы, разного плана человеческой и денежной помощи… Сострадание — это то чувство, которое мы разучились испытывать и проявлять, слишком погрузившись в свое ЭГО. Мы держим Любовь и Сострадание в темном чуланчике, считая их своей слабостью, и живем не в гармонии с миром и собой. Мы настолько не любим себя, что не можем позволить себе сострадать другим.

В сегодняшней ситуации страдают люди с обеих сторон, разорвана связь между ближайшими народами-братьями. Это ужасно и непоправимо. Боюсь, больше НИКОГДА не будет так, как было. И совершенно бессмысленно искать тут правых и виноватых. Правду мы с вами никогда не узнаем. От всей души сочувствую всем, кого это затронуло, но верю в то, что все идет по Божьему плану. Была причина, пусть нам с вами неведомая, чтобы мы с вами появились, а динозавры — исчезли. Если относиться к себе, как к вечной Душе, то все будет легче если не понять, то принять.

- Ты родилась на Лиго — 23 июня. Для тебя эти праздники сливаются?

- Для меня день рождения всегда был лишь поводом пригласить в гости любимых людей и провести с ними время. На моем дне рождения даже тосты никогда не звучали, а теперь я окончательно перешла на празднование Лиго, а свой личный праздник растворила в воздухе.

- Доводилось праздновать Лиго по всем правилам?

- Период летнего равноденствия так же важен, как и период зимнего. Именно поэтому декабрь и июнь — довольно сложные месяцы. Если по правилам, то надо начинать с Saulgrieži (солнцестояния) — 21 июня. Это не так шумно и громко, без пива с шашлыками. Надо, как минимум, слиться с природой, проводить солнце спать и встретить рассвет. Увы, долгие годы у меня именно на этот день выпадала работа. В этом году все получилось, как хотелось. Мы с друзьями совершили определенные ритуалы 21-го, а 23-го июня в деревне ходили с факелами по соседям, прыгали через костер, пели песни и поздравляли Лиг и Янисов.

Я очень люблю ритуалы, причем ритуалы разных народов, с рисовыми зернами, с ниточками, с огнем, с водой… Они связаны с солнцем, водой, землей, поклонением, благодарностью. В них заложена некая народная основа, база и если вдуматься, то все они взаимосвязаны, независимо от того, как далеко друг от друга существуют эти народы.

Как-то я смотрела постановку моего приятеля No zobena saule lēca с участием тысячи танцоров из самодеятельных коллективов народного танца — про историю латышского народа. Это были люди вовсе не идеальной танцевальной формы, порой, с небольшими животиками, но они танцевали так самозабвенно и были совершенно счастливы, а от всего действа шла мощнейшая энергетика.

Меня тогда посетила мысль, что мы, латвийские русскоязычные, оказались оторваны от своих корней и народной культуры, мы не получили в детстве ту самую базу — основу. Может это отчасти объясняет то, что я пою на всех языках мира — язык, по сути, для меня не важен, важно то, что я в него привношу.

Сейчас я стараюсь восполнить свою базу и уж конечно дать ее сыну. Хочу показать ему, как празднуются Saulgrieži, ведь это часть его базы — со стороны отца. Примет он это или нет — его выбор. Но пусть он у него будет.

- Вы на каком языке общаетесь в семье?

- С папой Артур общается по-латышски, со мной — по-русски. Каждый вносит свою лепту. Мне кажется, что каждый родитель должен дать лучшее, что у него есть. От меня это — русский язык и культура. Я не никогда не понимала людей , которые выходят замуж или женятся на иностранцах, а потом пытаются говорить с ребенком на не очень хорошем иностранном языке.

Между собой в семье мы говорим по-русски. Французский у нас присутствует только вне дома: для сына это третий язык, который он начал учить в детском саду и через французские мультики. Дочь Райтиса Рамона, которая живет с нами, сейчас свободно общается на четырех языках (русский, латышский, английский и французский) и учит пятый. Это ведь здорово!

- Сейчас Артуру пять лет. Вам предстоит выбирать — школа в Латвии или во Франции? От этого во многом зависит его дальнейший путь…

- Мы как раз сейчас решаем этот вопрос, но конкретного ответа у нас пока нет. Очень возможно, что решим вернуться.

- За 22 года твоей концертной деятельности выросло уже целое поколение. Кто сейчас твоя аудитория?

- Моя публика — "от 25-30 и выше". Это люди, с философским складом ума, которым интересна личность на сцене, ее духовное и энергетическое послание. Вроде, ничего принципиально нового у меня не было записано за последние годы, но залы всегда полные.

Есть группа молодых ребят, с которыми я познакомилась на своих первых концертах — им тогда было по 11-12 лет. Помню, как в 1995 году на концерте в маленьком латвийском городке Нерете познакомилась с темпераментной 10-летней девочкой Сантой. Она подарила мне свое фото с братиком на руках, на фоне стены, обклеенной моими портретами. Времена идут, а Санта и ее друзья до сих пор мои неизменные слушатели, приятели и иногда помощники — кто-то стал фотографом, а Санта учится на кинорежиссера.

Мне очень приятна такая теплая связь. При том, что не в латвийской ментальности открываться и бурно выражать свои чувства. Мои французские музыканты всегда удивляются сдержанности нашей публики. С другой стороны, они всегда в восторге от огромного количества цветов — во Франции, да и во всей Европе, дарить букеты музыкантам не принято. Такая красота только у нас, и это отмечают многие зарубежные исполнители.

Меня радует, что в зале люди, как латышско-, так и русскоговорящие. Пятьдесят на пятьдесят. Ведь у русскоязычного населения Латвии музыкальный выбор огромен. Тем не менее, они приходят ко мне на программы. Кстати, в сентябре на арт-саммите Russian Brain in The World в Бергу базаре я представлю часть своей новой программы русских романсов. Надеюсь, что для моих зрителей искусство — выше национального вопроса.