Foto: Publicitātes foto
23 октября в прокат выходит фильм Мариса Мартинсона "Romeo n' Джульетта" — история любви юной латышки и русского парня. Действие трагедии Шекспира перенесено в Юрмалу и Ригу наших дней, где почти в численном равновесии проживают две разноязычные общины — латышская и русская. Портал Delfi пообщался с режиссерами трех подобных инсценировок Шекспира, поставленных в Латвии за последние 26 лет.

История 400-летней актуальности о нелегкой судьбе веронских подростков пережила не одно удивительное превращение. Один из самых ярких примеров — мюзикл "Вестсайдская история", в котором действие перенесено в Нью-Йорк середины 1950-х годов и рассказывает о противостоянии двух уличных банд: потомков белых эмигрантов "Ракет" и пуэрториканцев "Акул". В постановке российского Театра Наций 2010 года действие разворачивалось в криминальной Москве: Ромео принадлежал к титульной нации, Джульетта — некой мусульманской диаспоре.

Логично, что латвийские режиссеры видят шекспировский сюжет в наших реалиях — расчлененном на две части обществе. Казалось бы, нынешние подростки родились и выросли в независимой стране. Казалось бы, все они знают единый государственный язык. Казалось бы, пора все забыть, простить и двигаться дальше. Но… чума на оба наших дома.

Так случилось, что все три русско-латышские трактовки шекспировской трагедии на театральной сцене и в кино рождались, когда национальные отношения достигали верхней точки кипения - в 1989, 2012 и 2015 годах. Атмода, языковой референдум, Украина.

1989 год. Валмиерский театр. Режиссер Валентин Мацулевич.

Foto: no Valmieras teātra arhīva
Первый спектакль была поставлен в Валмиерском театре в год, когда Советский союз уже громко трещал по швам, национальные движения уже не сидели в подполье, а оформились в противостояние Народного фронта и Интерфронта. Атмода расцвела пышным цветом. Действия спектакля разворачивались в 1989 году. Но текст оставили классический, соответственно и классический конец — все умерли.
"Это было время, когда страсти кипели, у одной стороны были "во всем виноваты русские", у другой — латыши, — вспоминает Валентин Мацулевич. — И в латышском театре не так уж просто было пробить двуязычный спектакль, но решили все же мне не перечить. В расписании мою постановку обозначали весьма иронично "Ромка и Юлька". Но мне за ту работу ничуть не стыдно — я поднял тему, которая тогда у всех болела, ненависть ощущалась на телесном уровне".
Foto: no Valmieras teātra arhīva
В итоге, полное удовлетворение от постановки не получили ни русские, ни латыши. "Первые утверждали, что я слабо показал плохих латышей, вторые — что русских. Роль Ромео великолепно исполнил Гиртс Кестерис, играть русскую Джульетту я доверил Илзе Блумберге, а позже с удивлением узнал, что она, оказывается, "мучилась на русском". В общем, объединить два враждующих клана и "пожать друг другу руки" тогда было нереально. В тот момент всеми владело желание скорее задушить друг друга".

Режиссер считает, что сегодня, спустя 26 лет, ситуация русские-латыши несколько сгладилась. "Те и другие поняли, что врагов надо искать не у соседа, а по определенным адресам — у идиотов, которые сидят в правительстве и доводят страну до ручки".

По мнению Мацулевича, самое важное, что сегодня можно сделать для интеграции общества — улучшать систему образования, чтобы оно более развивало отношение к культуре вообще и национальным культурам в частности. "Ведь если человек любит свою собаку — он никогда ее не ударит, а если человек любит свою страну — он никогда не будет говорить плохо ни о ней, ни о любой другой стране. Дело ведь не в русских и латышах, и не в языке, на котором люди говорят, а в нравственном выборе — между подлостью и добром, кретинами и героями. Уверен, что наши псевдопатриоты, которые стравливают людей, на самом деле, не знают даже истории своей страны".

Режиссер отметил, что сам он благодарен латышской и русской культуре. "Профессиональное образование я получил в России, как и многие нынешние известные режиссеры, которые предпочитают об этом забыть. И это совсем иного уровня образование, нежели нынешние краткосрочные курсы в США, которыми хвастаются некоторые молодые режиссеры".

Foto: Publicitātes foto
2012 год. Постановка творческого объединения Nomadi игралась в заброшенных помещениях меховой фабрики "Электра". Режиссер Мартыньш Эйхе.

Постановка пришлась на тревожное время после языкового референдума 2012 года, когда казалось, что "линию фронта" можно увидеть глазами. Организатор и идейный вдохновитель референдума был приравнен к врагу рода человеческого. 75% голосов, собранные в поддержку латышского языка, как единственного государственного, немного разрядили атмосферу…

Как вспоминает Мартыньш Эйхе, во время референдума к нему подошли две бабушки — латышская и русская — и попросили, чтобы "внучек" помог поставить крестик в нужном месте. И Мартыньш помог: одной отдать свой голос pret, другой — par. "Мог бы и наврать, но зачем? — рассуждает он. — У каждого человека — свой взгляд на вещи и своя веская причина на тот или иной взгляд… Главное, никому ничего не навязывать силой".

На тот момент в его творческом арсенале была уже одна интеграционная постановка — моноспектакль-лекция "Почему я люблю русских", в которой странноватый лектор А. Борт возвращается с черных работ за рубежом и, познав мир в сравнении, пытается порассуждать на тему латышской идентичности, старых обид и вековой тоски. А также понять, почему латыши все время смотрят на русских — может настала пора внимательнее приглядеться к себе. На русском вопросе спектакль заканчивался, с него начиналась дискуссия со зрителями…

Тему межнациональных отношений Мартыньш Эйхе спектаклем "Все о любви" — современным прочтением "Ромео и Джульетты", в котором русский "потомок оккупантов" полюбил представительницу титульной нации. По сценарию все они — участники одной рок-группы. Постановка заканчивалась… войной. Зрителям раздавали амуницию и пейнтбольное оружие. За всю время стрелять друг в друга отказались лишь два зрителя, остальные забывали, что по ту сторону "фронта" - тоже люди.

"В любом националисте — русский он или латыш — сидит маленький Гитлер: каждый, кто не такой, как я, должен быть уничтожен, — считает Мартыньш. — При этом они вообще не видят человека в том, кто напротив них, а видят только одну свою правду. Но правда не бывает одна".

Режиссер уверен, что "в Латвии русские обязательно должны учить латышский, а латыши — русский, постараться разобраться в народных традициях и фольклоре, чтобы лучше понять друг друга, найти в наших корнях много общего, не ходить друг к другу спиной, но при этом оставаться разными и непременно сохранять свой язык. Благодаря ему, мы отличаемся от тех, кто мыслит на другом языке. Если язык будет один — все будут мыслить более схоже, а это менее интересно".

Мартыньш признался, что слабо верит в благополучное развитие взаимоотношений двух общин. По его мнению, для изменения ситуации в корне необходимо, как минимум, наличие объединяющего противника. "Человеческая натура такова, что ей надо против кого-то дружить. Вот если бы прилетели воинственные марсиане, возможно мы бы оказались по одну сторону фронта".

К слову, в прошлом году у Мартыньша Эйхе вышла новая версия "Ромео и Джульетты" - на сцене Валмиерского театра (того самого, где в 1989 году ставил Мацулевич). На сей раз шекспировские события перенесены на землю "свободы и сбычи мечт" - в современную Америку. Но и там не все так просто...

Foto: Publicitātes foto
На фото: русский Ромео, студент ГИТИС рижанин Герман Андреев.

2015 год. Фильм Romeo n' Джульетта. Режиссер - Марис Мартинсонс.

Свой фильм Марис Мартинсонс задумал еще в 2010 году. Так случилось, что сразу после восстановления независимости он женился на литовке и переехал из Риги в Вильнюс. На родину вернулся через 18 лет и ужаснулся: Рига превратилась в натуральную средневековую Верону, общество которой поделилось на два несовместных клана. Печальная история буквально просилась на пленку…

Съемки картины, в которой шекспировский сюжет (в интерпретации сценариста Нила Сакса) перенесен в современные Ригу и Юрмалу, Марис запустил еще в 2013 году, когда страсти по языковому референдуму только стали утихать.

Несмотря на все начавшиеся после референдума разговоры про интеграцию, Национальный киноцентр Латвии так и не нашел повода поддержать картину — сказали, что это неактуально. Из-за тотальной нехватки денег съемочный процесс затянулся на два года. За это время произошли события, в очередной раз оттянувшие маятник межнациональных отношений на исходные позиции. Отделение Крыма и война на Донбассе снова расчленила латвийское общество на две противостоящих половинки. Отхлынула от Юрмалы и "Новая волна", которая изначально должна была стать одной из фоновых картинок.

"Лично меня никогда не волновало, кто рядом — латыш или русский, — говорит режиссер. — Детство я провел в рижском дворе дружили и дрались совершенно не по национальному или языковому признаку. Язык вообще не был проблемой — говорили на всех вперемешку, главное — понимать друг друга. Для меня знание русского открыло целый мир, ведь в советское время таких авторов, как Хулио Кортасара можно было прочесть только по-русски да и перевод "Ромео и Джульетты" на русский — гораздо лучше, чем на латышский".

Идея Мартинсона — двуязычным фильмом со знакомым каждому сюжетом постараться если не объединить две аудитории, то по крайней мере, показать обеим со стороны, как это глупо — сидеть по разным углам. "Мне кажется странным, что в такой небольшой стране делаются фильмы для половины общества, как будто другой и нет вовсе", — говорит Марис. — Еще более странно, что национальная разобщенность передалась и молодежи, рожденной в независимой стране. Что им мешает жить вместе и дружить?"

К слову, объединить на съемочной площадке непрофессиональных актеров — юрмальских и рижских подростков, латышей и русских — ему вполне удалось. "Я с удовлетворением смотрел, как в перерывах между кинодраками они весело общаются между собой, мешая русские и латышские фразы. Почему так не происходит в жизни?"

Финал фильма Мариса Мартинсона вполне шекспировский — герои погибают. Что сделать, чтобы подобных концовок не случалось в реальной жизни — у Мариса пока нет ответа. "Не думаю, что даже если все станут говорить на одном языке, это решит проблему. Мой режиссерский опыт показывает, что лучше всего совершенно разных людей объединяет общая цель. К примеру, если актеры разных национальностей намерены вместе создать фильм — они будут идти на уступки друг другу во имя общего результата. Наверное, так и в жизни. Будет единая цель — будут все вместе. Не будет — всегда найдется кто-то, кому выгодно поставить всех врозь и извлечь из этого выгоду".

Клип с песней к фильму "Romeo n' Джульетта" от Раймонда Паулса

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!