Foto: LETA
В начале 1994 года Сейм принял закон "О приватизации объектов государства и самоуправлений", положив тем самым начало одному из самых масштабных переделов капитала за последнее столетие. Ярким моментом во всем этом стали интересы различных (по словам непосредственных свидетелей тех времен — не менее шести) экономических группировок. Портал Delfi опубликовал фрагменты готовящейся к выпуску книги экономиста, бывшего политика Эдмунда Крастиньша "Латвийская промышленность с XIX по XXI век".

17 февраля 1994 года Сейм дал ход вышеупомянутому закону и определил порядок последующей приватизации. Специальная комиссия выбрала кандидатом в главы Агентства приватизации Андриса Шкеле, однако против этого возражала правящая партия Latvijas cels, советовавшая на этот пост своего члена Яниса Наглиса. В итоге именно Наглиса правительство 12 апреля утвердило на должности генерального директора Агентства приватизации. Он занимал этот пост до 2001 года. Ведомство переняло весь процесс приватизации всех переданных объектов. Первым предприятием, приватизацию которого закончили 28 ноября 1994 года, стало государственное хозяйство Jugla. Это занимающееся разведением животных и поставкой меха предприятие проработало до 2000 года.

Компания за 1 лат

Крастиньш в своей книге пишет, что стандартным методом приватизации крупнейших промышленных предприятий Латвии и превращения их в акционерные общества стал поиск стратегического инвестора, которому и продавали контрольный пакет акций. Определенную часть акций за сертификаты продавали сотрудникам фирмы и руководству, еще частью торговали на бирже. Агентство приватизации создало специальный совет для надзора над этими процессами — в его состав входили представители всех представленных в Сейме и Кабмине партий. Сам совет не имел права решать о приватизации конкретных предприятий, но служил механизмом для предварительного обсуждения тех вопросов приватизации, которые были "политически чувствительными".

Во многих случаях цена продажи фирмы устанавливалась в 1 лат, так как обязательства предприятия были выше ценности его активов. К тому же не всегда найденный покупатель был гарантией того, что компания продолжит существование. Одной из главных неудач приватизации стала история с "Даутексом" — бывшим химзаводом в Даугавпилсе — который стал неплатежеспособным в 2000 году.

Продажа 115 самых крупных промышленных предприятий

В 1994-1999 годах Агентство приватизации заключило 82 договора о продаже арендуемых предприятий за общую сумму 22,3 млн латов. В число самых крупных из них входило Объединение по производству фанеры (АО Latvijas finieris, 1995), Ventspils koks (1995), Komēta (1995), Калнциемский комбинат стройпредприятий (АО Baltijas ķieģelis, 1996), Рижский завод комбикорма (1996), предприятие по переработке древесины Bolderāja (1997), Zunda (1997), Aurora (1998).

Экономические группировки

Также Крастиньш в своей книге признает, что в условиях перехода на рыночную экономику появились — и в большинстве случаев быстро пропали — различные экономические группировки, "которые обычно, заработав средства в торговле или посредством финансовой деятельности, вкладывали их и в промышленность".

Одним из первых интерес к промышленности проявил вышедший из кооператива "Пардаугава" глава "Банка Балтия" Александр Лавент, который выдал госпредприятиям большие кредиты под высокий процент — возможно, с расчетом организовать в будущем обмен "кредит на собственность". "Банк Балтия" выдал несколько миллионов и "Даутексу", однако закрытие банка в 1995 году положило крест на данном проекте.


Foto: AFI

В книге отмечается, что более успешно действовала группа предприятий, возглавляемых бизнесменом Айнаром Гулбисом. Этим фирмам в 1993 году удалось создать совместные предприятия на базе Броценского цементного комбината и "Коммутатора". В свою очередь, "Еврохолдинг" Василия Мельника и Эрика Кажи получил контроль над Рижским судоремонтным заводом, Тосмарским судостроительным, Заводом автоэлектроаппаратов, Огрским трикотажным комбинатом (продав его дальше группе Mono). Затем полученное "Еврохолдингом" было разделено между партнерами. Например, все еще работающий сейчас "Рижский судостроительный" (сейчас — Remar) отошел Василию Мельнику.

Группа Mono (Михаил Ульман, Биомин Кайем) или напрямую, или опосредованно получила контроль над Aurora, Ogre, Olaines kūdra. В свою очередь, руководимая Айваром Лембергсом и Олегом Степановым вентспилсская группа предпринимателей промышленностью интересовалась мало. Их целью стало установление контроля над территориями Вентспилсского порта. Сначала использовалась тактика создания совместных предприятий с настоящими и офшорными зарубежными инвесторами (Kālija parks, Ventbunkers, Ventamonjaks) и привлечение средств госпредприятий, вспоминает в своей книге Крастиньш.


Foto: f64

Например, Ventspils ostas rūpnīca до 1996 года вложило почти 1,4 млн латов в восемь таких совместных проектов (в том числе ООО Ventrans и Ventamonjaks). Сам же завод уже в 1994 году практически прекратил производство минеральных удобрений, сократив число работников с 920 до 110, и занимался только обработкой грузов. Активы завода перенял Ventamonjaks.

Однако главной целью вентспилсских предпринимателей был терминал нефтепродуктов Ventspils nafta, являвшийся настоящей "машиной денежных потоков". В результате политических сделок контроль над ним удалось установить в 1999 году. Используя деньги Ventspils nafta, был куплен Дом печати и осуществлена попытка создать новую типографию. Правда, этот план так и остался нереализованным до конца.

Крастиньш напоминает, что внутри Вентспилсской группы в 2006 году образовались непреодолимые разногласия, которые привели к ее распаду и уголовному процессу против Айвара Лембергса, длящемуся по сей день.


Foto: f64

А вот в отрасли пищевой промышленности многие предприятие в ходе децентрализованной приватизации были скуплены группой Ave Lat (Андрис Шкеле, Эрик Мастейко). В 1993-1995 годах эта группа получила контроль над Laima, Uzvara, Rīga, Rīgas alus, Рижским заводом вина и шампанского, Иецавской птицефабрикой (впоследствии — Balticovo).

Используя права владельцев денационализированной земли, была приобретена и хлебопекарня в Риге, а также Rēzeknes maiznieks и Rēzeknes dzirnavnieks. Путем объединения этих предприятий с еще одной хлебопекарней и бывшим госпредприятием Abra и была создана Hanzas maiznīcа.

Уже во времена централизованной приватизации был получен также контроль над Salacgrīvas ZKR и Kaijа, позднее — и над Rīgas piena kombinātы. В 1998 году, когда прошел публичный аукцион 25% акций Latvijas balzams, произошла стычка Ave Lat и Вентспилсской группы, в результате чего цена пакета акций взлетела с изначальных 2 млн латов до 5,1 млн латов. В итоге эту долю приобрела Ave Lat.

Крастиньш, ставший в последующие годы приближенным политическим союзником Шкеле, пишет: "Учитывая небольшой интерес Вентспилсской группы к промышленности, маловероятно, что они действительно хотели купить Latvijas balzams. Скорее, это было намерение насолить политическому конкуренту — Андрису Шкеле. Этот конфликт длился еще долгие годы. Однако после 1998 года пути Шкеле и Эрика Мастейко разошлись, и к 2000 году почти все находившиеся под контролем Ave Lat предприятия были проданы другим инвесторам".

Оценивая это с нынешней точки зрения, Крастиньш признает: "В отличие от Литвы, в Латвии в ходе приватизации не были созданы долго функционирующие промышленные концерны".

Математик и экономист Крастиньш в начале 90-х годов прошлого века занимал пост министра госимущества Латвии, а а районе 2000-х был министром финансов. Готовящаяся под крылом издательства Jumava книга разделена в хронологическом порядке на четыре части, каждая из которых описывает один из государственных строев, через которые Латвия прошла с 19 по 21 век. Описывается и характерный на тот момент экономический строй, и технологии, и место промышленности в экономике, главные направления и преграды, а также основные достижения. Указаны и биографические данные самых выдающихся деятелей промышленной и хозяйственной отраслей.

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!