"Дочь пустыни Сахары". Как русские аристократы обживали Рижское взморье  (32)

Юрмала поначалу вовсе не собиралась становиться дачным поселком. Местные немецкие бароны, которым принадлежало большинство прибрежных земель, хотели построить здесь курорт по европейскому образцу. Как рассказывает историк Юрмальского городского музея Инга Сарма, первыми отдыхающими тоже были немецкие помещики из Курляндии. Они привнесли на Рижское взморье традиции летнего отдыха из Северной Германии, с которой многих из них связывали дружеские и родственные отношения.

Первые купальщики на взморье были замечены еще 1738 году, в местечке Плиенес, недалеко от нынешнего Каугури — ближайшего к Курляндии побережья. Именно там рижский немецкий купец Клейнс в 1808 году построил первую гостиницу на 10 мест. До этого отдыхающие останавливались в корчмах или домиках рыбаков. В Плиенес отдыхала в 1810 году императрица Елизавета Алексеевна, чье пребывание было обставлено с невиданным шиком: сопровождавший императрицу князь Нарышкин приказал вырыть через дюны подъездную дорогу к морю и устраивал праздники с фейерверками.

После окончания войны с Наполеоном, в 20-е годы XIX столетия, в окрестных с Плиенес поселках строились простенькие гостиницы, а из Риги по субботам начал курсировать дилижанс, который в понедельник утром возвращался в столицу, что было удобно для рижан, получивших возможность провести у моря пару дней. До той поры в силу неразвитости транспортной системы добраться до Рижского взморья было непросто.

Со временем курортная жизнь начала перемещаться в сторону Риги, и уже в 1827 году у Меллужской корчмы барон Карл Фиркс построил и назвал в свою честь заведение для морских купаний — "Карлсбад". Впервые помимо комнат для постояльцев и столовой были предусмотрены зал для танцев, бильярд, читальня. Примеру Фиркса последовали и другие — в Дуббельне и Мариенгофе тоже появились курортные дома "по заграничному образцу", но взморье продолжало оставаться совсем пустынным краем.

Известно, что в Дуббельне (ныне Дубулты) отдыхали русские офицеры, лечившие свои ранения после войны с Наполеоном. Один из отдыхающих в письме жаловался на то, что простому и спокойному отдыху мешают… волки, которые охотятся за овцами! По выражению другого зарубежного гостя, Дуббельн был "дочерью пустыни Сахары".

Существует легенда, что в 1832 году одним из первых построил дачу на Рижском взморье фельдмаршал Барклай-де-Толли. И якобы до сих пор напротив здания вокзала в Дубулты стоит дуб, посаженный им. Однако Михаил Андреевич Барклай-де-Толли скончался в 1818 году. Скорее, речь идет о его родственниках, которые проживали в Латвии до 1939 года.

Совершенно случайно эту фамилию я обнаружила в списке балтийских немцев, репатриировавшихся в Германию в 1939 году: под № 1330 была внесена Анна-Матильда Барклай-де-Толли 1875 года рождения.

Как рассказала историк Юрмальского музея, сейчас не существует места, где стояла предполагаемая дача Барклая-де-Толли — берег обрушился под водами реки Лиелупе, а рядом пролегла железная дорога. Это утверждение доказывает, что, по крайней мере, дуб фельдмаршала в Дубулты точно искать не стоит.

Курортная жизнь налаживается лишь в 30-40-е годы XIX века: создаются купальное общество и специальный комитет, который из собранных пожертвований платит врачам, хорам, полиции, а также выделяет деньги на улучшение дорог. Организуются первые концерты в дуббельнской гостинице Дивеля, куда приглашаются заграничные музыканты из Лейпцига… Сезон начинался 1 июля, а заканчивался в середине августа прощальным балом, так что жизнь на взморье теплилась всего полтора месяца, и число отдыхающих не достигало двух тысяч "включая прислугу".

Поворотным в истории Юрмалы стал 1848 год. Во-первых, в Дуббельне открылся новый, в итальянском стиле, акциенхауз — акционерный курортный дом, которому мог бы позавидовать любой европейский курорт. Его построили тоже местные немцы — Фольварт и Шепфер. В этом палаццо располагались меблированные и семейные комнаты, целых 6 залов и столовая, в отдельном здании были комнаты для прислуги, а также конюшни и каретные сараи. Гостей радовали иллюминацией и фейерверками, балами и бесплатными концертами в парке. И даже деревянными тротуарами! Эти тротуары, однако, мало помогли в борьбе с песком, который оставался главным врагом курортников и дачников еще долгие годы, пока улицы не начали мостить.

В этом же 1848 году Рижское взморье было переполнено как никогда, потому что рижане бежали сюда от эпидемии холеры, которой заболело 6990 жителей столицы. Эпидемия продолжалась 142 дня. От холеры умерло более двух тысяч человек. Взморье холера не затронула, и теперь уже все, кто сомневался в необходимости выезжать летом из города на природу, поверили в целебность свежего воздуха.

После окончания эпидемии была налажена паромная переправа из Риги до взморья, и число отдыхающих увеличилось до 15–20 тысяч. Дуббельн уже не мог вместить всех отдыхающих, и началась застройка соседних участков, поросших лесом, где к 80-му году XIX столетия выросло 2 тысячи дач.

В общем, жили дачники в спартанских условиях. Иностранцев почти не было, и местная пресса сетовала на то, что "Дуббельн не что иное, как экстракт Риги — маленькая Рига со всеми ее скучными обычаями". Прославилось же Рижское взморье тогда, когда сюда массово начали приезжать жители Петербурга, Москвы, Твери, Орла, Курска. Россияне начали осваивать Рижское взморье уже в 60-е годы XIX века.

Первый православный храм появился в Дуббельне уже через три года. А в конце 1870-х была построена железная дорога и открылась очень необычная лечебница, где поправляли здоровье российские министры, сенаторы, генералы и другие высокие персоны.

Лечебницу "Мариенбад" создал русский немец из Кронштадта, врач Вильгельм Нордштрем. На берегу моря, в Майоренгофе, он построил одноэтажное деревянное здание с 40 отдельными кабинами. В лекарства доктор не верил, а своих больных заставлял ходить по берегу то босиком, а то и вовсе нагишом, рубить дрова и убирать территорию санатория. Нордштрема даже упрекали за то, что он с помощью постояльцев решает хозяйственные вопросы, да еще берет с них за это немалые деньги. Но сенаторы не жаловались. И приезжали лечиться.

В 1880-е годы в Лифляндии местных немецких чиновников заменили российские. Спрос на дачи еще больше вырос. В начале 1890-х годов насчитывалось уже 60 тысяч дачников — к этим чиновникам посмотреть "российскую заграницу" повалили родственники и друзья. Потянулась и интеллигенция — писатели Иван Гончаров, Петр Боборыкин, Николай Лесков, известные адвокаты и ученые.

Общество пестрое, но, несомненно, интеллигентное, светское, даже аристократическое — недаром этих людей принимал у себя губернатор Лифляндии, барон Александр Александрович Икскуль фон Гильденбандт. Русские предпочитали селиться рядышком, чуть ли не колонией — общение было главной составляющей дачной жизни. И этим русская дача тоже отличается от загородных домов Европы. Русским центром считался Старый Дуббельн — район нынешней железнодорожной станции.

Россиян тянуло сюда как магнитом море и морские купания, которые были чрезвычайно популярны. Более того, врачи того времени пропагандировали именно купания в холодной воде. Рижское взморье подходило для оздоровительных процедур как нельзя лучше. Заядлым купальщиком был семидесятилетний писатель Гончаров. "Я купался сегодня десятый раз — было прекрасно, несмотря на то, что в воздухе и в воде было всего 14°", — пишет он в одном из писем.

"Сильные волны электризуют тело, а прохлада бодрит и приносит пользу даже при температуре воздуха 22 градуса и температуре воды в 6 с половиной градусов", — уверяли врачи уже в середине XIX века. "В течение лета большинство больных совершенно поправилось", — докладывал на Пироговском съезде врачей доктор Чиж, который в течение восьми сезонов наблюдал две тысячи больных, отдыхавших на рижском курорте. Самые лучшие результаты наблюдались при лечении нервных заболеваний, а также при лечении детей "от зябкости и простуды".

Статья была опубликована в журнале "Открытый город" в 2012 году.