Foto: Ansis Starks
"Вопрос национальной идентичности начал почти полностью замещать многие действительно существенные вопросы, о которых также стоит поговорить", — утверждает режиссер Владислав Наставшев, который поставил в Новом Рижском театре продолжение своего нашумевшего спектакля "Озеро надежды". Если в первой постановке тема русско-латышской разобщенности общества использовалась как средство поговорить о человечности, то в этот раз Наставшев протянул мостик между "нашим советским прошлым" и несбывшимися надеждами настоящего. Получилось смешно до слез.

Символом советского прошлого стала бабушка режиссера — властная и несомневающаяся в своей правоте. На сцене НРТ ее сыграл совершенно неузнаваемый в новом образе Вилис Даудзиньш. Символично, что в первом "Озере" тот же актер перевоплощался в дедушку — военного, который в 1944 году приехал с Советской армией освобождать Латвию. Ну и привез в собой бабушку — учительницу биологии. Биологию и детей бабушка не особо-то любила, а любила она денежку. Сложись ее жизнь по-другому, как признается сама бабушка, работала бы в банке.

Foto: Publicitātes foto/Ansis Starks
В откровенном интервью для театральной программки режиссер рассказывает, что бабушка зажила по-настоящему только, когда вышла на пенсию и начала работать в пункте приема стеклотары. Там она и принялась разрабатывать суровые схемы по зарабатыванию денег: продавала водку, одалживала под проценты… Вершиной ее бизнес-деятельности стала успешная продажа своей квартиры на Кипсале Марису Гайлису.

"Дурак", "глупец", "пустое место", "артист погорелого театра" — любовно обращается к внуку бабушка. Она не верила, что ее Владик станет артистом, костерила его за легкомысленный выбор профессии, на чем свет стоит. Тем не менее свои первые большие деньги инвестировала в его первый театральный спектакль. "Мы были друзьями, хотя у нас были очень страстные отношения, — говорит режиссер .- Я никогда на нее не сердился и все ей прощал. Она была ценностью моей жизни".

Foto: Ansis Starks
Сомневающегося на каждом шагу Владислава Наставшева очень точно изобразил артист НРТ Каспарс Знотиньш (в первом "Озере" Владом был приглашенный из театра "Дайлес" Илмар Решетинс). Он признался, что сам не знал, как относиться к бабушке, как ее анализировать. По мнению режиссера, это в какой-то мере и стало метафорой всей постановки — "мы не знаем, что нам делать с нашим прошлым".

Бабушка была уверена в том, что счастья нет и не будет, а надо просто много работать. В ее понимании, все, что кому-то сегодня может показаться ужасом, никакой не ужас. Потому что настоящий "ужас — это когда война и голод". По рассказу Наставшева, бабушка до конца жизни активно не принимала независимость Латвии, считала ее ошибкой. Она предвидела проблемы, которые придут вместе с самостоятельной жизнью, и все время указывала нато, что лучше люди жить не стали. Про себя режиссер говорит, что в свое время осознанно выбрал отказ от обид, перешагнул через прошлое — натурализовался и получил возможность учиться в Лондоне.

Foto: Publicitātes foto/Ansis Starks
Вместе с бабушкой из прошлого на скользкий лед замерзшей надежды вступили еще два персонажа — друзья детства Наставшева, знавшие бабушку лично. Оба они покинули Латвию и переехали жить за границу. В спектакле один вспоминает трепетную юность и первый гомосексуальный опыт (еще одна важная для Наставшева тема, которая в Латвии безнадежно похоронена под толстой коркой льда национальных вопросов). Другая — представительница интеллигенции Кристина — телефонная визави творческих терзаний режиссера. Она лучше всех знает, как точно сформулировать мысль и развернуть сюжет. Но и она, увы, не в Латвии.

Озеро надежды всех этих людей давно замерзло, а Наставшев-Знотиньш все наворачивает по нему круги. И лишь маленькая собачка, которой родину и хозяев выбирать не приходится, беспечно предается незатейливым собачьим радостям: разводит грязь, вываливает на лед нечеловеческую какашку (oh, shit!), переживает ложную беременность…

Воообще-то, исполнительница этой роли Мария Линарте мечтала стать человеком — интеллигентной Кристиной. Но режиссер непреклонен — собаке собачья жизнь. И собачья смерть. По привычному последнее время сценарию: раковая опухоль, нужна операция, "а кто за это платить будет?", черный мусорный мешок и… отчаянный гимн Латвии. На собачьем. Мы так долго и серьезно ломали копья, как правильно его исполнять — подбирали тональность, ритм, решали куда руку прикладывать, как идеально произносить слова… Только жить под него не всегда получается.

Foto: Publicitātes foto/Ansis Starks
"Не женись на латышке, Владик!" — советует бабушка, насмотревшись "муры" по телевизору и начитавшись газет. "Мы очень много говорим про национальные вопросы и не говорим про права человека в нашем государстве, — подытоживает режиссер свое интервью театральной программке. — Да, вопрос национальной идентичности — необходим и важен для человека. Но он начал почти полностью замещать многие действительно существенные вопросы, о которых также стоит поговорить. И подходить к этому критически. Но вместо этого звучит только — мы латыши, здесь Латвия, мы независимы. Это отводит глаза, отвлекает внимание от других важных и нуждающихся в обсуждении вопросов в нашем государстве".

Ближайшие показы — 18, 20, 21 и 22 марта. Все билеты - проданы.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
Publikācijas saturs vai tās jebkāda apjoma daļa ir aizsargāts autortiesību objekts Autortiesību likuma izpratnē, un tā izmantošana bez izdevēja atļaujas ir aizliegta. Vairāk lasi šeit