Полиция вела себя профессионально. Надо извлечь уроки и оценить риски на случай решения о сносе памятника в парке Победы. Если не будет уважительного диалога с русскоязычными, отчуждение части жителей лишь усилится. В интервью передаче Spried ar Delfi профессор ЛУ политолог Юрис Розенвалдс и председатель комитета безопасности, порядка и борьбы с коррупцией Рижской думы, бывший глава Госполиции Интс Кюзис оценили события вокруг памятника в парке Победы. И высказали свои мнения о судьбе мемориала.
Несмотря на призывы воздержаться от похода к памятнику в парке Победы, объявления Дня траура по погибшим украинцам и заявление Службы госбезопасности, что возложение цветов — неуважение к памяти об оккупации и прославление сегодняшней политики России, часть жителей Латвии возложили букеты к подножию. В индивидуальном порядке это было не запрещено — охранявшая порядок полиция даже помогала уложить цветы.
Рано утром 10 мая экскаватор очистил площадку перед памятником от еще свежих цветов, что вызвало шквал возмущений в соцсетях — одни ругали власти за неуважение к части населения, другие ругали русскоязычных, которые не уважают государства и глумятся над памятью об оккупации. В течение дня люди снова принесли букеты и восстановили цветочное покрытие.
Реакция властей пришла с опозданием. Премьер Кришьянис Кариньш написал в "Твиттер": "Выражение неуважения к латвийской государственности, историческому опыту и жертвам российской войны в Украине недопустимо. Происходившему сегодня в Пардаугаве нет оправданий". "Столпотворение живущих в "русском мире" у памятника Оккупантам — это неуважение к Латвийскому государству и латышам. Патриоты Латвии от этого строго отмежевались. Среднего пути не дано", — сообщил президент Эгилс Левитс.
Почему произошли волнения 10 мая?
"Этого не должно было случиться!" — говорит Кюзис про толпу у памятника. Если бы цветы не убрали трактором — такого бы не случилось. Но после этого риски уже недооценили. И все же, по его мнению, в целом полиция все три дня вела себя очень профессионально. Ведь и для нее такое 9 мая — это был совершенно новый феномен и новые условия, во многом пришлось импровизировать. И молодой человек, который принес российский флаг, будет осужден.
При этом профессор обращает внимание, что лишь небольшая часть русскоязычных напрямую поддерживает действия России в Украине и страдает "победобесием", есть немало проевропейски настроенных русскоязычных и огромная часть — тех, что посередине — они сомневаются, у них когнитивный диссонанс. Многие из них ассоциируют себя и с Россией, для многих это земля предков, но видя, что показывают в нашем информационном пространстве — они не могут принять (агрессию России в Украине). "Если мы хотим с ними разговаривать, надо иметь в виду, что среди русскоязычных есть очень разные люди".
Розенвалдс отмечает минимум две большие ошибки коммуникации властей:
- Подход к памятнику был слишком широким, а выставка с фотографиями войны в Украине оказалась в стороне. Надо было заставить этих людей смотреть на фото, чтобы они видели происходящее… Это бы усилило когнитивный диссонанс.
- Решение убрать цветы наутро с трактором — это даже не ошибка государства, это мелочность, так нельзя. Мы не знаем, какая была мотивация у каждого, кто приносил цветы. Всегда есть экстремисты, которые приходят покричать. А если это тетенька, чей родственник погиб в войне? К ней надо отнестись с уважением. А здесь уважения не показали.
Он обращает внимание, что если раньше цветы возлагали сотни тысяч, то теперь на порядок меньше — то есть эффект от призыва не идти к памятнику был. При этом Розенвалдс убежден, что в демократическом государстве нельзя запретить людям возложить цветы в индивидуальном порядке, если они не демонстрируют символику и не кричат "Путин — гений!". В противном случае надо доказать, какие у человека мотивы возлагать цветы.
"Да, есть часть, которая пришла проявить неуважение. Но далеко не все... Извините, все же это была ужасная война! Ничего в жизни не может быть только белым или черным. Да, этот памятник — символ оккупации, но в то же время, что вы скажете латышской тетеньке, у которой родственник погиб под Джуксте, где сражались латыши с двух сторон. Это трагедия нашего народа — был легион и была Красная армия, куда многих призвали насильно".
По мнению профессора, триггером к беспорядку, который 10 мая развязали "профессионалы", стало именно появление трактора, который убрал цветы.
Кюзис отметил, что поменять за один день традицию, которую Рижская дума во главе с Ушаковым прививала долгие годы, невозможно. При этом то, что случилось 24 февраля, конечно, в корне изменяло ситуацию. Стало невозможным оценивать ситуацию вокруг памятника так же, как это делалось раньше. Тем более что специальный закон сделал этот день Днем памяти павших в Украине. С другой стороны, отметил Розенвалдс, достойно уважения то, что, в отличие от 2014 года, в этот раз Ушаков четко выступил против развязанной Россией войны.
По мнению Розенвалдса, реакция первых лиц государства на события у памятника могла быть намного быстрее. Оперативным был лишь Пабрикс. Но в этой ситуации очень важно было мнение президента — как госперсоны, которая напрямую не занимается госуправлением: "Я ждал оценки президента быстрее, чем он это сделал. Это одна из функций президента — быть моральным лидером нации".
Оба эксперта сошлись на том, что отставка министра внутренних дел и начальника Госполиции не требуется. Со своими обязанностями, предотвратить беспорядки, все справились. Главное — понять, как это произошло, оценить действия всех участников и сделать выводы.
Какая судьба ждет памятник?
"Госперсоны четко сказали свое мнение, что места памятнику нет", — говорит Кюзис. По его мнению, на памятник больше нельзя смотреть так же как до 24 февраля. Сегодня этот памятник, который строился в память о жертвах Второй мировой, используется чтобы прославлять государство-агрессора. И Россия сама изменила значение памятника…
"Надо вернуться к вопросу, что наше государство считает своей существенной целью. Если мы считаем, что коммуникация с внушительной частью общества — на втором плане, тогда действия понятны, — рассуждает Розенвалдс. — Хочу надеяться, что в этом случае все будет организовано достаточно убедительно и тонко. Я не хочу видеть бульдозеры… Но я не принадлежу к тем, кто отрезает: убрать и все. Я принадлежу к тем, кто считает, что важно менять контекст, разговаривая с этими людьми. К сожалению, если посмотреть прошлые годы, ничего не делалось. Были возможности изменить настроения, которые мы не использовали…"
Розенвалдс призвал соизмерять действия с рисками для национальной безопасности — это вопрос к профессионалам. Он напомнил историю с бронзовым "Алешей" в Таллине. Там памятник не был разрезан на части и выброшен — его со всеми церемониями переместили на военное кладбище — это сыграло роль в том, что и большая часть русской общины это приняла.
При этом больших беспорядков во время демонстраций в поддержку памятника и после демонтажа ни Кюзис, ни Розенвалдс не ждут. Политолог отметил, что выходить с мирными протестами на улицу в демократических странах не запрещено — "на то и полиция, если что-то пойдет не так".
До этого, говоря о сплочении, наши высшие должностные лица считали, что достаточно всем выучить латышский язык — этого недостаточно. Надо работать над этим в сотрудничестве с экспертами. Раньше все решалось чисто политически: мы так хотим, мы так делаем. Экспертов часто не слушали.
Розенвалдс считает, что напряжение, сложившееся сегодня, быстро никуда не исчезнет. "Ничто так медленно не меняется, как убеждения общества. Вы можете менять жизненные обстоятельства, экономику, но убеждения живут. Надеяться на то, что сейчас все запретим и все решится — не стоит. Как говорят русские, а осадок остался".
