Предыстория вопроса такова: еще 11 июня 2020 года Конституционный суд признал, что требование реализовывать учебные программы в частных вузах и колледжах только на государственном языке не соответствует Сатверсме. При этом было решено, что нормы, устанавливающие языковое регулирование утратят силу не сразу, а с 1 мая 2021 года.
К маю 2021 года Сейм спешно утвердил новую версию закона. На этот раз в закон были включены нормы, регулирующие применение в вузах иностранных языков — официальных языков ЕС. Однако и здесь были, по словам юриста Елизаветы Кривцовой ("Согласие"), были допущены излишние ограничения: "К программам, реализуемым на том же английском языке, предъявлялись повышенные требования, связанные с аккредитацией. Наиболее точно ситуацию характеризует грустная шутка: учебная программа на латышском языке, чтобы получить аккредитацию, должна быть просто хорошей, а программа на английском языке — блестящей".
Юрист Алексей Димитров, в свою очередь, отметил, что суд ЕС в своем вердикте отметил следующее:
- Языковые ограничения в частном высшем образовании являются ограничениями свободы учреждения.
- Суд считает, что цель поощрения и стимулирования использования госязыка представляет собой законную цель, способную оправдать ограничение свободы учреждения — при условии соблюдения принципа соразмерности. Позволив некоторым высшим учебным заведениям пользоваться исключениями на основании особых законов (SSE Riga и RGSL), государство не делает свое регулирование противоречивым, поскольку исключения связаны с конкретным международным университетским сотрудничеством.
- Чтобы не нарушать принцип соразмерности, должны быть исключения для преподавания на других языках. Такие исключения должны, по крайней мере, позволять использование других языков в отношении обучения, проводимого в рамки европейского или международного сотрудничества, и обучения в области культуры и языков.
"Надо отметить, что вывод о том, что языковое регулирование ограничивает свободу учреждения, могут использовать и частные школы, если захотят оспорить поправки, которое сейчас рассматривает Сейм. Суду ЕС вполне можно задать вопрос, какие ограничения являются заведомо (не)соразмерными. Еще надо отметить, что основной позицией правительства Латвии в деле было то, что языковое регулирование не является ограничением свободы учреждения — с этим суд не согласился", — отметил Димитров.