"Боюсь, разочарую — ничего по-настоящему безумного в состоянии мании я не делала, — смеется Даша. — Бывает два типа биполярного расстройства. В одном настроение движется по синусоиде, и когда доходит "до потолка", человек творит странные вещи. Это называется "мания". У меня расстройство второго типа. Я не дохожу до мании. Большую часть времени такой человек живет в состоянии субдепрессии: жизнь дерьмо, сил нет, но как-то жить можно. Потом случается гипомания — жизнь прекрасна, энергия бесконечна, будто Боженька поцеловал. В таком состоянии сложно поверить, что иллюзия бесконечной энергии — только иллюзия. Батарейка садится очень быстро. И тогда начинается депрессивный эпизод — человек лежит тюленчиком, не моется, воняет".
Признать свою болезнь
Биполярное аффективное расстройство как правило впервые проявляется в период от пубертата до 25 лет и обычно начинается с депрессивного эпизода. У Даши оно проявилось уже после школы, хотя еще подростком она была очень тревожной и плохо спала: снились кошмары.
"Порой мне было сложно вытянуть стандартную учебную неделю. Я чувствовала себя переутомленной через несколько дней, хотя я не была из тех детей, которых родители загружали кучей кружков и дополнительных занятий. Другие ребята с точно таким же режимом дня и загрузкой спокойно справлялись. У них оставались силы на многое другое. А у меня — нет", — вспоминает она.
Поначалу Даша пыталась решать проблему самостоятельно. "Говорила себе, что я просто тупая, ленивая дура, которая недостаточно старается. Высыпалась, ела правильно, спортом занималась, свежим воздухом дышала чаще. И работала много, чтобы не было времени на всякие переживания. В общем, шла по стандартному списку любительских советов. Они, конечно же, не работали. То есть как? Держать режим для для биполярника — полезное дело, например. Но это не может быть основой лечения, только подкрепляющим инструментом. А вот работать по 10-12 часов в день, чтобы не было время на переживания — это, по сути, саморазрушение. Привести оно может только к эмоциональному выгоранию даже человека с абсолютно здоровой в рамках медицинских понятий психикой".
К психиатру Даша обратилась два с половиной года назад, после смерти своей бабушки, когда почувствовала, что из относительно стабильного состояния скатывается в депрессию. "Во время прошлого депрессивного эпизода я несколько раз была близка к тому, чтобы покончить жизнь самоубийством. Оба раза останавливалась в последний момент. Я прекрасно помнила это состояние и возвращаться в него не хотела", — вспоминает она.
"Сначала я принимала антидепрессант и нормотимик, — перечисляет Даша. — Это такое лекарство, которое как бы "задает коридор", стабилизирует состояние. Потом добавился нейролептик, а с ним и 17 кг за пару месяцев. Поэтому мы с врачом от него отказались. Я стала пить транквилизатор и успокоительное. Вообще, оно вызывает привыкание, поэтому я пью его только разово, как экстренное средство".
"Своего" врача Даша нашла не сразу. "Моя первая психиатр мне здорово помогла, выписала нужные таблетки и некоторое время вела как психотерапевт. Но она транслировала в терапии много личных взглядов и убеждений. Например, что все люди нетрадиционной сексуальной ориентации глубоко травмированы, что от некоторых болезней гомеопатия помогает лучше обычных лекарств, или что лучший способ придти к внутреннему умиротворению — помолиться. Я решила сменить терапевта".
Худший способ помочь человеку с депрессией или биполярным расстройством — это предложить ему развеяться или отвлечься. И все-таки некоторые вещи могут работать как вспомогательное средство, если принимать лекарства. "Я волонтер в приюте для собак, — рассказывает Даша. — Обожаю собак, но не могу пока себе позволить завести животное, поэтому выгуливаю чужих. Еще помогает прийти на берег моря в холодный ветреный день и смотреть на волны. Ну и высыпаться, конечно".
"У меня была подруга — достаточно близкая. У нее была довольно тяжелая жизнь, но она справлялась. И ее бесило, что я не справляюсь. Она считала, что в Освенциме не было толстых, а шахтеры депрессией не болеют. Мне тоже плохо, говорила она, но я не ною. Мы перестали общаться", — рассказывает Даша.
В конце концов она решила, что ни от кого скрывать болезнь не будет. "Это тест на мудака, — говорит она. — И на гибкость мышления. Считаешь, что депрессия для ленивых, а люди с психическими расстройствами должны лежать в психушке — давай, до свидания. Мой начальник знает про биполярочку, и ему ок".
Кроме того, считает она, скрывать такой диагноз просто нечестно и некрасиво. Однажды такое уже было: в фазе гипомании Даша устроилась на работу, взяла на себя кучу обязанностей — и не смогла с ними справиться. Ее попросили уйти. Сейчас, уверена она, такое не повторится. "Психотерапия научила меня осознанности, вниманию к себе и желанию держать баланс. В состоянии гипомании я отдаю себе отчет, что я не бог. В состоянии субдепрессии работать могу. В состоянии депрессии… Ну, был период, когда я только фрилансила. Работала пару часов в день, писала или редактировала какие-нибудь статьи".
Несколько месяцев назад Даша переехала в Санкт-Петербург — пригласили работать главой маркетингового отдела в одну крупную компанию. "У меня хорошая зарплата, — говорит она, — но я не представляю, как я буду выживать, если снова потребуются лекарства и психотерапия. В Латвии я никогда не тратила на лекарства больше 30 евро, а здесь люди тратят по 15-20 тысяч рублей (200-250 евро). Один сеанс психотерапевта или психиатра в Риге мне обходился в 20-30 евро, а тут он стоит в среднем 3 тысячи рублей (40 евро). Я подумываю о том, чтобы снова походить на психотерапию — но как на ценник посмотрю, сразу думаю, что лучше на эти деньги в спа-салон сходить".
Зато в Латвии, по ее словам, пугающая ситуация с анонимностью пациента. "Я ходила к частному психиатру — да и у государственных давно отменили учет — так что моя медицинская книжка хранится у нее, а не в общей базе. Но рецепты в аптеках все равно сканируются. А сейчас с этой системой электронных рецептов, получается, вообще куча левых людей могут все обо мне узнать".
Начатый в Латвии процесс постепенного отказа от психиатрических больниц Дашу скорее пугает. "Да, с шизофренией можно жить нормальной жизнью, я лично знаю таких людей. Но ведь есть и те, кто действительно опасен для себя и окружающих в какой-то период своей жизни. Должна быть среда, где в случае чего им оперативно окажут помощь. Иначе это как аппендицит на дому вырезать". Было бы здорово видеть, говорит она, что государство по-настоящему вовлечено в процесс дестигматизации (стигматизация — это навешивание ярлыков, дестигматизация — обратный процесс). Что выпускаются научно-популярные статьи и проходят открытые лекции. "Нужно объяснять, что люди с психическим расстройствам — не маньяки, которые бегают голые с топором", — говорит она.
Даша ведет блог о биполярном расстройстве в мессенджере Telegram. Сейчас на него подписано более трех тысяч человек. Начинался он как самопсихотерапия, а потом стал скорее просветительским. Цели — помочь дестигматизации заболевания, убедить пойти к врачу тех, кто колеблется и показать, что "модная биполярочка" — это вовсе не романтично.
"Есть люди, у которых есть реальные проблемы, и они никому этого не пожелают. И есть "притворяшки", которые хотят внимания. Они цитируют Оксимирона — а у него, кстати, реальное биполярное расстройство, он из-за него даже из Оксфорда вылетел — его песню "Биполярочка", сидят на подоконнике такие грустные в пледике. Романтизация психических заболеваний была всегда, и всегда был стереотип, что художник должен страдать. Так вот, не должен. Нужно понимать, что это ничем не лучше романтизации алкоголизма и саморазрушения".
Уже несколько месяцев Даша находится в ремиссии, не пьет таблетки и не посещает врача. Состояние однозначно лучше, чем было до лечения — но полностью здоровой она никогда не станет. "У азиатов есть такая традиция. Если ваза разбилась, ее склеивают и красят стыки золотой краской. Это красиво. Но если ваза снова упадет, разбиться ей гораздо легче, чем той, что упала в первый раз. За те пять лет, когда я пыталась "помочь себе сама" и не лечилась, я поломала себе психику. Уровень стрессоустойчивости стал гораздо ниже. Я чувствую себя как эта ваза, как оголившийся провод под высоким напряжением".
Данные Центра контроля и профилактики заболеваний свидетельствуют, что с каждым годом в Латвии растёт число пациентов с биполярным расстройством. В 2014 году диагноз поставили 13 людям, в 2015 — 21, в 2016 — 32. Всего в 2016 году числилось 687 больных.
Глава кафедры психиатрии и наркологии университета Страдиня психиатр, профессор Элмарс Ранцанс объяснил порталу Delfi, что перепады настроения сами по себе не означают, что у человека биполярное расстройство. "Перепады настроения у обычного человека не так сильно выражены. Главный признак биполярного расстройства — это фаза мании. Это значит, что минимум неделю человек должен быть необычайно говорливым, подвижным и деятельным. Быстрая речь, широкие жесты. Он социально активен, участвует в разной работе, строит планы — зачастую нереальные. Находясь в маниакальной фазе, человек становится очень убедительным и нередко убеждает других в своих идеях".
Важно понять, подчеркнул специалист, что это обычно не характерное для этого человека поведение. "Мышление становится очень быстрым. Человек может принимать непродуманные решения и нереалистично оценивать свои возможности", — рассказал психиатр, добавив, что опять-таки только одна из этих черт еще не свидетельствует о биполярном расстройстве, должна быть сумма всех признаков. — Нужно понять, что маниакальная фаза субъективна приятна — все получается, человеку везет. Но это как быстрый кредит. Если не лечить, придется выплатить сумму займа со всеми процентами".
Маниакальная фаза проходит сама собой, и за ней обычно наступает депрессивная. У человека пропадает "вкус к жизни" и интерес к окружающим людям, падает либидо и концентрация, человек чувствует свою незначительность. Именно в этой фазе, как правило, человек обращается за помощью — в маниакальной ни он, ни окружающие не замечают, что что-то не так.
По словам доктора Ранцанса, очень важно отличать депрессию от депрессивного состояния при биполярном расстройстве. "Лечение существенно отличается, — говорит он. — При депрессии помогают антидепрессанты и психотерапия. При биполярном расстройстве назначать антидепрессанты нужно очень осторожно. В какой-то момент "качели настроения" могут резко качнуться в сторону маниакальной фазы. Поэтому для лечения биполярного расстройства необходимы медикаменты другого типа, стабилизаторы настроения".
У каждого пациента есть выбор, считает профессор — дать болезни контролировать свою жизнь или самому с помощью специалиста и медикаментов контролировать болезнь.
"Если контролировать болезнь, качество жизни не ухудшается, — подчеркнул специалист. — Но бывает, что человек из-за каких-то предубеждений не хочет ее признавать. И вот тогда его поведение действительно будет влиять на жизнь, отношения и карьеру".